Но уже сейчас можно начинать формировать экспозицию этого реально-нереального музея. О том, что такая потребность действительно назрела, говорили многие и давно. А о том, что это пока нереально, — некоторые, но весьма аргументированно: то участок земли под арестом, то денег в бюджете нет и не будет, но надо держаться. То деньги есть, но непонятна концепция их освоения.
Надо сказать, что оснований для организации такого музея сучарту (сучасного мистецтва — укр.) или совриска (современного искусства, а не советского риска, если кому-то показалось) накопилось предостаточно. Во-первых, Украина участвовала практически во всех Венецианских биеннале со дня оглашения своей независимости, то есть после 1991 года. Показать свои творческие потенции смогли десятки авторов. Некоторые приглашались к участию в главном, кураторском, проекте — например, Виктор Сидоренко, Оксана Мась и Жанна Кадырова. Остальные счастливчики выставлялись в национальном, организуемом в отдельно арендуемом за деньги украинских налогоплательщиков павильоне. О традиционных уже скандалах, связанных с выбором представителей украинского contemporart art, сказано много, в том числе о последнем скандале с участием Арсена Савадова — участием не в биеннале, а в скандале, естественно.
Некоторым из авторов удалось отметиться в Венеции в рамках меценатских проектов, преимущественно поддержанных Виктором Пинчуком через его PinchukArtCentre. Иногда он поддерживал и государство, как это было в 2015 году, когда стеклянный павильон установили прямо на набережной Семи мучеников, чтобы оказаться на пути всех прохожих к Арсеналу и Джардини, а внутри демонстрировали видение конфликта на востоке Украины молодыми авторами. Как говорится, «не нюхавшими пороха», но идущими на поводу у официальной украинской пропаганды.
Итак, даже такой беглый обзор убеждает в том, что есть и пороховницы, и порох. Нужен арсенал. Тот арсенал, который называют Мыстецьким (художественным) арсеналом, подошел бы для музея современного искусства более прочих сооружений. Заодно закончилась бы и его реконструкция, начатая еще теми руками, которые ничего не крали, то есть Ющенко. Но подчиненность объекта Администрации (сейчас — Офису) президента, поначалу сыгравшая стимулирующую роль, сейчас является препятствием: какой-же президент откажется от такой заимки за государственный счет да напротив Киево-Печерской лавры? Проводи любую презентацию — казна платит! А пусти туда всяких мазил и лепил — и уже не тот фон может получиться, потому что современное искусство временами бывает очень критически настроенным.
Вспоминается в этой связи скандал по закраске Натальей Заболотной мурала Владимира Кузнецова. Художник в рамках проекта «Великое и величное» в 2013 году изобразил страшный суд с кипящими в котлах милиционерами, священниками, олигархами и прочими. А изобразил он это в аккурат перед посещением выставки работавшим тогда Президентом Украины Виктором Януковичем, да еще и с православным постом. Неудобно как-то получилось, часть арт-сообщества объявила бойкот институции, а Заболотной вскоре в Арсенале не стало. Впрочем, как и Виктора Федоровича в Украине. Не по этой причине, конечно, но все же…
Поэтому от греха и от Лавры подальше рассматривались и другие варианты создания специального музея. Совсем, кажется, еще недавно, 12 июня 2017 года, Национальный художественный музей Украины (НХМУ) выступал с инициативой создания музея современного искусства (естественно, в своем подчинении, но с собственной программой, функциями и заданием). Ожидалось, что новый музей заработает в 2021 году. А до того момента на базе НХМУ должна была функционировать рабочая исследовательская группа, которая будет разрабатывать визию, механизмы функционирования музея и законодательную базу. Прежде чем музей откроется, группа должна была создать открытую онлайн-платформу с виртуальной коллекцией на основе произведений из фондов НХМУ, частных коллекций, архивов художников и их семей. А финансировать эту бурную деятельность должен был меценатский "Круг друзей НХМУ".
