https://ukraina.ru/20240206/1053119307.html
Алексей Анпилогов: Чтобы решить задачи СВО, нужно ответить на главный вызов современной войны
Алексей Анпилогов: Чтобы решить задачи СВО, нужно ответить на главный вызов современной войны - 07.02.2024 Украина.ру
Алексей Анпилогов: Чтобы решить задачи СВО, нужно ответить на главный вызов современной войны
Военный эксперт, президент фонда "Основание" Алексей Анпилогов в ходе организованной изданием Украина.ру конференции в рамках проекта "Украинское досье" рассказал о кардинальных изменениях в ведении боевых действий и о последствиях этих изменений
2024-02-06T16:45
2024-02-06T16:45
2024-02-07T10:04
эксклюзив
алексей анпилогов
сво
украинское досье
пресс-конференция
бпла
украина
всу
/html/head/meta[@name='og:title']/@content
/html/head/meta[@name='og:description']/@content
https://cdnn1.ukraina.ru/img/103289/07/1032890711_0:0:1264:711_1920x0_80_0_0_54c55b4d5e4cd072d197754a86ed0f41.jpg
Что сейчас изменилось на театре военных действий, чего мы не видели в предыдущих конфликтах и что стало решающим сейчас изменением — это прозрачность поля боя. То есть поле боя сейчас прозрачно на всю глубину.Если говорить о тактическом уровне, это БПЛА, в основном вертолетного, коптерного плана, контроль эфира, тепловизоры. На оперативном уровне это те же самые БПЛА, но уже самолетного типа, уже здесь начинают работать самолеты ДРЛО (дальнего радиолокационного обнаружения. — Ред.), РЛС.И на стратегическом уровне это спутниковая разведка, опять-таки самолеты ДРЛО, которые постоянно висят, как мы знаем, над Черным морем и над западными границами Украины и обеспечивают целеуказания для авиации ВСУ, и загоризонтные РЛС.Следствия этой прозрачности поля боя, первое, локальное — это точность работы всех средств поражения. Это и артиллерия, это и танки, работающие с закрытых позиций. То есть постоянная корректировка с дронов позволяет обеспечивать точность поражения целей, а разведка целей — это уже и спутники, и другие средства, позволяет определять цели в оперативной глубине.Кроме того, сочетание дронов и этой прозрачности, обратная связь на оператора, создаёт совершенно новые типы вооружений и боеприпасов. Это и FPV-дроны, и барражирующие боеприпасы, такие как наш «Ланцет».И главное изменение, которое нужно осознать, потому что это изменение большой стратегии — это невозможность классических приёмов военной науки. А это именно сосредоточение сил классическое, мы всегда говорили: мы соберём ударный кулак, и он пойдёт вперёд, круша вражескую оборону.И невозможность манёвра. Мы уже десятки видели вариантов, как этот кулак собирается, как его разносят, и всё это заканчивается, к сожалению, очень печально.Причем я должен сказать, это отнюдь не только наши проблемы, точно такие же проблемы есть у украинской стороны. Мы видели их наступление на Работино, которое закончилось на наших минных полях… Минные поля — это фактор неопределенности, они непрозрачны до сих пор, потому что они очень трудно определяются всеми этими средствами новой разведки, которые сейчас принесло СВО. И казалось бы, такое подзабытое оружие как мина, вдруг оказалось абсолютно востребовано в зоне СВО.Фактически наступление сейчас отчасти, можно сказать, кастрировано — за счет того, что многие приемы классической военной науки не работают.Напомню, что обман противника и концентрация сил — это 371 год до нашей эры, когда Эпаминонд сделал построение косым клином и разбил спартанцев, сосредоточив там свои 60 шеренг. Все помнят об этом, но забывают, что перед этим он еще пустил конницу, которая подняла пыль над полем боя и не позволила спартанцам увидеть это построение. То есть он полностью уничтожил прозрачность поля боя.