Ранее в Минобороны РФ заявили, что крупный мариупольский завод имени Ильича полностью зачистили от боевиков националистических батальонов Украины. Боестолкновения продолжаются в основном в районе завода «Азовсталь», где укрывается значительная часть неонацистского полка «Азов», против бойцов которого в России расследуется уголовное дело.
- Евгений, в какой степени это поможет нам в освобождении города?
— В Мариуполе существовало несколько очагов сопротивления. Сначала рухнул очаг сопротивления в порту, сейчас — завод имени Ильича, и остался финальный аванпост — «Азовсталь».
Штурм крупного города — это всегда сложная задача. В качестве примера хочу сказать, что довоенное население Мариуполя соответствовало населению Сталинграда 1942 года, притом, что в Мариуполе гораздо более сложная застройка. Там меньше частного сектора и больше каменного строительства.
То, что заняли завод Ильича, говорит о том, что оборона Мариуполя помаленьку начинает схлопываться. Похоже, что часть окруженной группировки ушла с завода Ильича на «Азовсталь». По крайней мере, и.о. командира 36-й бригады вещал именно с «Азовстали» (причем это был майор). Фактически управление бригадой разгромлено, потому что майор — это не командирская должность.
Часть наших сил из Мариуполя перебрасываются на другие участки фронта, потому что город поглощает огромное количество воинских частей, которые бодаются в развалинах. Поэтому зачистка завода поможет освобождению не столько Мариуполя, сколько всего Донбасса.
- И что теперь происходит на «Азовстали»?
— На «Азовстали» противник блокирован на достаточно локальной территории. Это хорошо, потому что бои идут на ограниченном и нежилом пространстве. Гражданских сейчас должно гибнуть меньше, их будет проще эвакуировать оттуда и можно будет налаживать их жизнь. Сейчас вопрос состоит в том, сколько боеприпасов осталось на «Азовстали».
Узлы обороны на заводе Ильича и в порту схлопнулись в силу того, что противнику стало нечем стрелять. Вначале у противника было все, включая артиллерию, а теперь артиллерия подавлена и боеприпасы для стрелкового оружия отчасти израсходованы. В этом смысле даже хорошо, что часть сил с завода Ильича прорвалась к «Азову», потому что патронов они с собой не принесли, им придется имеющийся боекомплект распределять на большее количество народа.
Группировка на «Азовстали» будет разгромлена. Может быть, через несколько дней эту задачу решат. Другое дело, что «Азов» — это не обычная армейская часть, и они постараются не сдаваться как можно дольше. Они попытаются прорваться даже в самой критической ситуации, потому что мы все знаем друг про друга, и тут нет места для нежности, любви и сантиментов. А дальше начнется ключевая битва за Донбасс, в которую будут включаться подразделения, которые взяли Мариуполь.
Бои в полях уже идут. Дело трудное, но решить эту задачу необходимо. Поэтому падение завода Ильича — это кирпичик к победе в Мариуполе. А победа в Мариуполе — кирпичик к победе во всей кампании.
- Поясните тогда, в формате ликбеза, как будет выглядеть эта решающая битва за Донбасс?
— Все очень просто. Фронт на этом участке изгибается дугой, и основная атака сейчас идет на севере этой дуги в районе Барвенково под Изюмом. Суть в том, чтобы обойти Славянск и Краматорск и выйти в тыл украинским войскам, которые там обороняются. Для этого нужно занимать узлы сопротивления у них в тылу.
Наша задумка там разумна и очевидна. У противника очень мощные укрепрайоны в зоне силовой операции в Донбассе, которую они вели, а тыл у него не такой прочный. Стало быть, задача российской стороны — выйти им в тыл и нанести поражение украинским войскам в зоне операции, потому что их там много. Там наиболее крупная и боеспособная позиция.
При этом надо сказать, что на юге ДНР наступление пока не ведется. Линия фронта застыла на линии от Гуляйполя до Угледара. Очевидно, что следующим направлением удара будет что-то в этом районе, потому что с севера наступление уже идет. Пока оно идет медленно, но оно будет ускоряться.
Короче говоря, мы пытаемся организовать котел, пытаясь обойти Славянск и Краматорск с Запада, а противник пытается нам помешать, максимально затянув сражение и нанеся нам тяжелые потери. Это будет длиться как минимум несколько недель. У противника там десятки тысяч подготовленных частей с боевым опытом. Мы пытаемся уничтожить лучшие части противника. Украинская армия со всей теробороной и средствами усиления — не какое-то гигантское чудовище. Это максимум 500 тысяч человек. И выбить оттуда тысяч 50 — это уже важное достижение.
- А что сейчас происходит в Авдеевке? Например, известный военкор Семен Пегов называет это «котлом». «Котел» это или не «котел»?
