https://ukraina.ru/20230722/1048178761.html
Военный летчик Дмитрий Дрозденко: Американские неженки F-16 не выдержат суровых условий СВО
Военный летчик Дмитрий Дрозденко: Американские неженки F-16 не выдержат суровых условий СВО - 13.12.2023 Украина.ру
Военный летчик Дмитрий Дрозденко: Американские неженки F-16 не выдержат суровых условий СВО
С начала спецоперации (СВО) Запад дозировано снабжает вооруженные силы страны (ВСУ) снарядами, танками, ракетами; ожидаются самолеты F-16. Почему Россия... Украина.ру, 13.12.2023
2023-07-22T07:46
2023-07-22T07:46
2023-12-13T13:32
интервью
украина
россия
сша
запад
ссср
спецоперация
f-16
энергетика
пво
/html/head/meta[@name='og:title']/@content
/html/head/meta[@name='og:description']/@content
https://cdnn1.ukraina.ru/img/07e7/07/18/1048201396_89:18:834:437_1920x0_80_0_0_a28c6f1178067a86122ed05c6626c244.jpg
С начала спецоперации (СВО) Запад дозировано снабжает вооруженные силы страны (ВСУ) снарядами, танками, ракетами; ожидаются самолеты F-16. Почему Россия полностью не уничтожает украинскую военную инфраструктуру и пункты подвоза и хранения оружия?На эти вопросы интервью изданию Украина.ру ответил военный летчик, офицер запаса, главный редактор интернет-портала "Арсенал Отечества" Дмитрий Дрозденко.Он также рассказал, есть ли у Украины возможности восстановить или создать специализированные военные аэродромы для использования западных самолетов в войне против России.— Дмитрий Витальевич, почему на Украине остается действующая логистика и продолжаются подвозы западных вооружений? Почему до сих пор не уничтожены энергетические мощности и железные дороги?— Украина — наследник советской инфраструктуры как энергетической, так и железнодорожной. Соответственно, основа железных дорог — это электрификация. То есть, чтобы электровозы могли двигаться, должна работать подстанция, которая питает их электричеством и на которую, в свою очередь, должно доставляться электричество. Поэтому вначале [СВО] с нашей стороны удары были по тяговым подстанциям, чтобы замедлить передвижение электровозов.Украина стала заменять электровозы на тепловозы. Это, конечно, затрудняло в определённой степени логистику, но мы не повреждали этот транспорт: не наносили удары по мостам, по тоннелям, по железнодорожным узлам, которые сопрягаются с границами других стран. Почему мы этого не делали, я не знаю — теоретически это было возможно.Кроме того, удары наносились по энергетической структуре Украины. Вначале ограничивались перетоки энергии — ультравысокие линии электропередачи (ЛЭП) в 750 кВ, которые позволяют перебрасывать электроэнергию между различными районами. Также наносились удары по ЛЭП сверхвысокого напряжения (330–500 кВ), которые работают внутри, скажем так, энергетического района. Таким образом на Украине были перебои с электричеством, что, конечно, замедлило логистику, вызвало проблемы у населения, и, что особенно важно — создало трудности в работе предприятий и производств.Однако в итоге Украина полностью восстановила энергоструктуру — дорогой ценой, но все-таки веерных выключений электричества уже нет, и система продолжает работать. Это, кстати, говорит о высокой надежности советского наследия. Вспомните историю, когда несколько лет назад в Штатах, в Техасе, случилась проблема с энергопоставками: переток энергии не работал, были веерные отключения и так далее. [Серьёзный энергетический кризис произошел в феврале 2021 года в штате Техас в результате трёх сильных зимних штормов. Он сопровождался массовыми сбоями выработки электроэнергии и как следствие дефицитом воды, продуктов и теплоснабжения].Так вот, то, что построил Советский Союз — от систем противовоздушной обороны (ПВО) до железных дорог и электростанций — работает прекрасно. — Как получилось, что мы не довели до конца задачу по уничтожению энергетической системы Украины? Были какие-то технические сложности?— Во-первых, да, это технически сложно. Во-вторых, этот вопрос не ко мне, а к Министерству обороны и руководству России. Только они обладают информацией, сколько у нас было ракет, какие были боевые возможности, почему удары наносились так или эдак.