Чего мы сейчас сделать не можем, никакие дымовые завесы, никакие плохие погодные условия (не помогают), потому что они начинают и на нас действовать. Есть, конечно, хорошие примеры, вот, последний штурм «Царской охоты», когда под землёй прошли. Но это мы убрали прозрачность поля боя, и это сразу же была успешная оперативная операция…Все это приводит к позиционному тупику, который сейчас мы наглядно видим. Нет глубокого прорыва, хотя, казалось бы, украинская сторона сейчас истощена. Но даже в обороне за счет этого эрзац-заменителя артиллерии, за счет расчетов FPV-дронов украинская сторона пока держится. И это, конечно, сейчас тот вызов, который пока не решен в военной науке.Более того, я бы здесь не надеялся на какое-то одно решение. Как сейчас говорят, давайте вложимся в РЭБ, и мы эти беспилотники полностью посадим. Нужно понимать, что искусственный интеллект беспилотника в ближайшее время если не сравняется с интеллектом оператора, то во многом подхватит эти моменты, которые до этого были по радиоканалу.Простой пример: марсианский вертолет Ingenuity, не было вариантов вообще им управлять, сигнал идет полчаса — он осуществил порядка 70 взлетов на Марсе и успешных посадок в полностью автономном режиме за счет собственного процессора6, который, кстати, соответствует процессору телефона. Для понимания, куда может прийти искусственный интеллект через год-два...Поэтому придётся искать комплексный выход из этого позиционного тупика. Причём выход будет как в классических средствах поражения, а мы сейчас по ним абсолютно не дошли до уровня Первой и Второй мировых войн.Пример: сейчас называются цифры, что западные страны поставили около миллиона снарядов за 2023 год, мы — по косвенным данным — произвели 2,5 млн снарядов основного калибра, 152-го, за 2023 год. Для сравнения: кайзеровская Германия за три месяца наступления 1918 года выстрелила на фронте во Франции, который был уже украинского фронта, 365 млн снарядов. То есть вот какие задачи стоят перед мобилизационной экономикой.Ну и, конечно, новые технологии. Это будут и РЭБ, и какие-то асимметричные ответы на новую прозрачность поля боя, это и создание собственной непрозрачности, каким образом — тоже нужно принимать эти все решения.И конечно, нужно вернуть нападению его силу. Да, защита — это всегда более экономный способ ведения военных действий, но только с помощью наступления, с помощью нападения на противника решаются позитивные задачи, которые должны быть решены в зоне СВО.
https://ukraina.ru/20240202/1053057328.html
https://ukraina.ru/20240126/1052929864.html
украина
Украина.ру
editors@ukraina.ru
+7 495 645 66 01
ФГУП МИА «Россия сегодня»
2024
Украина.ру
editors@ukraina.ru
+7 495 645 66 01
ФГУП МИА «Россия сегодня»
Новости
ru-RU
https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/
Украина.ру
editors@ukraina.ru
+7 495 645 66 01
ФГУП МИА «Россия сегодня»
Украина.ру
editors@ukraina.ru
+7 495 645 66 01
ФГУП МИА «Россия сегодня»
Украина.ру
editors@ukraina.ru
+7 495 645 66 01
ФГУП МИА «Россия сегодня»
эксклюзив, алексей анпилогов, сво, украинское досье, пресс-конференция, бпла, украина, всу
Что сейчас изменилось на театре военных действий, чего мы не видели в предыдущих конфликтах и что стало решающим сейчас изменением — это прозрачность поля боя. То есть поле боя сейчас прозрачно на всю глубину.
Если говорить о тактическом уровне, это БПЛА, в основном вертолетного, коптерного плана, контроль эфира, тепловизоры. На оперативном уровне это те же самые БПЛА, но уже самолетного типа, уже здесь начинают работать самолеты ДРЛО (дальнего радиолокационного обнаружения. — Ред.), РЛС.
И на стратегическом уровне это спутниковая разведка, опять-таки самолеты ДРЛО, которые постоянно висят, как мы знаем, над Черным морем и над западными границами Украины и обеспечивают целеуказания для авиации ВСУ, и загоризонтные РЛС.
Следствия этой прозрачности поля боя, первое, локальное — это точность работы всех средств поражения. Это и артиллерия, это и танки, работающие с закрытых позиций.
То есть постоянная корректировка с дронов позволяет обеспечивать точность поражения целей, а разведка целей — это уже и спутники, и другие средства, позволяет определять цели в оперативной глубине.
