https://ukraina.ru/20240625/1055845940.html
Елена Никитина: В Донецке украинские беспилотники бьют по мирным гражданам и машинам скорой помощи
Елена Никитина: В Донецке украинские беспилотники бьют по мирным гражданам и машинам скорой помощи - 25.06.2024 Украина.ру
Елена Никитина: В Донецке украинские беспилотники бьют по мирным гражданам и машинам скорой помощи
Советник главы ДНР, первый министр информации ДНР Елена Никитина рассказала интернет-изданию Украина.ру о том, что сейчас происходит в Донецке и Авдеевке с обстрелами, и о чем она написала в своей книге воспоминаний "Вопреки", которая вышла сейчас в Москве
2024-06-25T20:53
2024-06-25T20:53
2024-06-25T20:53
интервью
сво
спецоперация
днр
донбасс
русская весна
донецк
донецкая народная республика
авдеевка
денис пушилин
/html/head/meta[@name='og:title']/@content
/html/head/meta[@name='og:description']/@content
https://cdnn1.ukraina.ru/img/07e6/0c/1c/1042225820_64:9:831:440_1920x0_80_0_0_3673db0eebaca79ac1359fdf6be3a6a4.jpg
- Елена Николаевна, какова сейчас обстановка в Донецке? После освобождения Авдеевки и отодвигания фронта дальше на запад от столицы ДНР обстрелов города стало меньше, или все по-прежнему? Просто если в последнее время обстрелам подвергались только прифронтовые районы - Петровский и Кировский, то на прошлой неделе HIMARSударили по тыловому – Буденовскому району.-Вы сами часто бываете в Донецке, хорошо знаете город, районы называете с легкостью и понимаете, какой из них тыловой, а какой все эти годы был на передовой, поэтому и обстреливался больше других.Конечно, мы уже не живем под ту канонаду, под которую жили много лет. Сплошной канонады, к которой мы уже привыкли, нет. Тем, кстати, и опаснее. Поясню. Человек уже расслабился, перестал бояться и ходить по улицам с опаской, а тут по городу ударили как по Севастополю из чего-то дальнобойного, и он снова попал под обстрел.Так что расслабляться нам еще рано. Да, действительно на Петровке все время шумно и опасно. Каждый день обстреливают Горловку. За неделю в регионе погибло пять и ранено двадцать шесть человек.К сожалению, пострадавшие есть каждый день. Редко-редко бывает, к нашему счастью, день, когда нет пострадавших. Мы прям радуемся. Но, увы, такие дни бывают редко.Конечно, какая-то часть Донецка, например, Киевский район, с освобождением Авдеевки вздохнула в плане обстрелов с облегчением.Но тут не стоит забывать об украинских беспилотниках, которые гоняются за мирными гражданами, за ремонтными бригадами, за машинами скорой помощи, за маршрутными автобусами. Есть пострадавшие среди мирных жителей от сбросов с беспилотников. Несмотря на то, что работает система "Купол" и с ее помощью много предотвращают и нейтрализуют, все-таки все равно какие-то беспилотники прорываются в город.-Хорошо, а по центру Донецка – по Артема, по бул. Пушкина, по Университетской - можно сейчас спокойно ходить, или нет?-То, что сейчас там пока ничего не падает и кажется, что там находится безопасно, это все очень условно. Вот несколько дней назад недалеко от центра – на Ленинском проспекте – упал боеприпас. Он мог упасть в любом месте Донецка. Тут надо учитывать дальнобойность орудия, которое бьет по городу.Еще надо учитывать, что ВСУ стреляют не просто ракетой или снарядами. У всего этого есть кассетная начинка. Вот в ней главная опасность.- Началось ли сейчас возрождение Авдеевки? Восстанавливаются ли дороги и дома, объекты инфраструктуры? Что с беженцами? Они могут уже возвращаться в свои дома, если они, конечно, целы?-Вы сейчас очень оптимистичны. Авдеевка – это прифронтовой город. Поэтому противник не дает в полной мере проводить там необходимые ремонтные и восстановительные работы, как это было в Мариуполе после его освобождения.