https://ukraina.ru/20231117/1051112509.html

Парадоксы в жизни украинских политзаключенных. Как быть с теми, кто реально помогал Российской армии

Парадоксы в жизни украинских политзаключенных. Как быть с теми, кто реально помогал Российской армии - 17.11.2023 Украина.ру

Парадоксы в жизни украинских политзаключенных. Как быть с теми, кто реально помогал Российской армии

Находящиеся в тюрьмах Украины пророссийские некомбатанты оказались в худшем положении, чем военнопленные, — вопрос их освобождения не находится в компетенции Минобороны. Если за пророссийских блогеров можно заступиться на дипломатическом уровне как за политзаключенных, то что делать с корректировщиками огня, которые рискнули собой?

2023-11-17T15:16

2023-11-17T15:16

2023-11-17T15:54

репрессии на украине

украина

россия

коллаборанты

сбу

обмен пленными

права человека

сво

эксклюзив

https://cdnn1.ukraina.ru/img/101480/85/1014808525_0:161:3108:1909_1920x0_80_0_0_cf156096bfeb0d4dc98a4dbd79dfac24.jpg

Сорванная денацификацияМы много говорим о людях, которых Украина бросает в тюрьмы за антифашистские взгляды, за слова в публичных разговорах и сообщения в соцсетях с критикой радикального национализма и призывы к мирному диалогу с Россией. Также много сказано о тех, кто пострадал за то, что работал на занятых, а потом оставленных Россией территориях. Первую группу защищает международное законодательство о свободе слова, вторую — Женевские конвенции, поэтому они, вне зависимости от подробностей обвинения, являются политическими заключенными. Этих людей можно и нужно защищать на международном уровне, центральная задача российских дипломатов — говорить о них на всех площадках и требовать от Украины их освобождения.При этом мы все понимаем, что Украина, также являясь участником международного сообщества, существующих международных договоров и конвенций в отношении не только русских солдат, но и украинских граждан, поддерживающих Россию, не соблюдает от слова совсем.При этом заключенные по политическим мотивам в долгосрочной перспективе являются для Украины большой проблемой. С одной стороны, задерживая их, власти защищают себя, вырывая из гомогенизированного для войны общества элементы, вокруг которых могут образовываться очаги нестабильности. Но с другой стороны, проблема в том, что такие художества никогда не остаются совсем безнаказанными, даже если их негласно в настоящее время одобряет американский гегемон.После Майдана США одно время тоже много чего негласно одобряли, а потом американский Human Rights Watch сообщил о пытках в тайных тюрьмах СБУ, Amnesty признавала Руслана Коцабу и Василия Муравицкого узниками совести, а в Госдепе США объявляли связанные с властью украинские праворадикальные группировки террористическими организациями. Между прочим, именно американские грантовые организации на Украине первыми публично вскрыли связи украинского сегмента Facebook* с ультраправыми.Примерно с весны 2019 года, когда США слегка отстранились от украинских дел и даже отозвали посла (до весны 2022 года были только временные поверенные), в плане своеобразной денацификации происходило много чего интересного: и «Азов»** со своими политическими структурами некоторое время находился на грани закрытия, и крупные еврочиновники реагировали на обращения по поводу политических репрессий (даже обещали приехать с инспекцией, только ковид помешал), и эсбэушники не могли занять руководящие посты в т. н. антикоррупционных органах из-за статей (в т. ч. на Украина.ру) об их художествах. Политических арестов, кстати, стало значительно меньше, а арестованные довольно быстро выходили на свободу, поскольку в 2019 году отменили совершенно жуткие порошенковские поправки в УПК, согласно которым обвиняемых по политическим статьям можно было держать только в СИЗО. Существовал ряд украинских СМИ, в которых нельзя было требовать свободу Донбассу, но запросто можно было осуждать политические репрессии в отношении тех, кто эту свободу требовал. Во многих городах сформировался целый пул адвокатов, считавших себя патриотами Украины, но при этом желавших видеть Украину правовым государством, — они безо всяких сомнений брались за защиту пророссийских политических обвиняемых не потому, что были с ними согласны идеологически, а потому что нельзя преследовать за взгляды и мнения. Они даже не боялись давать интервью российским СМИ (в т. ч. Украина.ру). Теперь таких на Украине не найти.