Реальная и огромная усталость от войны начинает проявляться на Украине в соцопросах
© AP / Efrem Lukatsky
Сначала предварительные замечания. Есть немало моих коллег и очень много обывателей просто интересующихся политикой, которые полагают, что социологические исследования в условиях войны в принципе не возможны.
То есть, нет, организационно провести их можно, и даже на ЛБС. Но качество такого исследования, по мнению вышеупомянутых коллег, будет крайне невысоким и не будет иметь никакой прикладной ценности. Что ж, такое мнение имеет право на существование, но, как мне кажется, такое мнение тоже изрядное преувеличение. И главное - наличествующие исследования четко указывают на серьезные изменения в сознании жителей незалежной в последнее время.
Но, обо всем по порядку. Сначала аргументы против социологических исследований во время военного положения. Первой, и ключевой проблемой о которой догадываются обыватели и точно знают специалисты, является так называемая достижимость респондентов в исследованиях. К сожалению, социологи вообще мало пишут о проблеме достижимости респондентов в количественных исследованиях. А между тем, это один из ключевых показателей,, влияющий на качество исследования и определяющий, стоит ли ему верить или нет.
Но, обо всем по порядку. Сначала аргументы против социологических исследований во время военного положения. Первой, и ключевой проблемой о которой догадываются обыватели и точно знают специалисты, является так называемая достижимость респондентов в исследованиях. К сожалению, социологи вообще мало пишут о проблеме достижимости респондентов в количественных исследованиях. А между тем, это один из ключевых показателей,, влияющий на качество исследования и определяющий, стоит ли ему верить или нет.
Данные по Украине до начала СВО говорят о том, что достижимость респондентов в опросах обычно составляла около 25%. То есть социологи, желая получить достоверные данные, ставят себе задачей собрать достоверную выборку, например в 1000 – 3000 респондентов. Такое количество чаще всего встречается как как на региональном, так и на общенациональном уровне. И считается вполне достаточным.
Но, учитывая фактор достижимости, маршрут должен включать от 4000 до 12000 адресов, что очень много. И вот тут уже огромным фактором риска становится добросовестность организаторов и исполнителей исследования. Основные причины недостижимости обычно таковы: никого нет дома, респондент вне квоты, отказ респондента, прочие причины.
В украинских городах-миллионниках достижимость респондентов при маршрутных поквартирных опросах была ниже и составляла в среднем от 10% до 20%, а в некоторых исследованиях и меньше.
Телефонные же опросы всегда демонстрировали более высокую достижимость около 30% , но в "телефонниках" всегда присутствовали другие изъяны, прежде всего качество самой выборки (в силу предположений респондентов о более низкой анонимности "телефонников"). Начавшиеся в феврале 2022 года масштабные военные действия, а так же последовавшее за этим "закручивание гаек" со стороны украинских правоохранителей, по имеющейся достоверной информации, резко уронили показатели достижимости на Украине. В целом по стране достижимость респондентов составляет около 10%, а в крупных городах до 5-7%, в телефонных же опросах показатель просел до 15-20%.
То-есть, можно утверждать, что после начала СВО, качество формируемой выборки, а следовательно и качество самих исследований значительно снизилось, а искажение итоговых результатов значительно возросло. И чтобы получить всеукраинскую выборку в размере около 3000 респондентов методом личного интервью исследователям нужно обойти не меньше чем 30000 адресов. И вопрос о добросовестности в этих условиях становится самым важным.
Но, даже если исследователи обошли все эти десятки тысяч адресов и собрали свои 3000 интервью, проявляется вторая проблема. Люди, опасаясь разглашения, и в условиях ультрапатриотической истерии, русофобии и массовой шпиономании, просто говорят неправду. И в этом смысле, практически любой результат ответов на вопрос о поддержке представителей власти или дискурса продвигаемого властью получает дополнительное искажение, обусловленное опасениями респондентов за собственную безопасность. Эти же факторы сильно способствуют повышенному попаданию в итоговые выборки респондентов, поддерживающих власть и ее идеи, а так же, например, силовиков и военных. И, соответственно, сокращению в выборках общего числа респондентов настроенных оппозиционно.
Соответственно, подавляющее большинство социологических исследований, проводимых на Украине после начала СВО, наверняка имеют огромные проблемы по части добросовестности формирования выборки и качества, а точнее правдивости ответов респондентов.
Казалось бы, приговор, и те, кто считают данные этих исследований бесполезными, правы? Так, да не так.
И аргумент в пользу необходимости и ценности этих исследований (если только они не являются заведомой махинацией и манипуляцией) очень простой. Наличие, несмотря ни на что, в этих исследованиях сторонников оппозиции и мнений, отличающихся от мнения и позиции власти, говорит о достоверном наличии этого самого альтернативного мнения и оценки, при этом в своем большинстве почти полностью скрытом всеми искажениями социологических исследований на Украине после начала СВО.
Если говорить простым языком, реальная поддержка и электоральный рейтинг Зеленского может быть меньше вдвое, а количество сторонников завершения военных действий любым способом значительно больше регистрируемого.
И, если следовать вышеописанной логике, крайне интересными оказываются свежие исследования, распространившиеся в украинских СМИ на этой неделе в виде скриншота инфографики из социологического исследования компании "Социс" о настроениях населения Украины в отношении урегулирования идущей войны.