В Авдеевке сейчас есть мирные жители, мы постарались им наладить какое-то обеспечение: лекарства, медицинское обслуживание, туда приезжает МФЦ, туда ходит маршрутка, чтобы люди могли приехать по делам в Донецк и вернуться обратно. Очень много волонтеров там работают. Помогает Народная дружина, которая совершает просто-таки подвиги.Мы против того, чтобы увеличить там количество жителей, так как впереди зима. Пока нет, например, электричества. Мы не можем в настоящий момент начать какие-то серьезные работы, так как они сразу будут заметны противнику, который не преминет ударить по рабочим. Рисковать людьми не имеем права.- Как сейчас в Донецке обстоят дела с водой? Я вот был там буквально две недели назад, и очень удивился, что открыв кран днем, а не, как раньше вечером, увидел, что из него пошла вода. Что, теперь вода есть в городе, как прежде, круглосуточно? Я прав?-Нет, конечно. В каком-то районе чуть лучше с водой, в каком-то хуже. Многое зависит от этажа. На нижних давление лучше, поэтому вода доходит, а если выше, то уже хуже.Надо учитывать, что у нас очень плохой водопровод, плохое состояние сетей. Чуть больше дашь давление и начинаются прорывы в трубах.Вода к нам поступает из Дона через построенный водовод. Если бы не это, то это была бы просто гуманитарная катастрофа. К ситуации, когда открываешь кран в любое время, и течет вода, мы вернемся только тогда, когда оккупированные Украиной территории будут освобождены настолько, что мы сможем контролировать канал "Северский Донец-Донбасс".- В Москве в мае вышла ваша книга воспоминаний "Вопреки". Это переиздание донецкого выпуска, который увидел свет летом 2018 года. Вы в нем описываете свою трехлетнюю работу на посту министра информации ДНР, которое сами и создали в 2014 году.Вы единственный высокопоставленный чиновник ДНР помимо полковника Андрея Пинчука, экс-министра госбезопасности республики, который написал свои мемуары о том периоде…-…не было тогда никаких высокопоставленных чиновников. Все мы были пахарями, потому что, когда я стала министром информации 6 июня 2014 года, не было никакого министерства. Было здание Донецкой областной администрации, которое тогда сделали зданием правительства ДНР. Заходи, бери любой этаж, набирай людей и работай. При этом бюджетов нет, никаких ресурсов нет, ничего нет, просто ничего. Заходи и работай. Сам себе и швец, и жнец, и на дуде игрец.Мы в министерстве налаживали ленту новостей о том, что происходит в республике, потому что тогда был информационный голод. Не было информационной картинки изнутри республики. Мы должны были рассказать простым людям, а что будет завтра, какая будет валюта – украинская гривна, своя или российский рубль, как будут работать предприятия, что будет с пенсиями. Тогда стали создаваться и другие министерства. Когда появилось МВД ДНР, то сразу, например, прекратились отжимы личного автотранспорта.- О чем собственно книга?-Она о событиях 2014 года, о том, почему восстал Донбасс, что нас мотивировало, что мотивировало меня, обыкновенную дончанку, которая никогда ни в какой политике не участвовала, и вообще была далека от всего этого, просто занималась предпринимательством. Но когда я поняла, что происходит, и что на мою донецкую землю пришла беда, я да и мы все приняли решение о том, что надо что-то делать, надо сопротивляться тому, что нас хотели оторвать от России.Ведь мои корни там: мама из Рязанской области, папа – из Воронежской. Я всегда считала себя частью большой, огромной страны за исключением того времени, в течение которого мы принадлежали Украине.Весь Донбасс считал, что мы русские люди. Поэтому он и восстал. Именно осознание этого нас и мотивировало. Почему книга называется "Вопреки", потому что того, что произошло, быть просто не могло, так как всё тогда было против нас. Всё. Но мы выстояли. Чтобы осмыслить те исторические процессы, которые в те дни происходили, я и написала эту книгу.