- Константин Федорович, изменит ли этот законопроект российскую миграционную политику?
— Мне не кажется, что он всерьез меняет нашу миграционную политику. Я не удовлетворен этим законопроектом, поскольку целый ряд вещей, которые мы надеялись увидеть в этом законопроекте, не нашли в нем отражения. Они изложены так же, как и в предыдущем законодательстве о гражданстве.
Меня больше всего интересуют статьи 15 и 16 этого законопроекта, которые говорят о приеме в гражданство и об особых случаях, к которым, как мы понимаем, относится прием в гражданство наших соотечественников. Так вот слово «соотечественники» в этом законе о гражданстве употребляется только в связи с официальным названием Государственной программы добровольного переселения соотечественников в Россию. Но как категория соотечественники не рассматривается, хотя у нас с 1999 года действует «Закон о государственной политике в отношении соотечественников за рубежом», а в прошлом году в Конституцию была внесена поправка (я был одним из ее авторов), которая устанавливает конституционную обязанность РФ поддерживать своих соотечественников за рубежом и защищать их интересы.
Да, в этом законе сохраняются льготы для граждан бывшего Советского Союза и лиц без гражданства, когда дело касается их приема в гражданство РФ. Но сохраняются и те положения, которые серьезно ограничивают эти льготы.
- Например…
— Например, тот факт, что человек должен удостоверить, чтобы происходят с территории нынешней Российской Федерации. Но в советские и царские годы многие представители русского и других народов расселялись по всей большой территории. И требовать от их потомков, чтобы они доказывали факт своего рождения или своих предков на территории нынешней РФ, которая значительно меньше, чем Советский Союз или Российская империя — неправильно. Мы таким образом отсекаем большую категорию людей. Мы же не можем считать жителей Донецка и Луганска жителями в границах РФ, уже не говоря о Киргизии, где живут Семиреченские казаки, Казахстане или Кавказе.
Просто удивительно, что разработчики законопроекта перенесли в него прежнее положение о необходимости сохранить неравенство в праве определить гражданство своего ребенка для граждан России в зависимости от их проживания в России или за рубежом, когда они состоят в браке с иностранцем.
В соответствии с действующей нормой закона, гражданство ребенка, родившегося в браке с иностранцем определяет родитель — гражданин РФ. Он вправе написать заявление, чтобы приобщить новорожденного ребенка к гражданству, в том случае, если семья живет в России. Если же семья оказалась за рубежом, то кроме заявления родителя-гражданина РФ требуется нотариально оформленное согласие родителя-иностранца. И в конфликтных случаях родитель-иностранец имеет таким образом право заблокировать предоставление российского гражданства новорожденному. Даже если супруги развелись, и семья распалась, все равно требуется согласие второго родителя.
Это положение много раз критиковалось. У нас, в 2017 году в четвертый раз в Госдуму внесен проект необходимой поправки к закону. И министр иностранных дел Сергей Лавров, и профильные управления в Администрации Президента выступают за снятие этой нормы. Но, к сожалению, законопроект четыре года отлеживается, т.к. профильное Управление администрации по защите конституционных прав граждан по прежнему отстаивает эту норму. Другие управления, которые причастны к этому законопроекту, по-прежнему отстаивают эту норму, и в новом проекте закона она сохраняется, как будто бы не было этой дискуссии, писем от соотечественников и резолюции Всемирного Конгресса соотечественников в октябре этого года. Все это проигнорировали. Ничего не видим, ничего не слышим.
Я выступал за это с девяностых годов, еще в первой Государственной Думе. Но власти уходили от решения. Мы только недавно сняли требование о выходе из предыдущего гражданства для человека, желающего стать гражданином РФ, если он живет в России. Но если он живет за рубежом, то это требование остается. И широкой практики предоставления гражданства соотечественникам за рубежом у нас нет. Это странно, в условиях, когда наша диаспора является нашим естественным союзником, и она много раз это подтверждала. Надо развивать отношения, идти им навстречу. Надо слушать, что они просят. А они лишь хотят, чтобы не были сокращены возможности изучения и применения русского языка, и чтобы у них, и их потомков была устойчивая связь с Россией как у граждан РФ.
На все эти вопросы законопроект, к сожалению, не отвечает, и в этом большое разочарование. Я, как вы знаете, внес законопроект «О репатриации в Российскую Федерацию» и вижу, что внесенный законопроект «О гражданстве» не отменяет необходимости принятия закона «О репатриации». В крайнем случае речь может идти о том, чтобы ко второму чтению внести такие поправки в этот закон «О гражданстве», которые бы узаконили репатриацию как вид миграции и предоставили бы соотечественникам репатриантам право на упрощенный (сокращенный до года) вариант обретения гражданства.
Что касается программы о добровольном переселении, которая все-таки упоминается, то сам Президент много раз обращал внимание, что Государственной программы по добровольному переселению соотечественников не в полной мере соответствует своему названию и что ее осуществление вызывает ряд вопросов и поводов для критики. Она превратилась в программу профессионального набора трудовых ресурсов.
- Почему же так происходит?
