9 марта жители поселка Вилково в Килийском районе Одесской области устроили одну из самых необычных акций протеста. Около 300 рыбаков на своих лодках перекрыли судоходную часть реки Дунай, требуя от власти разрешить лов сельди, которая вот-вот зайдет на нерест в устье самой длинной реки, протекающей по территории Европейского Союза.
Традиция протеста
Уникальный поселок Вилково, который романтично называют «Украинской Венецией», расположен в Килийском устье Дуная, на многочисленных каналах, которые заменяют тут обыкновенные улицы. Его основали в 1746 году мятежные русские старообрядцы-липоване, бежавшие от помещиков крепостные и не покорившиеся после разгона Запорожской Сечи казаки. Все они бежали от царской власти под покровительство контролировавшей эту территорию Турции, и с самого основания Вилково занимались рыболовными промыслами, от которых полностью зависело существование местных жителей.
Приморская часть Бессарабии, между устьем Днестра и устьем Дуная издавна известна под названием Буджак — «Угол». Так называли свою землю жившие здесь когда-то тюрки из Буджакской или Белгородской орды. В позднем Средневековье юг Бессарабии стал степным фронтиром Османской империи и зависимых от нее молдавских господарей. Россия окончательно завоевала эти земли только во второй половине XIX века, привлекая болгар, украинцев, немцев и франкоязычных швейцарцев для колонизации опустевших татарских улусов. Буджак был присоединен к Украине в 1940 году, как Аккерманская область, с центром в Белгороде-Днестровском, известном в истории под названиями Четатя Албэ, Фехервар и Аккерман.
ЧИТАЙТЕ ДАЛЬШЕ: Шахтеры «Львовуголь» прекратили отгрузку угля и вышли на пикет
В том же году центром новой области стал Измаил — пограничный город на нижнем Дунае. Здесь чересполосицей раскиданы украинские, болгарские и молдавские села, а также поселения тюркоязычных гагаузов, реликтового народа, происходящего либо от огузов и печенегов, либо от крестившихся буджакских татар. Ближе к Дунаю находятся хутора потомков восстания Кондратия Булавина, сохранивших архаичный диалект русского языка, обогащенный румынизмами и тюркизмами. Так, расположенное вблизи Дуная село Старая Некрасовка названо по имени донского атамана Игната Некрасова, который увел свое мятежное войско к султану, и основал вольные поселения «кара-игнатов» — как прозвали его казаков татары.
Традиции протеста всегда были сильны в этом регионе, где в 1924 году вспыхнуло массовое восстание против румынской власти — причем, в поддержку повстанцев высказывались Альберт Эйнштейн, Михаил Садовяну, Горький, Бернард Шоу, Теодор Драйзер, Ромен Роллан, Томас Манн, Луи Арагон и Анри Барбюс. Причем, среди прочего королевские власти вызывали неудовольствие налогом на рыбную ловлю, которая мешала тогда рыбакам не меньше, чем современные квоты от украинских чиновников.
Март, когда в устье реки заходит на нерест «дунайка» — как называют тут знаменитую дунайскую сельдь — является для рыбаков настоящей страдой. В это время, за три-четыре недели, здесь стремятся выловить как можно больше рыбы, чтобы обеспечить себя на весь остальной год. Ежегодно местные рыбаки получают от государства квоты вылова, без которых они не могут начать рыбалку. Однако, украинские чиновники регулярно задерживают выдачу разрешения на рыбную ловлю. По мнению жителей Вилково, выдача квот саботируется в интересах браконьеров, которых контролируют влиятельные теневые бизнесмены Одесской области. Они бесконтрольно вылавливают сельдь на оснащенных мощными моторами лодках, пока обыкновенные рыбаки вынуждены сидеть на берегу — ведь действующая в спайке с браконьерами рыбоохрана сразу задерживает их при попытке порыбачить без надлежащего разрешения.