- Как, по-вашему, почему тогда вы смогли победить, хотя все было против вас?-Противник нас тогда просто недооценил. У нас было много лидеров восстания и ни одного главного. Денис Владимирович Пушилин часто сам говорит, что был только одним из сопредседателей, и Киев это дезориентировало. На нас смотрели как на каких-то маргиналов: ну собирают какие-то группки, о чем-то там говорят, что-то там решают, провозглашают какую-то республику, назначают какой-то референдум. Ну играются, а мы в какой-то прекрасный момент их всех возьмем и прихлопнем.Но все не стояло на месте, события развивались быстро, народ Донбасса был тверд в своей решимости отгородиться от Киева. Вот эта недооценка и дала ДНР возможность состояться вопреки обстоятельствам.- Чем была, по вашему мнению, Русская весна?-Народным восстанием, движением снизу. Даже когда против нас объявили так называемую АТО, кинув регулярную армию, и наше ополчение было очень слабо вооружено – вооружались, кто чем мог – мы все равно выстояли.Помню, как в первый раз я пришла на Совет министров ДНР. Меня попросили рассказать свою биографию. Рассказала. Председательствующий спрашивает, какие ко мне будут вопросы. Один из министров вместо вопросов просто сказал: спасибо, что согласилась стать министром. Вот так и я потом набирала людей в министерство. Просто кинула клич по соцсетям. Моим сотрудниками стали люди, которые просто согласились работать в министерстве. Денег не было. Все было на добровольной основе. Есть у тебя компьютер – приноси. Есть у тебя лишний ноутбук – дай товарищу, потому что у него не на чем работать. Вот так все начиналось."Вопреки" - не только мои личные воспоминания, в книге опубликовано документов тех лет.- Из вашей книги я узнал, что именно Бородай предложил вам стать министром информации, когда вы пришли к нему на интервью.-Я как раз пришла к нему за тем, чтобы задать вопросы: как будет налаживаться мирная жизнь. У нас было много военкоров, которые рассказывали о ситуации на фронте, а вот о мирной жизни не было ничего. Люди не понимали, как им дальше жить, на что настраиваться. Им нужна была правдивая, достоверная информация. Вот я и пришла к Бородаю задать эти мирные вопросы.Он ответил на них, потом без всякой заминки спрашивает: а не хотели бы вы возглавить министерство информации? Я отвечаю: нет-нет-нет, я пришла только интервью взять. Всегда очень дорожила своей свободной жизнью предпринимателя и другой себе не мыслила.Я до 2014 года была обычным донецким предпринимателем. Журналистикой стала заниматься только во время Русской весны и считала тогда, что это временно. Вот отобьёмся от Киева, и я снова вернусь к прежней работе.Меня тогда смотивировали слова: больше некому. Я осознавала, что если не соглашусь, информационой линии фронта не будет. Люди будут дезориентированы и им надо, по-прежнему, бороться со своими страхами и паникой. Тогда я и дала свое согласие стать министром и вошла во все процессы уже официально.Хотя до этого я по просьбе Дениса Пушилина делала газету к референдуму 11 мая, в которой объяснялось, какой вопрос на него выносится, где будут пункты для голосования и как будет организован сам процесс.- Вы в девичестве Пушилина. Из книги я узнал, что вы приходитесь двоюродной тетей главе ДНР, но в то же время несмотря на то, что вы вроде как близкие родственники, познакомились только во время Русской весны в марте 2014 года. При этом вы из одного города – Макеевки. А почему так вышло? Что мешало это сделать раньше?-В каждой семье есть какие-то родственники, с которыми чаще общаются, а есть те, с которыми видятся реже. У нас с Денисом Владимировичем общие корни – из Воронежской области.