— Потому что финансирование этой программы спущено с федерального на региональный уровень, а регионы в свою очередь дают разрешение на участие в этой программе тем соотечественникам, которые им необходимы как представители профессий, в которых этот регион нуждается. Вот и получается, что соотечественник, даже если он происходит из рода Шереметьевых или Трубецких, вообще не имеет шансов получить право на участие в программе, если регион не заинтересован в нем как в представителе какой-либо профессии. Если он пенсионного возраста, его вообще не рассматривают как трудовой ресурс.
Это не программа репатриации. Я не против, чтобы эта программа существовала, но нельзя свести всю работу с соотечественниками только лишь к этой программе. И сам президент это понял. Программа была начата в 2007, а в 2012 он внес свое предложение о выделении носителей русского языка как категории, которой нужно предоставлять гражданство России по упрощенной схеме. Значит, что-то не устраивало в этой программе. А здесь мы видим, что по-прежнему все сводится только к этой программе, а сам феномен соотечественников не рассматривается. Закон о гражданстве уходит от того, чтобы подтвердить существование такой категории, как соотечественник, чтобы объяснить, кто к ним относится, а кто нет.
Можно сказать, что все эти вопросы должны быть разъяснены в другом законе — законе «О политике в отношении соотечественников за рубежом». Они в самом деле там поставлены.
Но мы в своем законопроекте «О репатриации» предложили уточнить это понятие, отнести к соотечественникам всех русских, украинцев и белорусов, живущих за рубежом, если они сами на этом настаивают и хотели бы переехать в Россию. Мы не должны задавать им вопросов, жили ли они или их предки в границах РФ. Мы просто по факту считаем, что раз они русские, украинцы, белорусы, татары или якуты, они имеют право на возвращение на родину и упрощенное получение гражданства.
К сожалению, наши предложения не учтены. И это неслучайно. Разработчики законопроекта «О гражданстве» не привлекали депутатов Госдумы, они отгородились от нас при подготовке этого закона. И это вступает в диссонанс с другими случаями подготовки законопроектов, когда мы вместе с Правительством и Администрацией Президента работаем над текстами. Совместная работа облегчает понимание и прохождение законов. Здесь же, такое впечатление, положились на то, что авторитет Президента, который внес законопроект от своего имени, снимет необходимость обсуждения по существу.
Да, законопроект внесен Президентом, но он готовился в Управлении по защите конституционных прав граждан и в Государственно-правовом управлении. Они и проигнорировали все то, что является предметом обсуждения, когда дело касается соотечественников.
- Почему мы до сих пор не разделим понятие трудовой миграции и понятие репатриации?
— Потому что достаточной политической воли в этом вопросе не проявляется, она не доходит до исполнителей. А исполнителями всех вопросов миграции у нас является МВД, которое пытается выполнять свою работу, но, по своей сути, это правоохранительное ведомство. Это не тот орган, который должен быть вершителем судеб миграции.
Мне кажется, что у нас неправильно выстроена логика работы с миграцией. Любое государство обладает бюрократическим аппаратом, и для того, чтобы бюрократия работала в интересах государства, нужно, чтобы проблема была обозначена, чтобы существовало ведомство, которое за него отвечает. Да, никто не должен снимать с МВД задачу проверки данных, учета и всего остального, но вопрос о политике в области миграции должны решать другие инстанции, и для этого должно быть создано отдельное ведомство.
У нас в стране уже постоянно находятся под 10 млн иностранцев. Разве этого мало? Почему мы не выделяем их как проблему в структуре Правительства РФ и не создаем необходимый для этого инструмент, который отвечал бы за работу с ними. Это неправильно. У нас существовала Федеральная миграционная служба, но по каким-то субъективным причинам ее отменили. Но и она была ведомством в рамках МВД. А сейчас просто главк МВД ведет эту работу. Как бы он не был замечателен, он эти задачи решать не может. У него нет понимания, бюджета и возможностей. Поэтому мы топчемся на месте, когда дело касается соотечественников и репатриации.
Мы получили отрицательный отзыв Правительства на закон «О репатриации», и аргументы не выдерживают никакой критики. «Мы против, потому что у нас этого термина в законодательстве нет. У нас другая система, и мы не хотим, чтобы была какая-то путаница». Но эта система сегодня пробуксовывает, когда дело касается задачи, связанной с развитием отношений с диаспорой.
Мы внесли закон «О репатриации», а следующий закон, который мы внесем, будет касаться необходимости предоставлять гражданство РФ нашим соотечественникам за рубежом без требования о выходе из гражданства страны пребывания и переезда в Россию. Кому будет хуже, если в ближнем и дальнем зарубежье будут жить граждане РФ, которые будут узнавать друг друга, поддерживать друг друга и влиять на жизнь этих государств? Я не понимаю.
- Вопрос конкретно про Украину. Есть ли точные сведения, сколько граждан Украины за эти семь лет приехали в Россию, получили гражданство и стали здесь жить?
