https://ukraina.ru/20240105/1052424306.html
Алексей Маслов о том, в каком случае реальностью станет военный союз России и Китая
Алексей Маслов о том, в каком случае реальностью станет военный союз России и Китая - 09.01.2024 Украина.ру
Алексей Маслов о том, в каком случае реальностью станет военный союз России и Китая
Военный союз России и Китая как взаимодействие уже существует, но как формализованное соглашение он вряд ли будет заключен. Однако может возникнуть ситуация, когда Пекин и Москва выйдут на более высокие договоренности
2024-01-05T04:29
2024-01-05T04:29
2024-01-09T10:24
сша
интервью
китай
украина
россия
тайвань
экономика
сотрудничество
торговля
технологии
/html/head/meta[@name='og:title']/@content
/html/head/meta[@name='og:description']/@content
https://cdnn1.ukraina.ru/img/07e6/0a/19/1040123693_64:7:863:456_1920x0_80_0_0_4a8935625256cc6d16abb4ec6565d989.jpg
О том, как меняются отношения Китая и России на фоне политического беспардонства США, в интервью изданию Украина.ру рассказал востоковед, директор Института стран Азии и Африки МГУ имени М. В. Ломоносова, доктор исторических наук Алексей Маслов.— Алексей Александрович, вы недавно были в Китае. Расскажите, как настроены китайцы к россиянам?— Настроения в Китае меняются в целом заметно. Россия сейчас рассматривается как основной партнер — торговый, политический. Уровень дружелюбия, понимания и взаимодействия заметно возрос за этот год.— С чем это связано?— Прежде всего, китайцы столкнулись с беспрецедентным негативом по отношению к ним со стороны США, других западных партнеров — чего Китай не ожидал.Республика привыкла к торговым спорам, но абсолютно не привыкла к политическому беспардонству. Поэтому то, что раньше было понятно только политикам и экспертам, сегодня стало во многом понятно и рядовым китайцам. Это широко обсуждается в местном обществе на уровне простых бесед и блогов.Конечно, в Китае экономика восстанавливается значительно медленнее, чем предполагалось, и это ощущается. Например, многие магазины пустые: есть товары, но нет покупателей — то есть, потребительский спрос растет медленно. Люди жалуются на падение зарплат, особенно по северным, северо-восточным регионам Китая.В этих регионах находятся основные партнеры России, поэтому для нас это тоже нехорошо. Многие производства перемещаются в центр и на юг Китая. Это говорит о том, что и нашему бизнесу имеет смысл перетекать в центральные, более богатые и продвинутые районы Китая.— Какова новая стратегия развития Китая, и как это повлияет на отношения с Россией?— Китай заметно перестраивает свою стратегию развития. Основной лозунг республики — достижение технологического суверенитета: создание новых технологий своих микрочипов. Здесь Китай готов расширять сотрудничество с Россией: создавать совместные центры, лаборатории, технологии.Рост торговли [между странами, в частности Китаем и Россией] в чистом виде никого уже не удивляет, и это скорее естественная часть происходящих процессов.— Какие есть особенности во взаимодействии российских и китайских компаний? В чем успехи, какие возникают сложности?— Во-первых, китайские предприниматели жалуются, что у многих россиян не хватает опыта взаимодействия. Например, бизнесмены и компании из России автоматически переносят свой опыт работы с западными странами на Китай, ожидают соответствующей реакции и не получают ее.Поэтому дельные предложения в российско-китайском бизнесе зачастую сталкиваются со странными, неожиданными затруднениями.Во-вторых, многие китайские компании не очень активно приходят в Россию или находятся в режиме ожидания. Они хотят работать с нами, но, видимо, на политическом уровне есть некоторое опасение вторичных санкций. Из-за этого хорошие предложения не всегда проходят.Есть затруднения с некоторыми платежами, особенно через систему SWIFT, которые сейчас проходят в Китай. И это говорит о том, что страна все-таки опасается вторичных санкций.Да, есть очевидный прорыв — китайский автопром: более 30 различных китайских компаний пришло на российский рынок. Но нам важно не количество компаний, а передача в Россию интересных наработок и китайских технологий, чтобы мы могли (также как когда-то Китай) пользоваться ими для создания своих новых образцов.