Я старше, замужество, дети, занималась семьей, уезжала из Донбасса, жила в Приморском крае, потом в Донецке. Так сложилась жизнь. А с моим отцом он был знаком с детства, он пришел на его похороны, чтобы попрощаться. Это был март 2014 года. Вот так мы и познакомились, и сразу договорились встретиться на следующий день и сверить наши точки зрения на происходящие процессы. Я тогда занималась антимайданной информационкой, а он собирался организовывать митинги. Информационная составляющая нужна каждому движению. Вот тогда мы и сблизились.- Какое-то прям индийское кино…-Нет, там не было никаких сантиментов. Наш офис превратился в штаб, где ставились задачи, которые мы потом решали. Нас обрадовало то, что мы родственники, поэтому можем друг другу доверять. Но все-таки не родство нас сблизило, а именно общие взгляды. С тех пор мы рядом.- В сентябре, сразу после Минских соглашений, вас сильно ранило. Расскажите, как это было.-Первый день перемирия первых Минских соглашений. До этого ко мне поступила информация, что в одной школе в Киевском районе, в подвале сидят дети с родителями, и там нет воды и еды. Надо было наладить для них гуманитарную помощь.Я тогда входила в комиссию по гуманитарной помощи. Уже тогда из России от простых людей к нам приходило достаточно много разнообразной помощи, и нужно было наладить ее официальный прием. Я как информационщик под камеру должна была все это освещать: приехала машина с таким-то грузом, который пойдет туда-то и туда-то.Я не могла найти кого-либо, кто мог бы поехать и проверить на месте поступившую мне информацию: действительно там люди сидят в подвале. А уже прошло два-три дня, и я очень переживала по этому поводу.А тут военные говорят, мы едем в ту сторону, можем тебя с собой взять. Ты проверишь все сама, а мы потом заберем тебя обратно. Мы не доехали до места, попав под минометный обстрел, достаточно жесткий. Было 26 прилетов. Мы выползали по асфальту из-под обстрела, при этом меня ранило.После этого случая мое уважение к нашим защитникам возросло во сто крат, потому что война, в моем понимании, – это ад. Боец берет в руки оружие и добровольно возвращается в него, чтобы идти освобождать дальше и дальше свой родной Донбасс. Это заслуживает огромного уважения.Читать также: Елена Никитина: В Донецке страшно всем, но наш город – не сломить
https://ukraina.ru/20221214/1041813141.html
https://ukraina.ru/20221228/1042224975.html
https://ukraina.ru/20240407/1054325303.html
https://ukraina.ru/20231227/1052450518.html
днр
донбасс
донецк
донецкая народная республика
авдеевка
Украина.ру
editors@ukraina.ru
+7 495 645 66 01
ФГУП МИА «Россия сегодня»
2024
Новости
ru-RU
https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/
Украина.ру
editors@ukraina.ru
+7 495 645 66 01
ФГУП МИА «Россия сегодня»
Украина.ру
editors@ukraina.ru
+7 495 645 66 01
ФГУП МИА «Россия сегодня»
интервью, сво, спецоперация, днр, донбасс, русская весна, донецк, донецкая народная республика, авдеевка, денис пушилин, андрей пинчук, александр бородай, украина.ру, вооруженные силы украины, мвд
- Елена Николаевна, какова сейчас обстановка в Донецке? После освобождения Авдеевки и отодвигания фронта дальше на запад от столицы ДНР обстрелов города стало меньше, или все по-прежнему? Просто если в последнее время обстрелам подвергались только прифронтовые районы - Петровский и Кировский, то на прошлой неделе HIMARSударили по тыловому – Буденовскому району.
-Вы сами часто бываете в Донецке, хорошо знаете город, районы называете с легкостью и понимаете, какой из них тыловой, а какой все эти годы был на передовой, поэтому и обстреливался больше других.
Конечно, мы уже не живем под ту канонаду, под которую жили много лет. Сплошной канонады, к которой мы уже привыкли, нет. Тем, кстати, и опаснее. Поясню. Человек уже расслабился, перестал бояться и ходить по улицам с опаской, а тут по городу ударили как по Севастополю из чего-то дальнобойного, и он снова попал под обстрел.