Возможно, мы могли бы довести дело до конца или действовать как-то иначе. Но факт остаётся фактом: были затрачены большие ресурсы, если посчитать количество нанесённых ударов, а энергетика Украины восстановлена. Также примерно было в самом начале СВО, когда выяснилось, что ПВО противника не подавлено.Обычно проводится разведка, ранжируется цель, определяются силы и средства для поражения поставленных задач — выстраивается план. И, соответственно, результат грамотно выстроенной операции должен превышать затраты на её осуществление: грубо говоря, уничтожить мы должны больше, чем на это дело затрачено средств поражения.— Ранее министр обороны Украины Алексей Резников говорил, что в стране могут быть подготовлены специализированные современные военные аэродромы под западные самолёты, в том числе истребители F-16. Это реально сделать?— Построить новые военные аэродромы на Украине не реально. Аэродром — это сложнейшее инженерное сооружение, а не просто заасфальтированный кусок земли, как думают некоторые. Это целый комплекс сооружений, средств и сил, в том числе радиотехнических; это сотни километров кабелей; это многослойное покрытие, создаваемое на взлётно-посадочных полосах.Реконструировать имеющиеся украинские аэродромы, развернуть на них инфраструктуру для западной авиатехники в принципе можно. Но, во-первых, это непростая работа; во-вторых, это стоит огромных денег.Тут есть еще один важный нюанс. Дело всё в том, что, поставляя бронетехнику ВСУ, Запад не предоставил ремонтные возможности для нее — так называемые технико-эксплуатационные части (ТЭЧ). Это специальные передвижные ремонтные мастерские для бронетехники, чтобы обслуживать ее в полевых условиях. Все манипуляции с танками Leopardи боевыми машинами пехоты Bradley производят за границей, не на Украине.Если они не предоставили ТЭЧ для бронетехники, я сомневаюсь, что украинцы получат ремонтные заводы для самолетов.— На Украине остались действующие аэродромы?— Да, никакими калибрами аэродром не уничтожить. Чтобы разрушить такого рода сооружения, авиация должна работать бетонобойными бомбами, которые могут эффективно уничтожить взлетно-посадочную полосу, центральную заправку, центральную рулёжку, ангары, ТЭЧ. Еще надо уничтожить радиотехническое оборудование — то есть это целая отдельная тактическая воздушная операция. Выпустить две ракеты, и всё аэродром не работает — так не бывает.Кроме того, на Украине, как и в России, аэродромы покрыты плитами — их легко менять. Когда поражается, допустим, 2–3 плиты посадочной полосы, нет нужды перекладывать все покрытие аэродрома — достаточно заменить поврежденные части. Это неудобно с точки зрения эксплуатации, но эффективно с точки зрения ремонта.— Для обслуживания военных истребителей нужны не только аэродромы, ремонтные базы и летчики. Необходимы еще техники для обслуживания: снять-поставить колесо, наладить двигатель, загрузить боеприпасы и так далее. Есть ли такие специалисты на Украине?— Конечно, обслуживание авиационной техники, особенно западной и такой нежной, достаточно непростой процесс. Наша техника строилась в условиях так называемой внеаэродромной эксплуатации. Например, наш разведывательно-ударный вертолёт Ка-52 "Аллигатор" взлетел с площадки-полянки, отстрелялся, его заправили, "натыкали" в него руками ракет — он полетел снова воевать.С американской машиной так не получится. Она должна сесть в нормальное место, где нет пыли; к ней нужно всякие компьютеры подключить и тому подобное. То есть это техника так называемого ангарного хранения и аэродромной эксплуатации.Соответственно там специалисты требуются со специальной подготовкой. Техник знает не меньше, чем летчик — даже, возможно, больше. То есть украинских техработников нужно по-новому обучать. На Западе это делается часто на уровне аутсорсинга: представители и изготовители предприятия в этом участвуют или ещё кто-то. Поэтому инфраструктура для обслуживания авиационной техники гораздо сложнее, чем для той же бронетехники.