Владимирский собор на Центральном городском холме в Севастополе, или, как ее по-домашнему зовут горожане, Адмиральской горке, далек от привычного представления о православном храме. Изначально Прах четырех великих людей русской истории, лежащий в основании, определил роль — место поклонения воинскому Подвигу. Лазарев, Корнилов, Истомин, Нахимов — имена, известные нам со школьной скамьи. Можно смело сказать, что нижний, Николаевский храм Владимирского собора — со времен Крымской войны не что иное, как фундамент Черноморского флота и военно-морской славы России. Адмиралы, упокоившиеся в соборе, были не только исследователями и флотоводцами, но и организаторами обороны южных рубежей России.
Адмирал Михаил Лазарев, первооткрыватель Антарктиды, создатель Черноморского флота (известно, что он построил 40 парусных и заказал для флота 34 паровых корабля), в течение 16 лет командовал флотом, на котором воспитал целую плеяду выдающихся флотских командиров. Это он, проведя через огонь славного для России Наваринского сражения (1827) молодых флотских офицеров Нахимова, Корнилова и Истомина, сделал из них адмиралов. Судьбе было суждено, чтобы ученики легли в землю подле учителя.
Огромный черного мрамора крест с именами адмиралов лежит в нижнем храме. На нем имена адмиралов. Но так было не всегда. Вообще, у усыпальницы адмиралов столь же непростая судьба, как и у героев в ней похороненных.
Как строили усыпальницу
Изначально планировалось, что Свято-Владимирский храм будет установлен не в Севастополе, а в трех верстах от него, в Херсонесе. В память о крещении здесь киевского князя Владимира. Воспротивился этому командующий флотом Лазарев: в молодом городе несколько мечетей, синагога, лютеранский храм и очень мало православных. По сути дела большой православный храм был в морской крепости Севастополь один — Петропавловский собор. Но он был невелик, его строил даже не архитектор, а инженер-поручик Рулев.
Нужна была классика. Ее в те времена всей России поставлял академик Константин Тон. По его проектам на Руси были построены сотни храмов стандартного вида — пятикупольные в русском стиле. Чтобы понять, как мог выглядеть такой храм, можно отправиться, скажем, в Донецк — там как раз такой и стоит — Свято-Преображенской собор. По такому же проекту начали было строить и будущую усыпальницу адмиралов. Не получилось — из-за нехватки средств автор окончательного проекта собора, академик Авдеев сделал его меньше — классическим крестово купольным в византийском стиле.
Стены собора только-только начали подниматься от фундамента, когда разразилась Восточная война (1853-1856), Нахимов уничтожил турецкую эскадру при Синопе. Там отличился Истомин, командир корабля, носившего по иронии судьбы имя "Париж". Меньше чем через год под Севастополь прибыли вооруженные люди из Парижа и окрестностей, а свой флаг командующий французским экспедиционным корпусом Сент-Арно держал на корабле "Город Париж". К слову сказать, Корнилов спешил к Синопу на "именном" пароходе "Владимир", но не поспел, только устроил погоню за турецким пароходом "Таиф", на котором прорвался из ада английский советник Слэйд.
Учитель и ученики
Этим троим ученикам Лазарева судьба дала возможность пройти сквозь опасности Наварина, Синопа и Севастополя. Защищая последний, адмиралы не пожалели жизни. Их учитель уже три года к тому времени покоился в основании строящегося Владимирского собора.
Сначала к могиле Лазарева добавилась могила Владимира Корнилова — английское ядро настигло его в первую, самую ужасную бомбардировку союзниками, осадившими морскую крепость. Затем 7 марта ядро оторвало голову контр-адмиралу Владимиру Истомину. Когда его тело опускали в "адмиральский" склеп, Нахимов сказал: "По единодушному желанию всех нас, бывших его сослуживцев, мы погребли тело его в почетной и священной могиле для черноморских моряков, в том склепе, где лежит прах незабвенного Михаила Петровича и… покойный Владимир Алексеевич. Я берег это место для себя, но решился уступить ему".
Сам адмирал Павел Нахимов погиб уже в последние недели Первой обороны — французский снайпер послал меткую пулю ему в висок.
Кощунство
Напомним, собор стоял недостроенным. И так уж вышло, что священное место осталось незащищенным ни людьми ни Богом. Просвещенные европейцы, приходившие на нашу землю «исправлять» русских варваров, всегда показывали пример просвещенных нравов. То наполеоновские драгуны в русских церквях конюшни устраивали, то англо-французские союзники в могилах русских адмиралов рылись. Комиссия русского морского ведомства бесстрастно зафиксировала: склеп адмиралов взломан, гробы разбиты, с останков адмиралов, с мундиров, в которых они похоронены, срезаны золотые эполеты и пуговицы. Потревоженные кости русских героев наскоро забросаны землей.
Акт о глумлении англо-французских захватчиков над могилами русских адмиралов М. П. Лазарева, В. А. Корнилова, П. С. Нахимова и В. И. Истомина.
11 апреля 1858 г.