Так что расслабляться нам еще рано. Да, действительно на Петровке все время шумно и опасно. Каждый день обстреливают Горловку. За неделю в регионе погибло пять и ранено двадцать шесть человек.
К сожалению, пострадавшие есть каждый день. Редко-редко бывает, к нашему счастью, день, когда нет пострадавших. Мы прям радуемся. Но, увы, такие дни бывают редко.
Конечно, какая-то часть Донецка, например, Киевский район, с освобождением Авдеевки вздохнула в плане обстрелов с облегчением.
Но тут не стоит забывать об украинских беспилотниках, которые гоняются за мирными гражданами, за ремонтными бригадами, за машинами скорой помощи, за маршрутными автобусами. Есть пострадавшие среди мирных жителей от сбросов с беспилотников. Несмотря на то, что работает система "Купол" и с ее помощью много предотвращают и нейтрализуют, все-таки все равно какие-то беспилотники прорываются в город.
-Хорошо, а по центру Донецка – по Артема, по бул. Пушкина, по Университетской - можно сейчас спокойно ходить, или нет?
-То, что сейчас там пока ничего не падает и кажется, что там находится безопасно, это все очень условно. Вот несколько дней назад недалеко от центра – на Ленинском проспекте – упал боеприпас. Он мог упасть в любом месте Донецка. Тут надо учитывать дальнобойность орудия, которое бьет по городу.
Еще надо учитывать, что ВСУ стреляют не просто ракетой или снарядами. У всего этого есть кассетная начинка. Вот в ней главная опасность.
- Началось ли сейчас возрождение Авдеевки? Восстанавливаются ли дороги и дома, объекты инфраструктуры? Что с беженцами? Они могут уже возвращаться в свои дома, если они, конечно, целы?
-Вы сейчас очень оптимистичны. Авдеевка – это прифронтовой город. Поэтому противник не дает в полной мере проводить там необходимые ремонтные и восстановительные работы, как это было в Мариуполе после его освобождения.
В Авдеевке сейчас есть мирные жители, мы постарались им наладить какое-то обеспечение: лекарства, медицинское обслуживание, туда приезжает МФЦ, туда ходит маршрутка, чтобы люди могли приехать по делам в Донецк и вернуться обратно. Очень много волонтеров там работают. Помогает Народная дружина, которая совершает просто-таки подвиги.
Мы против того, чтобы увеличить там количество жителей, так как впереди зима. Пока нет, например, электричества. Мы не можем в настоящий момент начать какие-то серьезные работы, так как они сразу будут заметны противнику, который не преминет ударить по рабочим. Рисковать людьми не имеем права.
- Как сейчас в Донецке обстоят дела с водой? Я вот был там буквально две недели назад, и очень удивился, что открыв кран днем, а не, как раньше вечером, увидел, что из него пошла вода. Что, теперь вода есть в городе, как прежде, круглосуточно? Я прав?
-Нет, конечно. В каком-то районе чуть лучше с водой, в каком-то хуже. Многое зависит от этажа. На нижних давление лучше, поэтому вода доходит, а если выше, то уже хуже.
Надо учитывать, что у нас очень плохой водопровод, плохое состояние сетей. Чуть больше дашь давление и начинаются прорывы в трубах.
Вода к нам поступает из Дона через построенный водовод. Если бы не это, то это была бы просто гуманитарная катастрофа. К ситуации, когда открываешь кран в любое время, и течет вода, мы вернемся только тогда, когда оккупированные Украиной территории будут освобождены настолько, что мы сможем контролировать канал "Северский Донец-Донбасс".
- В Москве в мае вышла ваша книга воспоминаний "Вопреки". Это переиздание донецкого выпуска, который увидел свет летом 2018 года. Вы в нем описываете свою трехлетнюю работу на посту министра информации ДНР, которое сами и создали в 2014 году.