Кроме того, сочетание дронов и этой прозрачности, обратная связь на оператора, создаёт совершенно новые типы вооружений и боеприпасов. Это и FPV-дроны, и барражирующие боеприпасы, такие как наш «Ланцет».
И главное изменение, которое нужно осознать, потому что это изменение большой стратегии — это невозможность классических приёмов военной науки. А это именно сосредоточение сил классическое, мы всегда говорили: мы соберём ударный кулак, и он пойдёт вперёд, круша вражескую оборону.
И невозможность манёвра. Мы уже десятки видели вариантов, как этот кулак собирается, как его разносят, и всё это заканчивается, к сожалению, очень печально.
Причем я должен сказать, это отнюдь не только наши проблемы, точно такие же проблемы есть у украинской стороны. Мы видели их наступление на Работино, которое закончилось на наших минных полях…
Минные поля — это фактор неопределенности, они непрозрачны до сих пор, потому что они очень трудно определяются всеми этими средствами новой разведки, которые сейчас принесло СВО. И казалось бы, такое подзабытое оружие как мина, вдруг оказалось абсолютно востребовано в зоне СВО.
Фактически наступление сейчас отчасти, можно сказать, кастрировано — за счет того, что многие приемы классической военной науки не работают.
Напомню, что обман противника и концентрация сил — это 371 год до нашей эры, когда Эпаминонд сделал построение косым клином и разбил спартанцев, сосредоточив там свои 60 шеренг. Все помнят об этом, но забывают, что перед этим он еще пустил конницу, которая подняла пыль над полем боя и не позволила спартанцам увидеть это построение. То есть он полностью уничтожил прозрачность поля боя.
Чего мы сейчас сделать не можем, никакие дымовые завесы, никакие плохие погодные условия (не помогают), потому что они начинают и на нас действовать. Есть, конечно, хорошие примеры, вот, последний штурм «Царской охоты», когда под землёй прошли. Но это мы убрали прозрачность поля боя, и это сразу же была успешная оперативная операция…
Все это приводит к позиционному тупику, который сейчас мы наглядно видим. Нет глубокого прорыва, хотя, казалось бы, украинская сторона сейчас истощена. Но даже в обороне за счет этого эрзац-заменителя артиллерии, за счет расчетов FPV-дронов украинская сторона пока держится.
И это, конечно, сейчас тот вызов, который пока не решен в военной науке.
Более того, я бы здесь не надеялся на какое-то одно решение. Как сейчас говорят, давайте вложимся в РЭБ, и мы эти беспилотники полностью посадим. Нужно понимать, что искусственный интеллект беспилотника в ближайшее время если не сравняется с интеллектом оператора, то во многом подхватит эти моменты, которые до этого были по радиоканалу.
Простой пример: марсианский вертолет Ingenuity, не было вариантов вообще им управлять, сигнал идет полчаса — он осуществил порядка 70 взлетов на Марсе и успешных посадок в полностью автономном режиме за счет собственного процессора6, который, кстати, соответствует процессору телефона.
Для понимания, куда может прийти искусственный интеллект через год-два...
Поэтому придётся искать комплексный выход из этого позиционного тупика. Причём выход будет как в классических средствах поражения, а мы сейчас по ним абсолютно не дошли до уровня Первой и Второй мировых войн.
Пример: сейчас называются цифры, что западные страны поставили около миллиона снарядов за 2023 год, мы — по косвенным данным — произвели 2,5 млн снарядов основного калибра, 152-го, за 2023 год.
Для сравнения: кайзеровская Германия за три месяца наступления 1918 года выстрелила на фронте во Франции, который был уже украинского фронта, 365 млн снарядов. То есть вот какие задачи стоят перед мобилизационной экономикой.
Ну и, конечно, новые технологии. Это будут и РЭБ, и какие-то асимметричные ответы на новую прозрачность поля боя, это и создание собственной непрозрачности, каким образом — тоже нужно принимать эти все решения.
И конечно, нужно вернуть нападению его силу. Да, защита — это всегда более экономный способ ведения военных действий, но только с помощью наступления, с помощью нападения на противника решаются позитивные задачи, которые должны быть решены в зоне СВО.
