С 1 апреля всю страну ждет очередной «сюрприз» — повышение тарифов на электроэнергию, газ и отопление для населения. Повышение очень ощутимое — от 50 до 330%. И это отнюдь не первоапрельский розыгрыш.
Эксперты и политики разных мастей активно обсуждают, насколько это хорошо или плохо (понятно, большинство считает, что плохо), оправдано это или нет. Но никто не говорит о том, что повышение тарифов хоть как-то повлияет на улучшение сомнительного качества жилищно-коммунальных услуг, которые сегодня получает население.
Более того, украинское ЖКХ с его хроническими проблемами перестало быть вообще темой на повестке дня. Реформу этой сферы не обсуждают в медиа, нет ее и в числе так называемых ключевых реформ, которые действующий Кабмин презентовал общественности.
Во всем мире коммунальная сфера — выгодный, хотя и достаточно непростой бизнес. Это монопольный рынок, который всегда жестко регулируется государством. Государство устанавливает правила игры и следит за их выполнением, а исполнители — гарантируют качество услуг ЖКХ за приемлемую для потребителя цену.
Почему нет? МВФ не требовал, а сами не догадались. В правительстве полно инвестиционных банкиров, и разбираться в вопросах коммунального хозяйства им совсем не к лицу. Даже руководить профильным регулятором — Национальной комиссией регулирования энергетики и коммунальных услуг, которая должна устанавливать тарифы и определять правила игры на рынке комуслуг, назначен 24-летний бывший менеджер Roshen Дмитрий Вовк, который никогда не был причастен к сфере энергетики и к коммунальному хозяйству.
Во всем мире коммунальная сфера — выгодный, хотя и достаточно непростой бизнес. Это монопольный рынок, который всегда жестко регулируется государством. Государство устанавливает правила игры и следит за их выполнением, а исполнители — гарантируют качество услуг ЖКХ за приемлемую для потребителя цену. Такой подход используется практически во всех странах мира. Например, в США первый регулятор начал действовать еще в начале прошлого века — в 1904 году.
Но в Украине коммунальная сфера была и, к сожалению, остается и сейчас заложником политической целесообразности и разменной монетой на очередных выборах.
Однако, несмотря на политическую составляющую, экономику никуда не деть. По приблизительным оценкам, общий объем рынка коммунальных услуг в 2014 году составил порядка 65-70 млрд гривен. Из них на рынок тепла приходится около 40-45 млрд гривен, а на водоснабжение и водоотведение — до 25 млрд гривен.
Почему же, несмотря на такой объем денег на рынке, инвестор не идет в отрасль? Ответ прост: даже если абстрагироваться от общих кризисных явлений в экономике, никто не станет вкладывать средства, зная, что окупаемость инвестиций практически равна нулю.
До последнего повышения тарифов на природный газ, электрическую и тепловую энергию для населения тарифы покрывали себестоимость в среднем на 60-70%. Утвержденное с 1 апреля повышение стоимости тепла на 71,8% и газа для бытовых абонентов более чем в три раза, по словам представителей Нацкомиссии, полностью покрывает затраты на производство, транспортировку и поставку этих ресурсов. При этом на возмещение разницы между обоснованными и регулируемыми тарифами в госбюджете на 2015 год предусмотрено 500 млн гривен при потребности коммунальной теплоэнергетики в 5-6 млрд гривен компенсационных выплат.
То есть все равно даже после повышения тарифы не покрывают себестоимость. Поэтому предприятия коммунальной сферы постоянно стоят перед дилеммой, какие расходы покрывать: выплатить зарплату сотрудникам, оплатить газ, электроэнергию или, например, купить реагенты для очистки воды. Естественно, при таком порядке вещей свободных средств не остается ни для осуществления инвестиционных программ, ни для замены сетей и оборудования. А о прибыльности и возврате процентов по кредитам вообще вести речь не приходится.