Вы единственный высокопоставленный чиновник ДНР помимо полковника Андрея Пинчука, экс-министра госбезопасности республики, который написал свои мемуары о том периоде…
-…не было тогда никаких высокопоставленных чиновников. Все мы были пахарями, потому что, когда я стала министром информации 6 июня 2014 года, не было никакого министерства. Было здание Донецкой областной администрации, которое тогда сделали зданием правительства ДНР. Заходи, бери любой этаж, набирай людей и работай. При этом бюджетов нет, никаких ресурсов нет, ничего нет, просто ничего. Заходи и работай. Сам себе и швец, и жнец, и на дуде игрец.
Мы в министерстве налаживали ленту новостей о том, что происходит в республике, потому что тогда был информационный голод. Не было информационной картинки изнутри республики. Мы должны были рассказать простым людям, а что будет завтра, какая будет валюта – украинская гривна, своя или российский рубль, как будут работать предприятия, что будет с пенсиями. Тогда стали создаваться и другие министерства. Когда появилось МВД ДНР, то сразу, например, прекратились отжимы личного автотранспорта.
- О чем собственно книга?
-Она о событиях 2014 года, о том, почему восстал Донбасс, что нас мотивировало, что мотивировало меня, обыкновенную дончанку, которая никогда ни в какой политике не участвовала, и вообще была далека от всего этого, просто занималась предпринимательством. Но когда я поняла, что происходит, и что на мою донецкую землю пришла беда, я да и мы все приняли решение о том, что надо что-то делать, надо сопротивляться тому, что нас хотели оторвать от России.
Ведь мои корни там: мама из Рязанской области, папа – из Воронежской. Я всегда считала себя частью большой, огромной страны за исключением того времени, в течение которого мы принадлежали Украине.
Весь Донбасс считал, что мы русские люди. Поэтому он и восстал. Именно осознание этого нас и мотивировало. Почему книга называется "Вопреки", потому что того, что произошло, быть просто не могло, так как всё тогда было против нас. Всё. Но мы выстояли. Чтобы осмыслить те исторические процессы, которые в те дни происходили, я и написала эту книгу.
- Как, по-вашему, почему тогда вы смогли победить, хотя все было против вас?
-Противник нас тогда просто недооценил. У нас было много лидеров восстания и ни одного главного. Денис Владимирович Пушилин часто сам говорит, что был только одним из сопредседателей, и Киев это дезориентировало. На нас смотрели как на каких-то маргиналов: ну собирают какие-то группки, о чем-то там говорят, что-то там решают, провозглашают какую-то республику, назначают какой-то референдум. Ну играются, а мы в какой-то прекрасный момент их всех возьмем и прихлопнем.
Но все не стояло на месте, события развивались быстро, народ Донбасса был тверд в своей решимости отгородиться от Киева. Вот эта недооценка и дала ДНР возможность состояться вопреки обстоятельствам.
- Чем была, по вашему мнению, Русская весна?
-Народным восстанием, движением снизу. Даже когда против нас объявили так называемую АТО, кинув регулярную армию, и наше ополчение было очень слабо вооружено – вооружались, кто чем мог – мы все равно выстояли.
Помню, как в первый раз я пришла на Совет министров ДНР. Меня попросили рассказать свою биографию. Рассказала. Председательствующий спрашивает, какие ко мне будут вопросы. Один из министров вместо вопросов просто сказал: спасибо, что согласилась стать министром. Вот так и я потом набирала людей в министерство. Просто кинула клич по соцсетям. Моим сотрудниками стали люди, которые просто согласились работать в министерстве. Денег не было. Все было на добровольной основе. Есть у тебя компьютер – приноси. Есть у тебя лишний ноутбук – дай товарищу, потому что у него не на чем работать. Вот так все начиналось.
"Вопреки" - не только мои личные воспоминания, в книге опубликовано документов тех лет.
- Из вашей книги я узнал, что именно Бородай предложил вам стать министром информации, когда вы пришли к нему на интервью.