Источник существования
Больше того, в последние три года областное управление Минэкологии постоянно снижает квоты на вылов дунайской сельди. Так, если в 2013 году рыбакам разрешили выловить 800 тонн рыбы, то в 2016 эту квоту снизили почти в два раза — до 450 тонн. Таким образом, людей лишают одного из немногих источников заработка в депрессивном регионе, где после деиндустриализации, ликвидации рыбзаводов, рыбацких колхозов, стагнации рисоводческих хозяйств, массовых увольнений в Измаильском порту и приватизированном Украинском Дунайском пароходстве люди главным образом выживают за счет рыбных промыслов и заготовки тростника для строительства экологически чистых кровель европейских домов.
Именно это спровоцировало жителей Вилково на необычную акцию протеста посредине Дуная. По словам рыбаков, если вопрос с квотами не будет улажен до 13 марта, они продолжат, и даже расширят свою блокаду. Между тем, попытка перекрыть реку лодками выглядит смешной только на первый взгляд, поскольку проложенный в Килийском гирле судоходный фарватер является частью трансъевропейского водного пути от Роттердама до Черного моря, через Рейн и Майн, с общим объемом транспортных перевозок около 100 миллионов тонн в год.
Фото:dumskaya.net
Поэтому, сообщения о лодочном протесте быстро попали в европейские новости. В случае долгосрочной блокады фарватера транзитные иностранные суда будут вынуждены простаивать с большими убытками для судовладельцев — или идти через подконтрольное Румынии Сулинское гирло, которое давно продвигается Бухарестом в качестве транспортной альтернативы украинскому руслу.
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ: Когда низы могут и хотят: украинские города выходят на протест
Таким образом, в случае продолжения водной блокады Украина рискует потерять доход от транзита иностранных судов, который она с таким трудом отстояла в начале века — когда румынские власти проводили специальные донные работы, пытаясь искусственно обмелить Килийское гирло и направить основную часть дунайской воды в сторону Сулины. Так что правительству Леонида Кучмы пришлось спешно углублять судоходный фарватер в районе Вилково.
Дунай, транзит и цыгане
Скорее всего, украинские власти пойдут навстречу возмущенным рыбакам, чтобы не накалять ситуацию в и без того проблемном придунайском регионе, где в 2015 году проходили широкие протесты против мобилизации, а совсем недавно случился печально известный цыганский погром — что, в общем, очевидно указывает на высокий уровень социальной напряженности. Однако, лодочная блокада реки наглядно подтвердила, что хаос и дестабилизация распространились сейчас по всей территории страны, включая ее самые удаленные уголки. Ведь протестующие жители Вилково всего лишь повторяют излюбленный прием националистических добровольцев, которые давно превратили блокаду транспортных путей в эффективный политический инструмент для обогащения и давления на центральные власти — которые лишили людей средств к существованию и не в состоянии обуздать местных коррупционеров, контролирующих браконьерский промысел на европейской реке.
К чему приводят подобные ситуации? Протесты в Вилково заставляет вспомнить известную рыбацкую забастовку на белорусском озере Нарочь. Она началась весной 1935 года, когда польское правительство запретило местным жителям свободный вылов рыбы, обложив этот промысел высоким налогом. В результате 5 тысяч крестьян из сорока приозерных деревень объявили стачку, избрали забастовочный комитет и сформировали дружины самообороны, которые сопротивлялись полиции и не давали ловить рыбу согласившимся на условия властей рыбакам. Борьба на озере, которую координировала Компартия Западной Белоруссии, имела большой резонанс — известный поэт
Максим Танк даже посвятил забастовке нарочанских рыбаков поэму. В результате, этот протест не только нанес экономический ущерб польской казне, но и полностью дискредитировал Варшаву в глазах жителей этого белорусского региона. И хотя в 1939 году польское правительство все же отменило рыбацкий налог, никто не выступил на его защиту во время последовавшего за этим наступления Красной Армии.