Основой возникших тенденций (еще не глубоких изменений, но все же тенденций) стало то, что занимавшийся Китаем и надеявшийся на участие России в антикитайской политике Трамп немного отпустил украинские вожжи. Тем не менее симпатизировавшим России гражданам Украины действительно стало легче дышать. В 2021 году появился немалый шанс на то, что выступавшие за диалог с Россией ОПЗЖ и Партия Шария могут на пару получить большинство в Верховной Раде. Но в США поменялась власть, телеканалы Медведчука закрыли, начались провокации в Донбассе и понеслось.Война обнулила указанные тенденции, но война закончится. Смысл же вышесказанного в том, что политические расклады меняются, а подписи на незаконных приговорах не стереть. Судьи это прекрасно понимают, поэтому, если подсудимый не признался под давлением следствия, стараются как можно дольше тянуть с приговорами: видят, что нужно оправдывать, но не могут. Впрочем, это тоже преступление.«Просто хочу в Россию»Людей, которых они держат в тюрьмах за взгляды и мнения раньше или позже все равно придется освобождать. Их слишком много. В военное время как-то объяснять их наличие можно, а что потом? А если США всерьез столкнутся с Китаем и им нужен будет российский нейтралитет? А если прекратятся поставки вооружений и Россия начнет брать города? Неважно какие, каждый подписывающий приговор судья думает, а если именно его потом за неправосудные приговоры привлекут к ответу? И это ведь обязательно будет. Так что репрессивное решение проблемы с пророссийским населением в перспективе само по себе обернется проблемой. Разве что украинские власти додумаются после завершения войны всех (или почти всех) отпустить и сделать так, чтобы они уехали из страны.Но это речь о тех, кто что-то писал в соцсетях или раздавал российскую гуманитарку в Херсоне. Но есть и другая категория заключенных, тех, кто искренне веря в Россию, помогал ей на вражеской украинской территории. Особый вопрос заключается в будущем обвиненных и осужденных за передачу России данных о дислокации ВСУ и наведение ракет. Тут тоже не всё так просто. В некоторых случаях очевидна и доказуема провокация СБУ: на людей, известных своими пророссийскими взглядами, выходят украинские спецслужбы и от имени российских спецслужб предлагают сотрудничество. Таким образом, если люди что-то и передают, то не в Россию, и никаких трагических последствий от таких передач наступить не может — только тюрьма для самого передавшего.Но совершенно ясно, что есть и реальные подпольщики, сознательно рискующие собой в интересах России. Принято считать, что на такое идет только ностальгирующее по прошлому старшее поколение, но это не так — сотрудничают с Россией люди совершенно разных возрастов и социального положения (от школьников до прокуроров). Причем вопрос денег, которые, по данным следственных органов, выплачиваются наводчикам, не может стоять во главе угла — две-три тысячи гривен (примерно 8–10 тысяч рублей, обычно о таких суммах идет речь) не стоят риска получить пожизненный срок. Ясно, что действуют эти люди прежде всего по идейным соображениям. А деньги, которые они получают, лишь компенсируют им затраты для выполнения заданий.Так, в октябре 2023 года суд на Украине приговорил к пожизненному заключению 22-летнюю жительницу городка Павлыш рядом со Светловодском Кировоградской области Ангелину Довбню. Следствие заявило, что в феврале 2023 года Ангелина согласилась присылать некоему «российскому офицеру» по имени Игорь видео и координаты украинских военных и инфраструктурных объектов для нанесения по ним ракетных ударов. Вину девушка признала, поскольку в СИЗО ей сказали, что она может быть обменяна в РФ только после приговора, а быстро приговор может быть вынесен только после признания вины.Дело оказалось настолько знаковым, что даже украинским СМИ пришлось признать неприятный факт — сомнительную тенденцию, сформировавшуюся в работе СБУ, которая заключается в получении признания вины взамен включения в списки на обмен. Со своей стороны добавим, что новое украинское законодательство позволяет включать гражданских в списки на обмен и без приговора. Таким образом, особенно учитывая, что обмены гражданскими пока не начались, указанные действия СБУ можно трактовать только как получение самооговора мошенническим путем — запугивая людей большим тюремным сроком и одновременно предлагая надежду в виде возможного обмена. Возможно, в надежде обменять их на своих военных, так как в России нет соответствующего количества задержанных гражданских, которые хотели бы попасть на Украину.