Сейчас активно идет «расшивка» данных позиций, но не с той скоростью, с которой нам бы хотелось. На мой взгляд, в Китае сохраняется предположение, что восстановление отношений с США пойдет ускоренными темпами. И компании, которые воздерживались от активных акций с Россией (имеются в виду поставки технологий), получат некий приоритет в Америке.Я сомневаюсь в этом: торговые отношения США и КНР, Европы и КНР будут восстанавливаться, но политические — вряд ли. Никакого возврата к нормальности не произойдет.Есть еще один важный момент: в Китае изменилась психология молодежи в том плане, что она уходит на заработки в Интернет, в блогерство — вместо производства продукции. Это десятки миллионов человек.Плюс к этому в Китае ощущается нехватка квалифицированной рабочей силы. Дело в том, что там резко возросло число нетрудоспособного населения, которое скоро дойдет до 300 миллионов человек. А молодежь не получает адекватной для себя работы и продвижения, потому что пожилые люди занимают, как считается, основные рабочие места.Здесь как раз надо возвращаться к идее об углублении взаимных инвестиций РФ и КНР.Россия до сих пор рассматривается Китаем скорее как вторичный торговый партнер, который поставляет нефть и газ, но не является партнером по созданию новых технопарков, уникальных производств, и даже для размещения передовых производств. То есть Китай в основном продает что-то в Россию, а не базирует там свои мощности.Сейчас этот вопрос начинает активно обсуждаться. Здесь есть свои нюансы и сложности, которые постепенно преодолеваются странами. Это отдельный разговор.Что еще является сложными вещами? Мы, отказываясь от доллара (в целом это здравая мысль) и перейдя на 90% торговли в национальных валютах, получаем большую массу юаней в российский бюджет. Но мы пока что не научились их реинвестировать.Я вижу, в этом году произошло качественное изменение в связях РФ и КНР, которое связано не столько с характером российско-китайских отношений, сколько с тем, что заметно изменилась ситуация в мире.Видимо, Китай, начинает понимать, что происходящее вокруг Украины и на Дальнем Востоке — это не только локальные конфликты — они затрагивают Китай напрямую. И он начинает принимать принципиальные для себя решения.— Владимир Путин опроверг создание военного союза России и Китая. Может ли такое партнерство все-таки возникнуть в случае, если США усилятся на Тайване?— Мне кажется, мы часто неправильно оцениваем, что такое военный союз. Для обывателей это некие формально подписанные договорённости типа соглашения или устава НАТО, в которых страны берут на себя совместные обязательства.Но, обратите внимание, Россия и Китай сейчас без какого-то отдельного договора осуществляют все необходимые операции.Например, мы проводим совместные учения (даже многосторонние), осуществляем морское и военно-воздушное патрулирование; взаимодействуем на уровне экипажей кораблей — практически каждый год в период учений. Это говорит о том, что военный союз, который ожидают — стандартный, традиционный — не обязательно должен возникать именно на бумаге.В случае тайваньской проблемы для Китая важна не военная поддержка России. Думаю, у него есть достаточная мощь, чтобы подавить тайваньские системы. Здесь в приоритете именно политическая поддержка Москвы.Россия абсолютно всегда, с 1991 года, придерживается политики «одного Китая» — что Тайвань является частью Китая. Мы никогда ни при каких обстоятельствах не меняли эту позицию. Но Китай говорит, что это его внутреннее дело, и мы туда не лезем.Но если США начнут действия против Китая – это очень важный момент – тогда, я не исключаю, что возможны какие-то более высокие соглашения между Россией и Китаем.— Реально ли военное столкновение США и Китая?— Я уверен, что никаких военных действий США против Китая быть не может. Китай на примере России хорошо изучил, какие санкции могут вводиться, как они действуют, как от них уходить, как спасать свою финансовую систему.