Для примера, в Украине ежегодно необходимо заменять около 2,2 тыс. км водопроводных сетей — это 2,9% от их общего количества. А меняется лишь 0,8% в год — в 3,5 раза меньше необходимого. И это только по самым скромным подсчетам. Как результат, по Украине в год в среднем происходит 260 аварий на 100 км трубопроводов. Это в 5 раз больше, чем в Европе.
Необходимо понимать, что в абсолютном большинстве тарифов инвестиционная составляющая не заложена. А если и заложена, то она зачастую не превышает 2-3% и идет на компенсацию затрат себестоимости. Например, структура тарифа на тепловую энергию такова: до 65% приходится на оплату газа, около 10% — на электроэнергию, до 25% идет на зарплату сотрудникам, и на другое (амортизация, обязательные отчисления и т.д.) приходится около 10%. Для сравнения, в структуре стоимости воды в Париже инвестиционная составляющая тарифа — 34%!
Для спасения отрасли существует один выход — переход на стимулирующее тарифообразование. Подобная модель успешно действует и уже доказала свою эффективность в Европе, в некоторых странах бывшего Советского Союза, а также в странах Южной и Северной Америки. Такой подход стимулирует и даже заставляет предприятия снижать свои операционные затраты.
То есть регулятор при установке размера тарифа и включении в него достаточной инвестиционной составляющей должен доводить до предприятия задание по снижению затрат, что приведет к снижению тарифа для потребителя. Предприятие получает понятный денежный поток и четкую прибыль, а потребитель — качественную услугу, цена которой со временем не возрастает, и даже может снижаться.
Показателен пример Британии, где в 1999 году тарифы разово были повышены до уровня экономически обоснованных затрат плюс инвестиционная составляющая. За счет этого удалось привлечь частные средства, модернизировать отрасль, снизить себестоимость услуг — и как следствие, сейчас там (в сопоставимых ценах) население тратит на коммунальные услуги меньше (!), чем до повышения тарифов.
Поэтому, если государство уже пошло на повышение тарифов до уровня себестоимости, этот шаг должен стать толчком в реформировании всей сферы ЖКХ.
Однако на этом этапе нельзя забывать и о потребителях — простых людях. В целом, выбирая решения для ЖКХ, следует быть крайне осторожным. Поскольку эти услуги имеют огромное социальное значение. В вопросах государственной тарифной политики правительство должно ориентироваться на реальную платежеспособность граждан. Необдуманные шаги могут поставить миллионы людей на грань выживания, а государство — на грань дефолта.
Во многих европейских странах есть такое понятие, как энергетическая бедность. Это значит, что население должно платить за энергоносители (отопление, электроэнергия, газ) не более 10% совокупного дохода семьи. С этими расчетами согласен и Всемирный банк.
Например, в США доля расходов семьи на коммунальные услуги (в том числе газ, отопление, воду и электричество) колеблется от 5 до 6% семейного бюджета. В Австрии на оплату услуг ЖКХ приходится 9,2%, в Венгрии — 10,8%, в Польше — 9,9%. В Украине до повышения «средний чек» составлял около 13% дохода, а после повышения он может достичь 33%.
Во многих европейских странах есть такое понятие, как энергетическая бедность. Это значит, что население должно платить за энергоносители (отопление, электроэнергия, газ) не более 10% совокупного дохода семьи
В нашей стране после введения экономически обоснованных тарифов для населения 80% украинских семей окажутся за чертой энергетической бедности и просто не смогут платить.
Нынешняя ситуация в Украине не располагает к социальным экспериментам. Поэтому, если государство хочет избежать социального взрыва и волны протестов против повышения тарифов, как это было в Молдове в 2013 году, не следует повышать тарифы одномоментно. Необходимо поэтапно доводить тарифы на коммунальные услуги, в первую очередь на тепловую энергию, до уровня себестоимости на протяжении 5-10 следующих лет. Только так! Повышение тарифов должно сопровождаться и повышением возможности людей платить. Иначе социальные протесты и массовые неплатежи неизбежны.
Возможные альтернативные пути типа субсидий или компенсации разницы в тарифах предприятиям уже доказали свою неэффективность.