— Можем ли мы озвучить цифры — сколько денег потребуется Украине, если она решит построить новый военный аэродром?— Миллиарды долларов. Отремонтировать взлетно-посадочную полосу, восстановить радиотехнические устройства навигации — это можно и в полевых условиях. Но построить новый аэродром — нереально. И, повторюсь, нужно совсем другое обслуживание для западной техники. Их самолеты недостаточно заправить и "понатыкать" туда ракет: один-два раза это может сработать, а на третий — понадобится диагностика и так далее. Иначе все сломается.— Есть ли какие-то нюансы с точки зрения заправки западных самолетов, требования по топливу?— Особых нюансов тут нет, просто топливо должно быть международного стандарта. В СССР это топливо (РТ) делали и советские заводы, которые достались Украине и тоже его делают. [Унифицированное реактивное топливо для самолётов дозвуковой авиации и сверхзвуковой с ограниченным временем полёта на сверхзвуке]. Таким топливом заправляют самолеты Boeing, Airbus, истребители F-16 и наши самолеты и вертолеты.Могут быть нюансы с запасами топлива на военных аэродромах. Обычно горючее для самолетов находится в специальных вертикальных стальных цилиндрических резервуарах (РВС-3000 м³). Аэродром может заправлять условно 10 летных машин в день. Если же нужно заправить 100 самолетов, здесь могут понадобиться специальные мягкие резервуары — горизонтальные полимерные емкости 3000 м³. Такие топливные хранилища используют в Германии и у нас.Говоря простым языком, они похожи на надувные матрасы, внутрь которых закачено топливо. С помощью них можно оперативно создать запас топлива в каком-то определённом месте. Самолеты полетали, заправились — топливо скачали, резервуары сдули, свернули и увезли до следующего раза.— В ночь на 19 июля Россия в том числе нанесла удар по украинской авиабазе "Канатово", расположенной в Кировоградской области. В чем стратегическая важность этой базы?— Там были цели, которые необходимо было поразить. Отмечу, что сейчас мы вывели на орбиту несколько спутников дистанционного зондирования Земли. Благодаря этому наши разведывательные возможности существенно подросли; мы лучше понимаем, что происходит на линии фронта.
https://ukraina.ru/20230720/1048141854.html
https://ukraina.ru/20230721/1048151813.html
https://ukraina.ru/20230421/1045523099.html
украина
россия
сша
запад
ссср
Украина.ру
editors@ukraina.ru
+7 495 645 66 01
ФГУП МИА «Россия сегодня»
2023
Новости
ru-RU
https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/
Украина.ру
editors@ukraina.ru
+7 495 645 66 01
ФГУП МИА «Россия сегодня»
Украина.ру
editors@ukraina.ru
+7 495 645 66 01
ФГУП МИА «Россия сегодня»
интервью, украина, россия, сша, запад, ссср, спецоперация, f-16, энергетика, пво, аэродромы, всу, ремонт, топливохранилище, ракеты, топливо, самолет, спутник
С начала спецоперации (СВО) Запад дозировано снабжает вооруженные силы страны (ВСУ) снарядами, танками, ракетами; ожидаются самолеты F-16. Почему Россия полностью не уничтожает украинскую военную инфраструктуру и пункты подвоза и хранения оружия?
На эти вопросы интервью изданию Украина.ру ответил военный летчик, офицер запаса, главный редактор интернет-портала "Арсенал Отечества" Дмитрий Дрозденко.
Он также рассказал, есть ли у Украины возможности восстановить или создать специализированные военные аэродромы для использования западных самолетов в войне против России.
— Дмитрий Витальевич, почему на Украине остается действующая логистика и продолжаются подвозы западных вооружений? Почему до сих пор не уничтожены энергетические мощности и железные дороги?
— Украина — наследник советской инфраструктуры как энергетической, так и железнодорожной. Соответственно, основа железных дорог — это электрификация. То есть, чтобы электровозы могли двигаться, должна работать подстанция, которая питает их электричеством и на которую, в свою очередь, должно доставляться электричество. Поэтому вначале [СВО] с нашей стороны удары были по тяговым подстанциям, чтобы замедлить передвижение электровозов.