Россия в известной степени показала уникальный способ выживания в сложных условиях. Обратите внимание, что наша экономика стабилизировалась намного быстрее, чем у Ирана или Северной Кореи в условиях санкций.Поэтому я думаю, что военный союз России и Китая как взаимодействие уже существует. Военный союз как формализованное соглашение между странами — вряд ли будет заключен.— Министром иностранных дел Великобритании 13 ноября был назначен Дэвид Кэмерон. Можем ли мы говорить в связи с этим о развороте британцев в сторону Китая? Ранее, в течение шести лет (2010–2016) пребывания Кэмерона на посту премьер-министра, было время золотого века отношений Англии и Китая.— Боюсь, что нет. Необходимо понимать, что с тех пор изменилось многое. То, что сейчас происходит [в Европе, Англии], зависит не от Кэмерона, который был дружелюбен к Китаю, — это зависит прежде всего от политики США. Мы видим, что Англия, несмотря на попытки выглядеть самостоятельной, во многом опирается на политику отношений Вашингтона и Пекина.Поэтому я думаю, что мы максимум не услышим жестких высказываний по отношению к Китаю со стороны англичан. Но вряд ли можно сказать, что политика Англии станет более дружелюбной.Более того, я напомню, что тогда Китай рассматривал Англию как входные ворота в ЕС. То есть сначала мы вкладываем в англичан, потом через них проходим в Евросоюз. Сейчас даже близко об этом речи не идет.— Какое событие года вы считаете наиболее значимым: визит Си в Сан-Франциско и встреча с Байденом, прием китайского лидера в Москве в марте или поездка Лукашенко в Пекин в декабре?– На мой взгляд, это визит Си в Россию, и самое главное — почти четырехчасовая беседа с Владимиром Путиным в Москве.Здесь важно не то, что это был долгий прием — важно (насколько мы можем судить, хотя беседа была за закрытыми дверями), что Путину удалось изложить российскую точку зрения так, чтобы Си Цзиньпин ее понял.Мы видим, что никаких негативных изменений или охлаждения отношений у стран и лидеров с этого момента не произошло. Идет даже некоторое потепление — это значит, что визит был крайне успешным.Встреча Байдена и Си может быть важна для мировой политики, но необходимо понимать, что до потепления отношений между Китаем и США, наверное, пройдут месяцы, если это вообще случится.
https://ukraina.ru/20220805/1037315336.html
https://ukraina.ru/20231218/1052180455.html
https://ukraina.ru/20231222/1052319561.html
сша
китай
украина
россия
тайвань
Украина.ру
editors@ukraina.ru
+7 495 645 66 01
ФГУП МИА «Россия сегодня»
2024
Новости
ru-RU
https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/
Украина.ру
editors@ukraina.ru
+7 495 645 66 01
ФГУП МИА «Россия сегодня»
Украина.ру
editors@ukraina.ru
+7 495 645 66 01
ФГУП МИА «Россия сегодня»
сша, интервью, китай, украина, россия, тайвань, экономика, сотрудничество, торговля, технологии, санкции, военная помощь
О том, как меняются отношения Китая и России на фоне политического беспардонства США, в интервью изданию Украина.ру рассказал востоковед, директор Института стран Азии и Африки МГУ имени М. В. Ломоносова, доктор исторических наук Алексей Маслов.
— Алексей Александрович, вы недавно были в Китае. Расскажите, как настроены китайцы к россиянам?
— Настроения в Китае меняются в целом заметно. Россия сейчас рассматривается как основной партнер — торговый, политический. Уровень дружелюбия, понимания и взаимодействия заметно возрос за этот год.
— Прежде всего, китайцы столкнулись с беспрецедентным негативом по отношению к ним со стороны США, других западных партнеров — чего Китай не ожидал.
Республика привыкла к торговым спорам, но абсолютно не привыкла к политическому беспардонству. Поэтому то, что раньше было понятно только политикам и экспертам, сегодня стало во многом понятно и рядовым китайцам. Это широко обсуждается в местном обществе на уровне простых бесед и блогов.
Конечно, в Китае экономика восстанавливается значительно медленнее, чем предполагалось, и это ощущается. Например, многие магазины пустые: есть товары, но нет покупателей — то есть, потребительский спрос растет медленно. Люди жалуются на падение зарплат, особенно по северным, северо-восточным регионам Китая.