Параллельно с тарифным регулированием необходимо повышать энергоэффективность, чтобы сократить объемы потребления и более рационально использовать финансы. Например, газ может стоить и в три раза дороже, но если его нужно в пять раз меньше, то затраты на него не вырастут. А компания, которая его использует, получит выгоду.
Одной из наиболее неэффективных с точки зрения использования природных ресурсов является сфера коммунальной теплоэнергетики. Она по-прежнему строится на советском подходе, когда первоочередными были проектные мощности, а не реальные объемы потребления. Отсюда и огромные потери тепловой энергии как на этапе ее генерации, так и ее поставки потребителю.
Необходимо переходить к эффективному потреблению и четкому учету потребленного ресурса. Если применить подход «платишь только за то, что реально потреблено», сразу возникнет желание сокращать потери. Сейчас в Украине только 40% потребителей оплачивают тепловую энергию по счетчикам. Остальные платят по нормативам, в которые заложены и потери, а значит — оплачивают бесхозяйственность коммунальщиков. Скажу больше, только около 80% источников тепловой энергии оснащено приборами учета. Это означает, что мы не только не знаем на самом деле, сколько потребили тепла, но даже сколько его произвели.
Не менее важно заинтересовать местные власти в модернизации и энергоэффективности. Сегодня они, наоборот, соревнуются между собой в наращивании убытков за жилкомуслуги, так как именно эти «убытки» позволяют им ставить вопрос о получении дополнительных субвенций из государственного бюджета
Проведение модернизации теплового хозяйства позволит сократить потери и повысит его энергоэффективность. Ну не могут быть энергоэффективными котлы и сети, установленные в 60-е годы прошлого века, и дома, которым по 50-60 лет.
По оценкам специалистов Всемирного банка (проект «Коммунальная теплоэнергетика»), соответствующая общегосударственная программа потребует затрат на 250 млрд гривен (в ценах 2013 года). Таких денег у страны, естественно, нет, и никогда не будет. Поэтому, учитывая неизбежность этой работы, необходимо понимать, где взять деньги и куда направить их в первую очередь.
По заключению Всемирного банка, наибольшую экономию — 41% тепловой энергии — даст утепление жилых домов. Этот раздел обойдется в 70 млрд гривен. Для сравнения: модернизация самих котельных будет стоить 141 млрд гривен, но потенциал снижения потерь — всего 4%. А транспортировка, то есть замена тепломагистралей, имеет следующие характеристики: затраты — 33 млрд гривен, возможное сокращение потерь — 14%.
Логичным выглядит сосредоточить все усилия именно на тепломодернизации конечного потребителя. И она уже начата, правда, в абсолютном большинстве случаев силами самих жителей. Люди объединяются, устанавливают тепловые счетчики, индивидуальные тепловые пункты с возможностью регулировки температуры теплоносителя, утепляют фасады, крыши и подвалы. Как показывает практика, эффект виден практически сразу.
Например, если установить домовой узел учета тепловой энергии (счетчик), то сумма счета за отопление снижается в среднем на 20%. Если обустроить индивидуальный тепловой пункт с системой терморегуляции — еще на 10%. И если после этого провести термомодернизацию (полное утепление дома и замену окон и т.д.), счет уменьшается на 40%. Таким образом, профит от комплексной и качественной термомодернизации дома — уменьшение суммы счета на 80%.
Не менее важно заинтересовать местные власти в модернизации и энергоэффективности. Сегодня они, наоборот, соревнуются между собой в наращивании убытков за жилкомуслуги, так как именно эти «убытки» позволяют им ставить вопрос о получении дополнительных субвенций из государственного бюджета, и перекладывают свои потери и бесхозяйственность на плечи простых украинцев, в очередной раз повышая тарифы.
И последнее. На вопрос, почему Клименко вдруг заинтересовался коммунальными вопросами, отвечу — ежедневно осознавая, насколько украинец становится беднее от политики нынешнего правительства, постоянно задаешься вопросом: а как помочь? Как сделать так, чтобы это жертвенное «затягивание поясов» было не зря? Вот и приходится разбираться — так сказать, «возиться с трубами».