Но, даже если исследователи обошли все эти десятки тысяч адресов и собрали свои 3000 интервью, проявляется вторая проблема. Люди, опасаясь разглашения, и в условиях ультрапатриотической истерии, русофобии и массовой шпиономании, просто говорят неправду. И в этом смысле, практически любой результат ответов на вопрос о поддержке представителей власти или дискурса продвигаемого властью получает дополнительное искажение, обусловленное опасениями респондентов за собственную безопасность. Эти же факторы сильно способствуют повышенному попаданию в итоговые выборки респондентов, поддерживающих власть и ее идеи, а так же, например, силовиков и военных. И, соответственно, сокращению в выборках общего числа респондентов настроенных оппозиционно.
Соответственно, подавляющее большинство социологических исследований, проводимых на Украине после начала СВО, наверняка имеют огромные проблемы по части добросовестности формирования выборки и качества, а точнее правдивости ответов респондентов.
Казалось бы, приговор, и те, кто считают данные этих исследований бесполезными, правы? Так, да не так.
И аргумент в пользу необходимости и ценности этих исследований (если только они не являются заведомой махинацией и манипуляцией) очень простой. Наличие, несмотря ни на что, в этих исследованиях сторонников оппозиции и мнений, отличающихся от мнения и позиции власти, говорит о достоверном наличии этого самого альтернативного мнения и оценки, при этом в своем большинстве почти полностью скрытом всеми искажениями социологических исследований на Украине после начала СВО.
Если говорить простым языком, реальная поддержка и электоральный рейтинг Зеленского может быть меньше вдвое, а количество сторонников завершения военных действий любым способом значительно больше регистрируемого.
И, если следовать вышеописанной логике, крайне интересными оказываются свежие исследования, распространившиеся в украинских СМИ на этой неделе в виде скриншота инфографики из социологического исследования компании "Социс" о настроениях населения Украины в отношении урегулирования идущей войны.
Вопрос в нем был сформулирован так: "К какому сценарию развития ситуации в связи с войной Вы склоняетесь больше?"
Голоса респондентов распределились следующим образом:
- 50,6% поддержали вариант "поиск компромиссного решения с привлечением лидеров других стран для прекращения войны". Согласно инфографике из исследования, поддержка этого варианта стабильно растёт с февраля прошлого года (тогда она составляла 36,1%);
- 19,5% выступили за вариант "приостановка боевых действий и временная заморозка конфликта по нынешней линии столкновения";
- 14,7% поддержали продолжение боевых действий до границ 1991 года;
- 10,2% выбрали вариант продолжения боевых действий до восстановления ситуации по состоянию на 2022 год.
Как само описанное исследование, так и факт появления его результатов в СМИ именно сейчас довольно примечательны. Первое, что важно понимать, "Социс" - это структура, которую основал и возглавляет политтехнолог Игорь Грынив. На протяжении длительного времени он являлся личным политтехнологом Петра Порошенко. Сотрудничает он с Порошенко и его партией "Европейская солидарность" и сейчас. И, поэтому, совершенно очевидно, что любой вариант мирных переговоров или "заморозки" боевых действий, вероятным последствием которых станет отмена военного положения, а следовательно, выборы, выгодны Порошенко.
Понимание этого обуславливает возможное наличие заинтересованности заказчика и исполнителя исследования именно в полученных и продемонстрированных результатах. Но, вряд ли речь здесь может идти о корректировке значительно превышающей социологическую погрешность.
Второй интересный момент в приведенных данных исследования - тенденция роста числа сторонников компромиссного варианта мирного урегулирования при посредничестве иностранного лидера.
Исходя из регистрируемых настроений в обществе, о ней можно было догадываться. Но, это исследование - первое за последний год, выносящее описанную тенденцию на публику.
Третий важный момент - разница между количеством сторонников компромиссного урегулирования и сторонников "заморозки" (50,6% против 19,5%). Она весьма значительна и столь же неожиданная. В первую очередь потому, что "заморозка" вроде бы представляется менее "зрадным" вариантом, чем компромисс. В то же время последний - теоретически способен принести более прочный и длительный мир, чем "заморозка". Не исключено, что именно в этом заключается секрет её сравнительно меньшей популярности. Очевидно, многих респондентов пугает возможность скорого возобновления полномасштабных военных действий после гипотетической "заморозки".
Наконец, стоит посмотреть на результаты исследования и наблюдаемой по его данным динамики настроений, через призму описанных в самом начале искажений. И, вот, если допустить, что в выборке скорее всего оказывались менее оппозиционно настроенные респонденты, и что вообще заметная доля тех, кто все же согласился ответить на вопросы анкеты, могли выбрать более безопасные варианты ответов, то мы получаем вероятную и удивительную картину огромной усталости украинского общества от войны и вызванных ею проблем, а так же, вероятно, практически полного единодушия украинцев в поддержке окончания войны как таковой. И, указанные в исследовании почти 25% респондентов, выступающих за продолжение войны с теми или иными целями, с учетом упомянутых искажений превращают в ничтожно малую величину, вероятно, в пределах до 10%.
То-есть, воевать хочет и готов, едва ли, один житель огрызка Украины из десяти. А это, как не крути, приговор нынешнему режиму и его курсу.
То-есть, воевать хочет и готов, едва ли, один житель огрызка Украины из десяти. А это, как не крути, приговор нынешнему режиму и его курсу.
О других настроениях, которые царят в украинском обществе - в статье Ростислава Ищенко: Судьба Украины