— Есть данные МВД, что после 2014 года 2,5 млн граждан Украины оказались в России. Есть данные о том, что примерно миллион с лишним получили те или иные формы легального нахождения в России (гражданство или ВНЖ). А половина из них просто остается приезжими, которые приехали на 90 дней, и на 91 день в соответствии с нашими нормами должны выехать из России, чтобы потом снова приехать на 90 дней и снова выехать.
Это неправильно, ведь эти люди бежали от переворота, войны и репрессий. Мы должны снять с них необходимость выезжать из России, потому что им некуда ехать, и они просто остаются нарушителями и становятся добычей для тех коррупционеров, которые требуют от них мзды под угрозой депортации. Есть одиозные факты, когда людей, которые боролись против украинского режима на Донбассе, пытаются депортировать, потому что они превысили срок проживания в России. Даже если это единичные случаи, это все равно должно нас беспокоить.
Мы давно внесли законопроект, по которому мы должны объявить миграционную амнистию всем гражданам Украины, нарушившим после 2014 году норму о выезде на 91 день, а в будущем вообще отменить срок выезда для них. Если у них нет гражданства или ВНЖ, то пусть они отмечаются в наших органах. Мы не должны требовать от них невозможного, чтобы они куда-то выезжали из России.
- Сколько человек мы должны репатриировать в год, чтобы это не вызвало нагрузку на бюджет и социальную инфраструктуру? Можно ли вообще мыслить такими категориями?
— Все эти разговоры о нагрузке нужно правильно воспринимать. Люди, а не газ, нефть или металлы, при всем к ним уважении, — это самый ценный ресурс в нашем мире. Идет конкуренция за руки и за головы. И мы это признаем, когда беспокоимся о мозгах утекающих за рубеж. Но при этом у нас почему-то принято считать, что пополнение наших граждан за счет новых из-за рубежа подозрителен с точки зрения бюджета и нагрузки на социальную инфраструктуру. Это создаст нам новые возможности для наращивания нашего ВВП. Они будут здесь работать и платить налоги.
Кроме того, принятие законопроекта «О репатриации» не означает плана поголовной репатриации соотечественников. Если бы такой закон был принят, то Россия объявила бы всем своим соотечественникам, что у них есть право вернуться. Они могут им воспользоваться или нет, но они должны знать, что в каких-то ситуациях они имеют законное право вернуться на Родину без особых проволочек.
Ему лишь нужно будет подать заявление в посольстве или консульстве, удостоверить, что он соотечественник, получит там ВНЖ и приедет в Россию с ВНЖ. Если он будет жить в России, например, год, то он будет иметь право подать на гражданство без всяких проволочек и хождениям по кругам ада за РВП или ВНЖ. Без всякого хождения в Сахарово.
Конечно, это существенно сужает сферу деятельности МВД. Наверное, кому-то это не нравится, потому что это сокращает число коррупционных кормушек. Но это нужно для того, чтобы утвердить среди наших соотечественников правильный образ Родины — государство Российской Федерации. Потому что сейчас все эти процедуры становятся притчей во языцех и с порога создают отношение к России как к государству, которое вместо того, чтобы идти навстречу беженцам из Украины, делает их игрушкой в руках чиновников и работодателей.
С ВНЖ вы уже можете заключать трудовые контракты, устраиваться на работу. И мы не закладывали в этот законопроект ни копейки денег. Люди говорят: мы сами устроимся, вы дайте нам право вернуться на Родину без всякой бюрократии. И они все решат сами, если вы не можете всех осчастливить подъемными.
Государственная программа добровольного переселения именно потому так строго администрируется, потому что она предусматривает для участников программы набор льгот. Но эти льготы минимальны. Человек решает вопрос о смене своей судьбы при переезде в другое государство, а мы ему предлагаем аж 100 тысяч рублей. Это курам на смех. Но из-за того, что это заложено в программу, регионы получили право вето. Вы хотите приехать? А мы не хотим вас видеть. Это не право на репатриацию, это совсем иное.
- Что должно случиться, чтобы у нас появилась политическая воля для решения всех этих проблем?
— Мы надеемся достучаться. Надежды юношей питают, но и людей моего возраста они тоже не оставляют. Мы продолжим свои попытки прежде всего потому, что публично Президент связал себя с соотечественниками, поддержал поправки в Конституцию, время от времени заявляет об этом, дает поручения. Просто складывается впечатления, что те, кому он дает эти поручения, не всегда их разделяют по каким-то своим причинам — ревность, косность или невежество.
Мне же написали в отзыве, что поскольку у нас слова «репатриация» в законодательстве нет, поэтому его нельзя и рассматривать, как будто бы во всем мире отсутствует такое явление, как репатриация. ФРГ, Израиль, Польша и Венгрия проводят репатриацию, разработали свои национальные инструменты и механизмы для этого. Мы тоже вроде бы пошли по этому пути, но государство в этом смысле не удовлетворяет этим параметрам.
Расширьте свои возможности. Мы в сложном положении, мы под санкциями, и мы должны находить наиболее прямые пути к сердцам наших соотечественников. Я надеюсь, что наши контакты и обсуждения в Госдуме и Администрации Президента приведут к положительному результату.