-Я как раз пришла к нему за тем, чтобы задать вопросы: как будет налаживаться мирная жизнь. У нас было много военкоров, которые рассказывали о ситуации на фронте, а вот о мирной жизни не было ничего. Люди не понимали, как им дальше жить, на что настраиваться. Им нужна была правдивая, достоверная информация. Вот я и пришла к Бородаю задать эти мирные вопросы.
Он ответил на них, потом без всякой заминки спрашивает: а не хотели бы вы возглавить министерство информации? Я отвечаю: нет-нет-нет, я пришла только интервью взять. Всегда очень дорожила своей свободной жизнью предпринимателя и другой себе не мыслила.
Я до 2014 года была обычным донецким предпринимателем. Журналистикой стала заниматься только во время Русской весны и считала тогда, что это временно. Вот отобьёмся от Киева, и я снова вернусь к прежней работе.
Меня тогда смотивировали слова: больше некому. Я осознавала, что если не соглашусь, информационой линии фронта не будет. Люди будут дезориентированы и им надо, по-прежнему, бороться со своими страхами и паникой. Тогда я и дала свое согласие стать министром и вошла во все процессы уже официально.
Хотя до этого я по просьбе Дениса Пушилина делала газету к референдуму 11 мая, в которой объяснялось, какой вопрос на него выносится, где будут пункты для голосования и как будет организован сам процесс.
- Вы в девичестве Пушилина. Из книги я узнал, что вы приходитесь двоюродной тетей главе ДНР, но в то же время несмотря на то, что вы вроде как близкие родственники, познакомились только во время Русской весны в марте 2014 года. При этом вы из одного города – Макеевки. А почему так вышло? Что мешало это сделать раньше?
-В каждой семье есть какие-то родственники, с которыми чаще общаются, а есть те, с которыми видятся реже. У нас с Денисом Владимировичем общие корни – из Воронежской области.
Я старше, замужество, дети, занималась семьей, уезжала из Донбасса, жила в Приморском крае, потом в Донецке. Так сложилась жизнь. А с моим отцом он был знаком с детства, он пришел на его похороны, чтобы попрощаться. Это был март 2014 года. Вот так мы и познакомились, и сразу договорились встретиться на следующий день и сверить наши точки зрения на происходящие процессы. Я тогда занималась антимайданной информационкой, а он собирался организовывать митинги. Информационная составляющая нужна каждому движению. Вот тогда мы и сблизились.
- Какое-то прям индийское кино…
-Нет, там не было никаких сантиментов. Наш офис превратился в штаб, где ставились задачи, которые мы потом решали. Нас обрадовало то, что мы родственники, поэтому можем друг другу доверять. Но все-таки не родство нас сблизило, а именно общие взгляды. С тех пор мы рядом.
- В сентябре, сразу после Минских соглашений, вас сильно ранило. Расскажите, как это было.
-Первый день перемирия первых Минских соглашений. До этого ко мне поступила информация, что в одной школе в Киевском районе, в подвале сидят дети с родителями, и там нет воды и еды. Надо было наладить для них гуманитарную помощь.
Я тогда входила в комиссию по гуманитарной помощи. Уже тогда из России от простых людей к нам приходило достаточно много разнообразной помощи, и нужно было наладить ее официальный прием. Я как информационщик под камеру должна была все это освещать: приехала машина с таким-то грузом, который пойдет туда-то и туда-то.
Я не могла найти кого-либо, кто мог бы поехать и проверить на месте поступившую мне информацию: действительно там люди сидят в подвале. А уже прошло два-три дня, и я очень переживала по этому поводу.
А тут военные говорят, мы едем в ту сторону, можем тебя с собой взять. Ты проверишь все сама, а мы потом заберем тебя обратно. Мы не доехали до места, попав под минометный обстрел, достаточно жесткий. Было 26 прилетов. Мы выползали по асфальту из-под обстрела, при этом меня ранило.
После этого случая мое уважение к нашим защитникам возросло во сто крат, потому что война, в моем понимании, – это ад. Боец берет в руки оружие и добровольно возвращается в него, чтобы идти освобождать дальше и дальше свой родной Донбасс. Это заслуживает огромного уважения.
