Вплоть до победы Евромайдана Украина вполне справедливо имела репутацию самой свободной из всех стран, образовавшихся на месте бывшего СССР (примерно так же говорили в советские времена о Венгрии, иронично называя ее «самым веселым бараком социалистического лагеря»).
И действительно, несмотря на бедность и массу социально-экономических проблем, наша страна выгодно отличалась от своих соседей достаточно высоким уровнем демократических прав и свобод. В стране наблюдался баланс различных идейных сил и политических группировок, которые то и дело создавали между собой самые причудливые альянсы. Представители диаметрально противоположных мировоззренческих взглядов могли свободно выходить на акции под любыми флагами и лозунгами, а оппозиционные, и даже формально провластные СМИ костерили почем зря власть, которая никогда не набивала тюрьмы политзаключенными — хотя наверняка очень хотела бы этим заняться.
Российские политтехнологи, которые приезжали в Киев работать на Тимошенко, Януковича или Порошенко, поражались отсутствию жесткой централизованной властной вертикали и контроля над политической жизнью, а прибалтийские правозащитники восхищались тому, что в Украине нет института «неграждан» по образцу Латвии и Эстонии, и никто не переделывает на национальный манер «иностранные» фамилии местных жителей, как это активно практикует Литва.
Украина выглядела этаким «оазисом демократии» — и этот феномен пытались объяснить самыми разными теориями, вплоть до мифа об извечном казаческом свободолюбии украинцев, которое-де органически не терпит над собой государевой власти и крепостного ярма. На самом же деле, в основе этого видимого политического плюрализма всегда лежал давно сложившийся консенсус между группой контролирующих страну олигархов, которые больше всего урвали от приватизационного грабежа девяностых годов. Несмотря на постоянную и достаточно острую конкуренцию, они стремились соблюдать некий баланс интересов, сформировав что-то вроде внутренней конвенции, которую заключили между собой мошенники в бессмертном произведении Ильфа и Петрова.
Это неписанное соглашение более-менее четко определяло границы, в рамках которого лежала сфера интересов того или иного магната украинской Речи III Посполитой. Так, Игорь Коломойский и окружавшие его деловые круги контролировали львиную долю негосударственной банковской сферы и производство ферросплавов, Виктор Пинчук «сидел на трубах», Ринат Ахметов, несмотря на чрезвычайно широкий профиль своего бизнеса, в целом концентрировался на горно-металлургической и энергетической отраслях, Дмитрий Фирташ делал миллиарды на газе, попутно стараясь подмять под себя перспективный рынок удобрений — чтобы продавать их главному аграрному барону страны Юрию Косюку. А Петр Порошенко удерживал лидерство в кондитерской промышленности, судостроении и агропроме.
Конечно, разграничения сфер влияния были зыбкими и постоянно нарушались, что то и дело приводило к ожесточенным подковерным схваткам. Однако, олигархические войны не приводили к уничтожению противника. Несмотря на взаимную неприязнь, богатейшие люди страны стремились поддерживать «децентрализацию» и баланс интересов, не желая, чтобы кто-то из конкурентов чрезмерно усилился, подмяв под себя остальных. Ради этого они поддерживали в своих интересах развитие различных политических сил и обеспечивали определенный плюрализм в освещении политических событий на подконтрольных СМИ. Это во многом было залогом разнообразия политической жизни.
Гарантом этой системы, которая в целом сложилась в конце девяностых — начале нулевых годов, был президент страны, который выполнял роль арбитра в среде ее богатейших капиталистов. Собственно, можно сказать, что данную модель впервые внедрил в жизнь президент Леонид Кучма. И хотя он более чем сильно благоволил к своему зятю Виктору Пинчуку, это не особенно мешало жить и обогащаться ни Коломойскому, ни Ахметову. Хотя, покупая щедрыми отступными лояльность действующей власти, олигархи то и дело фрондировали за ее спиной, финансируя деятельность оппозиционных сил.
Такая модель казалась некоторым эффективной вплоть до Евромайдана. Его двигателем во многом явились именно олигархи, которые опасались чрезмерного усиления «семьи» Виктора Януковича и не желали попасть в опалу поддерживающего оппозицию Запада — памятуя, в каких банках лежат их деньги, и на каких биржах размещены их акции. Кроме того, по мере развития киевских протестов, олигархи увидели в этой ситуации возможность перекроить для себя установленные неписанным пактом границы, чтобы получить еще больше денег и власти.