Дело Ангелины знаковое еще и в том смысле, что она, будучи 18–20-летней, ездила с родственниками в российский Крым и в Санкт-Петербург, а соответственно, видела своими глазами российскую жизнь не такой, какой ее описывает украинская пропаганда, то есть процветающее государство, а не загнивающее, как пишут об этом в украинских СМИ. И людей видела, а не орков.«Когда продолжались военные действия в Донбассе, прямое сообщение с Россией еще было. Почему вы тогда не уехали, если вы такая патриотка России?» — задал откровенно дурацкий и, учитывая характер обвинения, провокационный вопрос судья.«Я больше с мамой хотела быть. Мне ничего не мешало ездить туда и обратно», — совершенно здраво ответила девушка, которая, как и любой гражданин, имела право ездить куда угодно, и жить, где ей угодно.На обвинение в предательстве Украины она ответила так:«Я не вижу большой чести в том, чтобы в городах Украины на плакатах вывешивать лозунги "русский военный корабль и т. д". Я не украинский солдат, чтобы кричать "слава Украине". Я не русский солдат, чтобы кричать "слава России". У меня все».Вообще, феномен нынешней украинской молодежи (тех, кто во время Майдана был ребенком) еще предстоит изучить. Гипотеза состоит в том, что навязываемая им в школе русофобия выглядит для них, как нечто книжное и скучное, а главное, практически бессмысленное. Примерно так, как для нашего поколения выглядели учебники по истории Украины 90-х, из которых не запомнилось ни одной фамилии, но зато запомнилась чеканная и бессмысленная формула о том, как все боролись за «повышение национального самосознания». Пятнадцати-двадцатилетние пока еще не хотят заморачиваться с тем, какая нация древнее и правильнее (такие мысли обычно чуть позже появляются), но зато хотят слушать музыку, путешествовать и общаться. А еще не хотят умирать на фронте. Они могут не чувствовать себя русскими, но и быть украинцами для них еще не означает ненавидеть русских. Это будущее этой страны, если его снова не проморгать.Еще один пожизненный срок недавно получил 37-летний харьковчанин, бывший работник правоохранительных органов Денис Паникаров, которого обвинили в том, что он в прошлом году навел ракету на здание Харьковской ОВА. Денис, как и Ангелина, хочет на обмен.«Не хочу оставаться в этой стране», — заявил он на суде. «А почему хотите в Россию?» — спросил судья. «Я просто хочу в Россию, — ответил Паникаров, — я не считаю, что в этой стране можно говорить о какой-либо справедливости».Пожизненный за передачу российской стороне фотографий последствий ракетного удара по Львову, воинской части и военной технике в одном из сел области, учебному центру ВСУ, нефтебазе и мосту получил житель Львова, уроженец России, 47-летний Владислав Козеев. В его телефоне, в частности, нашли посты в телеграм-канале «Соловьев Live», где Владислав интересовался, будут ли россияне брать Львов.Пожизненное грозит 49-летнему харьковскому доценту Валерию Радченко, который, как считает следствие, не только корректировал ракетные удары по военным объектам города и области, но и отслеживал деятельность иностранных волонтерских организаций. «Надо формировать 5-ю колонну и работать в спины», — такую фразу сотрудники СБУ нашли в переписке Валерия с тем, кто его, по мнению следствия, завербовал.За людей этой категории, даже если в их отношении СБУ нарушила все возможные процессуальные нормы (а так оно и было), заступаться на международных площадках проблематично. Конечно, их действия тоже связаны с их взглядами и мнениями, но все же речь идет не о критике властей и не о раздаче российской гумпомощи. Они реально своими делами, а не словами помогали Российской армии, будучи не военными, а гражданскими лицами и действовали по своим убеждениям.В отличие от людей первых двух категорий за этих никогда не заступится ни одна западная правозащитная организация, даже если закончится война и начнется более конструктивный диалог с западными структурами. Если такие люди действительно сотрудничали с российскими спецслужбами и военными, для России они должны быть не менее важны, чем попавшие в украинский плен военнослужащие ВС РФ. Иначе говоря, они должны быть обменяны. Притом обменяны в первую очередь. * Мета — запрещенная в РФ экстремистская организация.** Признан в РФ террористической организацией.

https://ukraina.ru/20210318/1030875390.html

https://ukraina.ru/20231114/1051009325.html

https://ukraina.ru/20231015/1050130150.html

украина

россия

2023

Новости

ru-RU

https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/

украина, россия, коллаборанты, сбу, обмен пленными, права человека, сво, эксклюзив

Репрессии на Украине, Украина, Россия, коллаборанты, СБУ, обмен пленными, права человека, СВО, Эксклюзив