В этих регионах находятся основные партнеры России, поэтому для нас это тоже нехорошо. Многие производства перемещаются в центр и на юг Китая. Это говорит о том, что и нашему бизнесу имеет смысл перетекать в центральные, более богатые и продвинутые районы Китая.
— Какова новая стратегия развития Китая, и как это повлияет на отношения с Россией?
— Китай заметно перестраивает свою стратегию развития. Основной лозунг республики — достижение технологического суверенитета: создание новых технологий своих микрочипов. Здесь Китай готов расширять сотрудничество с Россией: создавать совместные центры, лаборатории, технологии.
Рост торговли [между странами, в частности Китаем и Россией] в чистом виде никого уже не удивляет, и это скорее естественная часть происходящих процессов.
— Какие есть особенности во взаимодействии российских и китайских компаний? В чем успехи, какие возникают сложности?
— Во-первых, китайские предприниматели жалуются, что у многих россиян не хватает опыта взаимодействия. Например, бизнесмены и компании из России автоматически переносят свой опыт работы с западными странами на Китай, ожидают соответствующей реакции и не получают ее.
Поэтому дельные предложения в российско-китайском бизнесе зачастую сталкиваются со странными, неожиданными затруднениями.
Во-вторых, многие китайские компании не очень активно приходят в Россию или находятся в режиме ожидания. Они хотят работать с нами, но, видимо, на политическом уровне есть некоторое опасение вторичных санкций. Из-за этого хорошие предложения не всегда проходят.
Есть затруднения с некоторыми платежами, особенно через систему SWIFT, которые сейчас проходят в Китай. И это говорит о том, что страна все-таки опасается вторичных санкций.
Да, есть очевидный прорыв — китайский автопром: более 30 различных китайских компаний пришло на российский рынок. Но нам важно не количество компаний, а передача в Россию интересных наработок и китайских технологий, чтобы мы могли (также как когда-то Китай) пользоваться ими для создания своих новых образцов.
Сейчас активно идет «расшивка» данных позиций, но не с той скоростью, с которой нам бы хотелось. На мой взгляд, в Китае сохраняется предположение, что восстановление отношений с США пойдет ускоренными темпами. И компании, которые воздерживались от активных акций с Россией (имеются в виду поставки технологий), получат некий приоритет в Америке.
Я сомневаюсь в этом: торговые отношения США и КНР, Европы и КНР будут восстанавливаться, но политические — вряд ли. Никакого возврата к нормальности не произойдет.
Есть еще один важный момент: в Китае изменилась психология молодежи в том плане, что она уходит на заработки в Интернет, в блогерство — вместо производства продукции. Это десятки миллионов человек.
Плюс к этому в Китае ощущается нехватка квалифицированной рабочей силы. Дело в том, что там резко возросло число нетрудоспособного населения, которое скоро дойдет до 300 миллионов человек. А молодежь не получает адекватной для себя работы и продвижения, потому что пожилые люди занимают, как считается, основные рабочие места.
Здесь как раз надо возвращаться к идее об углублении взаимных инвестиций РФ и КНР.
Россия до сих пор рассматривается Китаем скорее как вторичный торговый партнер, который поставляет нефть и газ, но не является партнером по созданию новых технопарков, уникальных производств, и даже для размещения передовых производств. То есть Китай в основном продает что-то в Россию, а не базирует там свои мощности.
Сейчас этот вопрос начинает активно обсуждаться. Здесь есть свои нюансы и сложности, которые постепенно преодолеваются странами. Это отдельный разговор.
Что еще является сложными вещами? Мы, отказываясь от доллара (в целом это здравая мысль) и перейдя на 90% торговли в национальных валютах, получаем большую массу юаней в российский бюджет. Но мы пока что не научились их реинвестировать.
Я вижу, в этом году произошло качественное изменение в связях РФ и КНР, которое связано не столько с характером российско-китайских отношений, сколько с тем, что заметно изменилась ситуация в мире.
Видимо, Китай, начинает понимать, что происходящее вокруг Украины и на Дальнем Востоке — это не только локальные конфликты — они затрагивают Китай напрямую. И он начинает принимать принципиальные для себя решения.