По итогам Майдана это как будто бы удалось. Несмотря на антиолигархическую риторику, которая иногда звучала с трибун, от его результатов выиграл именно олигархический пул.
«Примечательно, что до сих пор Кабмин не подготовил ни одной инициативы, которая заставила бы платить олигархов. Хотя у власти есть возможность повысить доходы бюджета, прямо не повышая фискальную нагрузку на простых людей. Например, в Украине самые низкие ренты за пользование недрами для добычи полезных ископаемых. Они в разы ниже, чем в России, не говоря уже о Европе. Но повышение платы за пользование недрами — это фискальная нагрузка на олигархов. А на это власть, похоже, пойти не может. Предложенные антинародные законопроекты дают вполне наглядный ответ на вопрос, кто выиграл в Украине в результате революции. Если бывшее правительство было «семейным», то нынешнее заслуживает гордого эпитета «олигархическое», — сказал главный редактор «Экономической правды» Сергей Лямец.
Эти слова были написаны еще в марте 2014 года, когда множество граждан еще пребывали в состоянии блаженной эйфории и сопутствующей ей иллюзии. В те дни украинцы на руках носили Игоря Коломойского, который вооружил ультраправые банды и поставил под свой фактический контроль не только Днепропетровскую область, но и стратегически важные для бизнеса Запорожье, Одессу и Харьков. Петр Порошенко был в первом же туре избран на пост президента — и это событие (наряду с губернаторскими должностями Коломойского и преданных ему Палицы и Балуты) знаменовало собой новый этап развития страны, когда олигархический капитал начал претендовать на открытый контроль над государственной властью.
Однако, эти тектонические сдвиги привели к нарушению системы внутренних сдержек и противовесов, по которым прежде существовала верхушка олигархического политикума — а от последствий этого выиграл только Порошенко, сосредоточивший в своих руках огромную власть — не абсолютную, но такую, которой позавидовали бы Кучма, Ющенко и «диктатор» Янукович — и по максиму задействовав ее в интересах своего бизнеса. Судьбы остальных олигархов первой звездной величины сложились очень по разному. Так, слишком активно игравший собственную игру Коломойский потерял свое политическое влияние вместе с существенной частью бизнес-активов, и вынужденно отправился в свое швейцарское шале. Дмитрий Фирташ, который, вроде бы, мог опереться на поддержку активно участвовавшего в поддержке Евромайдана Сергея Левочкина, оказался на положении изгнанника в австрийской столице, скрываясь от американского правосудия — причем, его положение стало недвусмысленным намеком остальным украинским олигархам, которым дали понять, что их будущее зависит от лояльности партийной линии Вашингтона.
Ринат Ахметов, де-факто или де-юре утративший значительную часть расположенных на Донбассе активов, чувствует себя совсем не так плохо, как это полагалось бы «врагу нации» и главному объекту ненависти множества украинских националистов. Однако, ценой этой относительной стабильности стали миллиардные финансовые потери и постоянные отступные прожорливой президентской власти. А Виктор Пинчук, который неосторожно обронил нынешней зимой слова о необходимости компромисса с Россией, стал объектом бешеной пропагандистской травли со стороны «партии войны». И теперь пытается реабилитировать себя организацией «правильного» политического мероприятия — «ялтинского форума YES» в Киеве.
Все это происходит на фоне концентрации власти в руках правящей группировки, которая бесцеремонно использует в своих частных интересах силовые государственные структуры и постепенно входит во вкус отжима и передела собственности крупных бизнесменов, которые поставлены перед необходимостью выплачивать людям президента своеобразные теневые налоги на собственные активы — чтобы не потерять над ними контроль. Эти не очень приятные для большого бизнеса обстоятельства — равно как и концентрация власти в руках суперпартии из представителей Блока Петра Порошенко и постепенно сближающегося с ним ядра «Народного фронта» — наверняка стимулируют олигархов к поддержке оппозиционных к Порошенко партий и сил. Можно практически не сомневаться, что Игорь Коломойский оказал посильную помощь в прорыве Михаила Саакашвили через границу, рассчитывая, что эта крапленая карта может сыграть в условиях тяжелейшего социально-экономического кризиса, деградации и дискредитации государственной власти.
Так что не исключено, что нынешняя политическая осень в Украине станет осенью новых войн сражающихся за власть и будущее олигархов.
