На днях, 29 ноября, я был очевидцем массовой акции протеста в центре Мадрида — столицы одной из государств Европейского союза, на который у нас принято равняться, как на эталон соблюдения демократических прав и свобод. Акция не носила политического характера. Ее организовали представители профсоюзов таксистов, которые обвиняют правительство правящей в стране правоконсервативной Народной партии в коррупционном продвижении глобальной сети инернет-заказов Uber.
Возмущенные таксисты митинговали перед всемирно известным музеем Прадо. А полиция жестко пресекала их попытки пройти к главной площади Испании — знаменитой Пуэрта дель Соль, которую можно сравнить по символическому значению с киевским Майданом независимости. При этом, полиция не обращала внимания на камеры журналистов и жестко действовала дубинками, обрушивая их на головы испанских граждан и без церемоний задерживая профактивистов и случайных зевак. Хотя среди них было много подростков, женщин и стариков, а единственным оружием протестующих были петарды и летевшие в полицию жестяные пивные банки.
В этой ситуации не было ничего особенного — в том числе, и для участников акции. Испанская полиция, где до сих пор хватает сторонников диктатора Франко, хорошо известна жестким обращением с мирными акциями протеста. Совсем недавно, во время референдума о независимости Каталонии, от брутального полицейского насилия пострадало около тысячи человек — включая пожилых женщин. Хотя она просто пришли к избирательным участкам, чтобы поставить галочку в бюллетене.
Все это сразу же заставляет провести очевидные параллели с событиями ночи с 30 ноября на 1 декабря 2013 года — когда украинский «Беркут» силой вытеснил с Майдана группу участников акции в поддержку Ассоциации с Евросоюзом, задержав при этом тридцать человек. Несмотря на глубокую ночь, происходящее снимали камеры ведущих украинских телеканалов страны. И они тут же пустили в новости видеоряд, показывая, как милиционеры бьют дубинками сторонников оппозиции, включая молодых националистов — пресловутых «детей», в образе которых представили их потом либеральные и патриотические СМИ.
Демонстрация этого инцидента стала катализатором массового возмущения в обществе, позволяя привлечь его симпатии на сторону антиправительственной оппозиции. Если в прежние дни обыватели равнодушно относились к фейсучным призывам еврооптимистов и игнорировали собравшихся на Майдане независимости национал-патриотов, то 1 декабря в центре Киева собрались сотни тысяч людей, которые посмотрели на телеканалах и в интернете видео силовой зачистки главной площади Украины.
В тот же день оппозиция силой захватила здание Киевской городской государственной администрации и предприняла несколько попыток штурмовать Банковую. Причем, ультраправые «активисты» использовали в этих столкновениях палки, пруты и другие орудия мирного протеста, вроде кистеней на цепях.
Все это сопровождалось массированным давлением со стороны европейских и американских дипломатов — включая посла США Джеффри Пайетта и целой группы европейских министров во главе с Карлом Бильдтом, причем, некоторые видные политики, включая Томбинского (характерно, что его с ним в тот же день демонстративно встретился Тягнибок) и Качинького, сами появились в центре Киева, чтобы поддержать протестующих. Которые, тем временем, предприняли первую попытку снести установленный на Бессарабке памятник Ленину. Несмотря на то, что он, вроде был, не имел никакого отношения к действиям спецподразделений украинского МВД.
Не будет преувеличением сказать, что именно события 30 ноября и 1 декабря 2013 года дали настоящий старт Евромайдану, превратив его в массовую акцию, и легитимизовав насильственные действия со стороны оппозиции — которые преподносились симпатизирующими ей СМИ в качестве ответа на насилие власти. Все это сопровождалось массированной информационной кампанией. И хотя все задержанные во время ночного разгона майдановцы были освобождены в тот же день, а киевская милиция сразу возбудила дело по факту превышения полномочий со стороны своих сотрудников, которое лично раскритиковал прокомментировавший события премьер Николай Азаров, этот инцидент стал толчком, который дал разгон всему, что произошло в центре Киева в последующие месяцы.
Сегодня нет никаких сомнений, что масштабное и во много манипулятивное освещение ночных событий в центре Киева были результатом бунта украинских олигархов, которые посчитали, что внезапная отмена Ассоциации с Евросоюзом является удобным поводом для того, чтобы избавиться от Виктора Януковича и его «семьи», чьи аппетиты угрожали феодальным вотчинам самых богатых и влиятельных украинцев.
Не так важно, кем были инспирированы ничем не обоснованные действия «Беркута», которые помогли разжечь затухающую акцию, не представлявшую на тот момент никакой угрозы для власти. Важно то, как преподнесли эти события медиа, подконтрольные пулу ведущих миллиардеров страны. Причем, во главе этого бунта олигархов вполне открыто стал глава администрации Януковича Сергей Левочкин, который осуществлял общий контроль над медиа-средой Украины, и в тот же день подал в отставку со своей должности.
Эта информационная кампания была очевидным образом согласована с политическими лидерами оппозиции и поддерживавшими иностранными политиками. Организаторы майдана буквально сходу начали использовать ее для мобилизации новых сторонников. Помимо центральных телеканалов, в этом процессе была активно задействована блогосфера, которую за считанные сутки заполнили характерными сообщениями в духе откровенно пропагандистского поста совершенно реального киевского блогера Ксении Николаевой:
«Сегодня утром во дворе встретила красивого высокого окровавленного мальчика в бинтах. Предложила помощь, лекарства, чистые вещи, прокормить, вызвать врача. Он очень вежливо отказался от всего и сказал, что ждет друзей-студентов, чтобы написать заявление в милицию. Я стала реветь… Это же чей то ребенок!!!! Господи…. Так он меня сам успокаивал, а потом поцеловал руки…. Понесла еду к Михайловскому. А сейчас это дите увидела по 5 каналу….. Он мне сказал.. Люба пані, все буде добре, ми врятуємо Україну! Боженька, храни наших девочек и мальчиков!».
Украинцы поверили — в первую очередь, потому, что власть не давала им особых поводов для симпатий — хотя сегодня Янукович кажется некоторым очень положительным персонажем на фоне сменившей его новой власти. Вопреки сторонникам Антимайдана, я никогда не относился к симпатикам «Беркута», неоднократно получая от него тумаки еще со времен Кучмы, и один раз оказавшись после этого на больничной койке. Украинские силовые структуры уже тогда страдали от коррупции и склонности к беспределу — да и сам разгон на Майдане показал, что разложившиеся государственные органы не могли контролировать действия своих силовиков. Чем по полной программе воспользовались их противники — организаторы «олигархического мятежа», которые использовали общественно недовольство и неуклюжие действия власти, ориентируясь при этом на мнение недовольного Януковичем западного обкома.
Беда в том, что почти никто в Украине не знал — европейская политическая система охотно признает и легитимизирует государственное полицейское насилие, если оно служит ее собственным интересам — как я мог убедиться позавчера в Мадриде. Так что уже через несколько месяцев, когда новый украинский режим начал использовать против недовольных не полицейские дубинки, а танки, самолеты и гаубицы, это происходило при полном молчании тех, кто возмущался разгоном Майдана.