Украина стала заменять электровозы на тепловозы. Это, конечно, затрудняло в определённой степени логистику, но мы не повреждали этот транспорт: не наносили удары по мостам, по тоннелям, по железнодорожным узлам, которые сопрягаются с границами других стран. Почему мы этого не делали, я не знаю — теоретически это было возможно.
Кроме того, удары наносились по энергетической структуре Украины. Вначале ограничивались перетоки энергии — ультравысокие линии электропередачи (ЛЭП) в 750 кВ, которые позволяют перебрасывать электроэнергию между различными районами.
Также наносились удары по ЛЭП сверхвысокого напряжения (330–500 кВ), которые работают внутри, скажем так, энергетического района. Таким образом на Украине были перебои с электричеством, что, конечно, замедлило логистику, вызвало проблемы у населения, и, что особенно важно — создало трудности в работе предприятий и производств.
Однако в итоге Украина полностью восстановила энергоструктуру — дорогой ценой, но все-таки веерных выключений электричества уже нет, и система продолжает работать. Это, кстати, говорит о высокой надежности советского наследия. Вспомните историю, когда несколько лет назад в Штатах, в Техасе, случилась проблема с энергопоставками: переток энергии не работал, были веерные отключения и так далее. [Серьёзный энергетический кризис произошел в феврале 2021 года в штате Техас в результате трёх сильных зимних штормов. Он сопровождался массовыми сбоями выработки электроэнергии и как следствие дефицитом воды, продуктов и теплоснабжения].
Так вот, то, что построил Советский Союз — от систем противовоздушной обороны (ПВО) до железных дорог и электростанций — работает прекрасно.
— Как получилось, что мы не довели до конца задачу по уничтожению энергетической системы Украины? Были какие-то технические сложности?
— Во-первых, да, это технически сложно. Во-вторых, этот вопрос не ко мне, а к Министерству обороны и руководству России. Только они обладают информацией, сколько у нас было ракет, какие были боевые возможности, почему удары наносились так или эдак.
Возможно, мы могли бы довести дело до конца или действовать как-то иначе. Но факт остаётся фактом: были затрачены большие ресурсы, если посчитать количество нанесённых ударов, а энергетика Украины восстановлена. Также примерно было в самом начале СВО, когда выяснилось, что ПВО противника не подавлено.
Обычно проводится разведка, ранжируется цель, определяются силы и средства для поражения поставленных задач — выстраивается план. И, соответственно, результат грамотно выстроенной операции должен превышать затраты на её осуществление: грубо говоря, уничтожить мы должны больше, чем на это дело затрачено средств поражения.
— Ранее министр обороны Украины Алексей Резников говорил, что в стране могут быть подготовлены специализированные современные военные аэродромы под западные самолёты, в том числе истребители F-16. Это реально сделать?
— Построить новые военные аэродромы на Украине не реально. Аэродром — это сложнейшее инженерное сооружение, а не просто заасфальтированный кусок земли, как думают некоторые. Это целый комплекс сооружений, средств и сил, в том числе радиотехнических; это сотни километров кабелей; это многослойное покрытие, создаваемое на взлётно-посадочных полосах.
Реконструировать имеющиеся украинские аэродромы, развернуть на них инфраструктуру для западной авиатехники в принципе можно. Но, во-первых, это непростая работа; во-вторых, это стоит огромных денег.
Тут есть еще один важный нюанс. Дело всё в том, что, поставляя бронетехнику ВСУ, Запад не предоставил ремонтные возможности для нее — так называемые технико-эксплуатационные части (ТЭЧ). Это специальные передвижные ремонтные мастерские для бронетехники, чтобы обслуживать ее в полевых условиях. Все манипуляции с танками Leopardи боевыми машинами пехоты Bradley производят за границей, не на Украине.
Если они не предоставили ТЭЧ для бронетехники, я сомневаюсь, что украинцы получат ремонтные заводы для самолетов.
— На Украине остались действующие аэродромы?