…Во исполнение распоряжения г. контр-адмирала и кавалера Бутакова сего числа в 10 утра, прибыв на место заложенного в Севастополе храма во имя Святого равноапостольного князя Владимира, где устроены общий склеп покойных адмиралов Лазарева, Корнилова и Истомина и могила адмирала Нахимова… открыв как означенный склеп, так и могилу адмирала Нахимова, нашли…
В своде над склепом во время занятия Севастополя союзными войсками был сделан пролом и заделан непрочно… в оном крышка над гробом адмирала Корнилова совершенно изломана, что произошло… вероятно, людьми, спустившимися через пролом в склеп прямо на гроб; с гроба адмирала Истомина крыша снята вовсе… на мундирах адмиралов Корнилова и Истомина эполет не оказалось; в могиле Нахимова дождевая вода покрывала гроб адмирала до половины, крышка гроба изломана на мелкие части… и бренные останки адмирала были засыпаны землей, набранной извне могилы, в могиле был обнаружен шанцевый инструмент иностранного происхождения; на полуистлевшем мундире адмирала Нахимова эполет также не оказалось…».
Писатель-маринист Конецкий по этому поводу заметил:
"Думаю, ни Лазарев, ни Корнилов, ни Истомин, ни Нахимов ничего подобного с прахом своих противников не позволили бы, а, узнав о таком святотатстве подчиненных, обошлись бы с ними чрезвычайно круто".
Собор достраивали долгие три десятка лет. Первая полноценная служба тут состоялась в 1888 году. С этого момента собор стал местом паломничества со всех концов империи. Со временем в адмиральский склеп добавились еще 9 могил — командующих флотом и героев Первой обороны. Последнее захоронение датировано 1920 годом — 17 октября скончался адмирал Михаил Саблин, уроженец Севастополя, герой Цусимы и Первой мировой, волею судеб ставший первым советским и первым "белым" комфлота. К тому времени, когда Михаил Павлович нашел последний приют рядом с великими предшественниками, судьба белого Крыма уже была решена — войска Блюхера и Махно уже стояли у Перекопа.
Полузабвение
Послереволюционная судьба Владимирского собора стандартна для всех культовых сооружений Российской империи. В 1932 году службы в нем были прекращены, а здание досталось предтече ДОСААФ ОСАВИАХИМу. Вопреки расхожей городской легенде, советские власти Севастополя не разрушали склеп и могил, это сделали 12 лет спустя немцы, попытавшиеся даже взорвать собор. Но каждый раз, когда вспоминаешь, что героев Первой обороны предавали многолетнему забвению, не можешь себе этого объяснить.
С одной стороны, после первых двух десятков лет революционного угара начали восстанавливать памятники. Тут больше всех повезло Нахимову — после того, как во время войны его именем назвали главный флотский орден СССР, дело было решенное. В 1954 году бронзовый адмирал вернулся на то место на площади своего имени, с которого его сбросили в 1928 году не в меру ретивые троцкисты Севастополя. Корнилов ждал своего часа до 1983 года, когда был восстановлен знаменитый памятник на Малаховом кургане, где умирающий герой произносит: "Отстаивайте же Севастополь". Лазарев вернулся в базу своего флота уже в 21 веке — прямиком из Татарстана, где изваяли скульптуру.
Памятники вернули, а склеп с могилами восстанавливать не стали. Возможно, решили, что могила и есть могила, чего ее тревожить, тем более, что монументальное надгробие в виде бывшего собора, из которого сделали музей, более чем достаточен.
При этом нельзя сказать, что советская власть не понимала роли патриотического воспитания. Вспомним хотя бы идею «вечного огня» и «неизвестного солдата», позаимствованный у французов, — она пошла в массы. Тем более что город-герой Севастополь и Вторая оборона города (1941-1942 г.г.) были предметами особой гордости советских людей.
Как бы там ни было, но возвращение усыпальницы адмиралов по-настоящему началось с 1992 года. Двумя годами ранее автору этих строк довелось заглянуть через окошко в нижний храм Владимирского собора. О впечатлениях лучше не говорить. Сотрудница Музея героической обороны и освобождения Севастополя после экскурсии рассказывала: "А в 92-ом отсюда "КАМАЗами" вывозили землю и мусор".
Не стоит, конечно, смаковать подробности, все-таки такое святое для русских сердец место. Но и забывать о бесчувствии иных потомков героев, не стоит.
Последняя реконструкция собора началась при Украине в 2011, а завершилась при России в 2016 году. Сегодня здесь проходят службы, несмотря на то, что храм является по-прежнему собственностью музея обороны. На стенах собора нет икон, это особое памятное место — вместо них мраморные доски, на которых имена павших защитников Русской Трои. Они снова вместе — матросы, солдаты, офицеры и их адмиралы, отстоявшие честь России и ее территориальную целостность.
***
Когда-то мне недолго пришлось жить в бывшей квартире настоятеля собора. Рядом с храмом — на углу Марата и Советской. Ранним утром, выходя из дверей и поднимаясь по небольшому спуску к собору, я ловил момент, когда взгляду на фоне розовеющего неба открывался большой соборный крест — тот самый, который был установлен на храме еще до революции. Я пытался представить, что испытывает священник, в этот час, подходящий к этому храму служить. Долго не мог подобрать подходящего слова, а потом как-то озарило — пиетет. Перед той силой, что хранит и вечно будет хранить и Севастополь, и Крым, и всю Россию.