— Владимир Путин опроверг создание военного союза России и Китая. Может ли такое партнерство все-таки возникнуть в случае, если США усилятся на Тайване? — Мне кажется, мы часто неправильно оцениваем, что такое военный союз. Для обывателей это некие формально подписанные договорённости типа соглашения или устава НАТО, в которых страны берут на себя совместные обязательства.
Но, обратите внимание, Россия и Китай сейчас без какого-то отдельного договора осуществляют все необходимые операции.
Например, мы проводим совместные учения (даже многосторонние), осуществляем морское и военно-воздушное патрулирование; взаимодействуем на уровне экипажей кораблей — практически каждый год в период учений. Это говорит о том, что военный союз, который ожидают — стандартный, традиционный — не обязательно должен возникать именно на бумаге.
В случае тайваньской проблемы для Китая важна не военная поддержка России. Думаю, у него есть достаточная мощь, чтобы подавить тайваньские системы. Здесь в приоритете именно политическая поддержка Москвы.
Россия абсолютно всегда, с 1991 года, придерживается политики «одного Китая» — что Тайвань является частью Китая. Мы никогда ни при каких обстоятельствах не меняли эту позицию. Но Китай говорит, что это его внутреннее дело, и мы туда не лезем.
Но если США начнут действия против Китая – это очень важный момент – тогда, я не исключаю, что возможны какие-то более высокие соглашения между Россией и Китаем.
— Реально ли военное столкновение США и Китая?
— Я уверен, что никаких военных действий США против Китая быть не может. Китай на примере России хорошо изучил, какие санкции могут вводиться, как они действуют, как от них уходить, как спасать свою финансовую систему.
Россия в известной степени показала уникальный способ выживания в сложных условиях. Обратите внимание, что наша экономика стабилизировалась намного быстрее, чем у Ирана или Северной Кореи в условиях санкций.
Поэтому я думаю, что военный союз России и Китая как взаимодействие уже существует. Военный союз как формализованное соглашение между странами — вряд ли будет заключен.
— Министром иностранных дел Великобритании 13 ноября был назначен Дэвид Кэмерон. Можем ли мы говорить в связи с этим о развороте британцев в сторону Китая? Ранее, в течение шести лет (2010–2016) пребывания Кэмерона на посту премьер-министра, было время золотого века отношений Англии и Китая.
— Боюсь, что нет. Необходимо понимать, что с тех пор изменилось многое. То, что сейчас происходит [в Европе, Англии], зависит не от Кэмерона, который был дружелюбен к Китаю, — это зависит прежде всего от политики США. Мы видим, что Англия, несмотря на попытки выглядеть самостоятельной, во многом опирается на политику отношений Вашингтона и Пекина.
Поэтому я думаю, что мы максимум не услышим жестких высказываний по отношению к Китаю со стороны англичан. Но вряд ли можно сказать, что политика Англии станет более дружелюбной.
Более того, я напомню, что тогда Китай рассматривал Англию как входные ворота в ЕС. То есть сначала мы вкладываем в англичан, потом через них проходим в Евросоюз. Сейчас даже близко об этом речи не идет.
— Какое событие года вы считаете наиболее значимым: визит Си в Сан-Франциско и встреча с Байденом, прием китайского лидера в Москве в марте или поездка Лукашенко в Пекин в декабре? – На мой взгляд, это визит
Си в Россию, и самое главное — почти четырехчасовая беседа с Владимиром Путиным в Москве.
Здесь важно не то, что это был долгий прием — важно (насколько мы можем судить, хотя беседа была за закрытыми дверями), что Путину удалось изложить российскую точку зрения так, чтобы Си Цзиньпин ее понял.
Мы видим, что никаких негативных изменений или охлаждения отношений у стран и лидеров с этого момента не произошло. Идет даже некоторое потепление — это значит, что визит был крайне успешным.
Встреча
Байдена и Си может быть важна для мировой политики, но необходимо понимать, что до потепления отношений между Китаем и США, наверное, пройдут месяцы, если это вообще случится.