— Пока там «котла» никакого нет. «Котел» там появится. Максимум, что там происходит сейчас — это какое-то тактическое окружение. Наша задача — организовать большой котел от Славянска и Краматорска до Лисичанска. Но в рамках этой задачи тактические котлы не исключаются.
Это же классика жанра, когда сначала создается большой котел, а потом от него отщипываются куски и создается несколько локальных «котелков». Насколько мне известно, мы сейчас пытаемся отрезать Светлодарск, но я не знаю, насколько это получается. Та же самая история с Северодонецком. Если эта большая операция завершится успехом, нам будет попроще. Если нет — будем думать, что делать дальше.
- Что вы думаете по поводу массовых обстрелов Белгородской и Брянской областей? Это противник так силен или это мы что-то не до конца понимаем?
— У противника есть задача, чтобы не дать нам завершить нашу гениальную задумку в Донбассе и чтобы попытаться перенести войну на нашу территорию и отвлечь наши войска с других направлений. Поэтому противник действует логично, пытаясь перехватить инициативу. Это будет продолжаться и дальше.
- Несмотря на неуспехи ВСУ в Донбассе, Украина по-прежнему уверена в своей победе. Можем мы сделать нечто такое, чтобы всерьез напугать их?
— Именно для этого мы готовим большой котел для войск, которые там находятся. Других вариантов нет. Напугать противника можно только одним способом — нанести ему военное поражение.
- Просто Украина по сути списала всю донбасскую группировку и говорит о своей якобы победе, потому что Киев не взят.
— Более того, не только Киев не взят, а мы вообще отошли с северной Украины. С их точки зрения — это действительно победа. «Подошли к Киеву — отошли от Киева, держали Чернигов в окружении — перестали держать Чернигов в окружении». У них есть основания думать, что они одерживают победу. А как вы хотели? Естественно, что противник должен эти события трактовать в свою пользу. И мы ведь отступили не потому, что так этого хотели.
Повторюсь, что самая эффективная группировка противника находится в Донбассе. От того, уничтожим мы ее или нет, зависит исход всей кампании.
- Когда мы с вами разговаривали в прошлый раз, вы говорили о том, что все равно нужен некий компромиссный договор с Киевом, потому что война наносит огромный вред и нам, и Украине, и всему миру. Поясните, пожалуйста, свою позицию.
— Если война будет продолжаться годами, то она повлечет серьезные последствия и для Украины, и для России. Поэтому наиболее разумным выходом из этой ситуации были бы переговоры, которые создали бы основу не просто для прекращения огня, а для прочного мира. А для этого нужна добрая воля обеих сторон.
Даже если противник будет лежать на боку, то это не компьютерная игра, когда у тебя остался один юнит, а у противника — ноль юнитов, и ты победил. Мы же воюем за себя, а не против Украины. Нам не нужна ситуация, когда останется один русский, и ни одного украинца. Нам нужен мир, но он должен быть приемлемым для нас, и противник должен с ним смириться.
Другое дело, как добиваться этого мира. Дипломаты уже облажались, и все будет решаться на поле сражения. Но вечно воевать невозможно. Воевать за полный контроль над всей территорией Украины — это плохо для всех участников регаты. И наши ребята не должны умирать за Кривой Рог и Кропивницкий. И я надеюсь, что Украина тоже оценивает свои шансы реалистично.
- Но в случае компромисса Украина останется анти-Россией.
— Давайте без иллюзий. Украина останется анти-Россией. Мы по факту ведем жесткую и опустошительную войну. Это значит, что на Украине в обозримом будущем все будут настроены антироссийски. Ты не можешь требовать от людей, чтобы они сначала посидели в бомбоубежище, а потом шли тебя встречать с цветами. Не получится, что война закончится и мы потом вместе пойдем пить пиво.
Другое дело, что можно не любить партнера по переговорам, но добиться от него взаимоприемлемых условий, на которые обе стороны могут согласиться. Любить для этого друг друга совершенно не обязательно.
Анти-Россия на Украине в любом случае сохранится. Другое дело, что у нее будут большие проблемы с экономикой и демографией. Война наносила и продолжает наносить украинской экономике огромный ущерб, а демографическая ситуация и так была аховая.
А наши внутренние дела — это более важно, чем борьба на внешнеполитическом фронте. И последствия для экономики будут тоже очень серьезные. Мы их будем разгребать даже в случае нашей победы. Поэтому желательно закончить войну и заняться самим собой.
Я понимаю, что обе стороны сейчас теряют и что у обеих сторон есть соблазн продолжить бои, потому что обе стороны уверены, что время работает на них. Мы считаем, что Украина раньше развалится, они считают, что Россия раньше развалится. Но время работает против всех — чем раньше мы это поймем, тем лучше. Безоговорочная капитуляция невозможна, поэтому всем придется чем-то поступиться, как это уже не раз бывало в истории.