— Да, никакими калибрами аэродром не уничтожить. Чтобы разрушить такого рода сооружения, авиация должна работать бетонобойными бомбами, которые могут эффективно уничтожить взлетно-посадочную полосу, центральную заправку, центральную рулёжку, ангары, ТЭЧ. Еще надо уничтожить радиотехническое оборудование — то есть это целая отдельная тактическая воздушная операция. Выпустить две ракеты, и всё аэродром не работает — так не бывает.
Кроме того, на Украине, как и в России, аэродромы покрыты плитами — их легко менять. Когда поражается, допустим, 2–3 плиты посадочной полосы, нет нужды перекладывать все покрытие аэродрома — достаточно заменить поврежденные части. Это неудобно с точки зрения эксплуатации, но эффективно с точки зрения ремонта.
— Для обслуживания военных истребителей нужны не только аэродромы, ремонтные базы и летчики. Необходимы еще техники для обслуживания: снять-поставить колесо, наладить двигатель, загрузить боеприпасы и так далее. Есть ли такие специалисты на Украине?
— Конечно, обслуживание авиационной техники, особенно западной и такой нежной, достаточно непростой процесс. Наша техника строилась в условиях так называемой внеаэродромной эксплуатации. Например, наш разведывательно-ударный вертолёт Ка-52 "Аллигатор" взлетел с площадки-полянки, отстрелялся, его заправили, "натыкали" в него руками ракет — он полетел снова воевать.
С американской машиной так не получится. Она должна сесть в нормальное место, где нет пыли; к ней нужно всякие компьютеры подключить и тому подобное. То есть это техника так называемого ангарного хранения и аэродромной эксплуатации.
Соответственно там специалисты требуются со специальной подготовкой. Техник знает не меньше, чем летчик — даже, возможно, больше. То есть украинских техработников нужно по-новому обучать. На Западе это делается часто на уровне аутсорсинга: представители и изготовители предприятия в этом участвуют или ещё кто-то. Поэтому инфраструктура для обслуживания авиационной техники гораздо сложнее, чем для той же бронетехники.
— Можем ли мы озвучить цифры — сколько денег потребуется Украине, если она решит построить новый военный аэродром?
— Миллиарды долларов. Отремонтировать взлетно-посадочную полосу, восстановить радиотехнические устройства навигации — это можно и в полевых условиях. Но построить новый аэродром — нереально. И, повторюсь, нужно совсем другое обслуживание для западной техники. Их самолеты недостаточно заправить и "понатыкать" туда ракет: один-два раза это может сработать, а на третий — понадобится диагностика и так далее. Иначе все сломается.
— Есть ли какие-то нюансы с точки зрения заправки западных самолетов, требования по топливу?
— Особых нюансов тут нет, просто топливо должно быть международного стандарта. В СССР это топливо (РТ) делали и советские заводы, которые достались Украине и тоже его делают. [Унифицированное реактивное топливо для самолётов дозвуковой авиации и сверхзвуковой с ограниченным временем полёта на сверхзвуке]. Таким топливом заправляют самолеты Boeing, Airbus, истребители F-16 и наши самолеты и вертолеты.
Могут быть нюансы с запасами топлива на военных аэродромах. Обычно горючее для самолетов находится в специальных вертикальных стальных цилиндрических резервуарах (РВС-3000 м³). Аэродром может заправлять условно 10 летных машин в день. Если же нужно заправить 100 самолетов, здесь могут понадобиться специальные мягкие резервуары — горизонтальные полимерные емкости 3000 м³. Такие топливные хранилища используют в Германии и у нас.
Говоря простым языком, они похожи на надувные матрасы, внутрь которых закачено топливо. С помощью них можно оперативно создать запас топлива в каком-то определённом месте. Самолеты полетали, заправились — топливо скачали, резервуары сдули, свернули и увезли до следующего раза.
— В ночь на 19 июля Россия в том числе нанесла удар по украинской авиабазе "Канатово", расположенной в Кировоградской области. В чем стратегическая важность этой базы?
— Там были цели, которые необходимо было поразить. Отмечу, что сейчас мы вывели на орбиту несколько спутников дистанционного зондирования Земли. Благодаря этому наши разведывательные возможности существенно подросли; мы лучше понимаем, что происходит на линии фронта.