«Отсутствие музея современного искусства в стране с такой интесивной художественной жизнью выглядит абсурдным недоразумением», — говорила Ольга Балашова, искусствовед и участница рабочей группы. В рабочую группу, кроме Ольги, вошли заведующая отделом искусства XX-XXI веков НХМУ Оксана Баршинова, искусствоведы и старшие научные сотрудницы этого отдела, а также искусствоведы Лизавета Герман, Дмитрий Голец и кураторка Мария Ланько.
Забегая вперед, надо сказать, что на фото последнего собрания, которое состоялось буквально на днях, видны почти все вышеперечисленные персоны, так что не все так запущено. К тому же тогда же был создан и экспертный совет, куда включили аж 17 человек — искусствоведа Эдуарда Дымшица, куратора и критика Константина Дорошенко, художников и художниц Алевтину Кахидзе, Александра Ройтбурда, Тиберия Сильваши, кураторов Наталию Маценко, Елену Червонык, Михаила Рашковецкого, фотографа Виктора Марущенко, искусствоведов Татьяну Кочубинскую, Галину Скляренко, Александра Соловьева и еще несколько разбирающихся в теме авторитетных специалистов.
Результаты их работы предполагалось оформить во вновь построенном здании на улице Институтской, 3 — недалеко от НХМУ. Однако на этот участок предъявил претензии так называемый Музей Майдана. Пока в обществе не утихли страсти и не пришло прозрение по поводу госпереворота, последний явно имеет больше шансов на внимание власти. Поэтому сам факт того, что 9 января сего года министр культуры, молодежи и спорта Владимир Бородянский анонсировал создание Музея современного искусства, говорил о том, что такого музея до сих пор нет. И в том, что нет музея, и есть самая главная проблема украинского современного искусства, по мнению пана министра — аж ни разу не художника, не куратора, не галериста, не искусствоведа. Правда, он тоже входит в упомянутый «Круг друзей НХМУ», однако это любительская организация, поэтому не ей формулировать проблематику.
Но слово, как говорится, не воробей: "МКМС (Министерство культуры, молодежи и спорта) уже в этом году создаст учреждение — Музей современного искусства, который начнет работу над развитием этого важного культурного пространства. Работа запланирована с 2020 года и продлится до 4-5 лет", — написал Бородянский в своем телеграм-канале. По словам министра, надо работать параллельно по нескольким направлениям: концепция музея, его материальное воплощение и наполнение коллекции. "Это означает, что государство должно покупать произведения, которые потом будет выставлять и хранить в этом музее", — добавил Бородянский. Как для профессионального мецената, так очень рачительный подход. Ничем, однако, ввиду смены состава Кабмина пока не увенчавшийся. Но свое дело сделавший. Поэтому, видимо, исполняющая сейчас обязанности Министра культуры Светлана Фоменко (бывшая у Бородянского, да и у Евгения Нищука тоже, незаменимым замом) сказала следующее: «Министерство культуры будет настаивать на том, чтобы Музей современного искусства находился в Украинском доме». То есть там, где в июне 2019 года тогда еще Администрация президента планировала размещать Офис президента. А здание на Банковой предполагалось тогда отдать Национальному художественному музею. Однако в ноябре команда президента отказалась от этой идеи, и Украинский дом начал набирать обороты как самостоятельная музейно-выставочная институция во главе с Ольгой Виеру. Которая много лет назад уже работала в Украинском доме и приобретала там опыт организации значимых событий, позже перенеся его в пространство Мыстецького арсенала вместе с пришедшей туда на пост директора Заболотной. А тут вдруг «отнять и поделить» от Минкульта! Возникает ощущение, что история создания музея современного искусства Украины — уже сама по себе готовая виртуальная экспозиция.
В это же время в Украине уже есть один Музей современного искусства — частный, созданный меценатом Сергеем Цюпко, ранее занимавшим выгодные позиции в иерархии отечественных ювелиров. Меценат на свои деньги за более чем 20 лет хобби приобрел около 6000 картин и скульптур современных художников (но не тех, что лепят из грязи и палок свои «объекты») и выставляет их практически бесплатно — посетитель сам может выбрать размер благотворительного взноса. Но это уже о роли личности в истории…
