https://ukraina.ru/20230524/1046537567.html
Игорь Юшков: Мощный Китай обгонит всех
Игорь Юшков: Мощный Китай обгонит всех - 24.05.2023 Украина.ру
Игорь Юшков: Мощный Китай обгонит всех
В Европе продолжается спад потребления газа, что свидетельствует, скорее, о деиндустриализации, а вот Китай только набирает темпы в своем развитии, считает эксперт финансового университета при правительстве Российской Федерации, эксперт Фонда национальной энергетической безопасности Игорь Юшков
2023-05-24T17:07
2023-05-24T17:07
2023-05-24T17:07
интервью
игорь юшков
ес
ближний восток
китай
энергетика
торговля
/html/head/meta[@name='og:title']/@content
/html/head/meta[@name='og:description']/@content
https://cdnn1.ukraina.ru/img/07e8/0c/13/1059779475_85:35:858:470_1920x0_80_0_0_e3164c32cb375ab5a125c495d1112e90.jpg
Об этом он рассказал в интервью изданию Украина.ру.- Игорь Валерьевич, прошел форум "Россия и исламский мир", каковы перспективы взаимодействия России и Ближнего Востока?– Мы видим, что Россия в принципе разворачивается на Восток, в этом плане взаимодействие с азиатскими странами, и странами Ближнего Востока, арабскими государствами, идет довольно активно весь 2022 год, и продолжается в 2023 году.Первое, что мы увидели в 2022 году, как активизацию – это разворот наших нефтепродуктов, прежде всего, мазута, на рынок, как ни странно, ближневосточных государств. Например, они покупают наш мазут и другие нефтепродукты, у них есть электростанции, работающие на жидком топливе, они потребляют у себя наш мазут, который приобретают со скидкой.У них высвобождаются таким образом свои объемы нефти, они их экспортируют, и таким образом зарабатывают, потому что на их нефть не распространяются никакие санкции, ни потолок цены, скидку они не должны давать. Они продают по мировым ценам.Поэтому Россия за счет ближневосточных стран, в первую очередь, перенаправила свои объемы мазута. И это было крайне важно, потому что в очень короткий период, в 2022 году, для нас закрылся американский рынок, прежде всего. С 1 апреля они запретили импорт из России нефти и нефтепродуктов, угля и газа.И нужно было куда-то деть довольно большие объемы мазута, который мы поставляли в больших количествах в США. Мы даже второе место уже начали занимать - после Канады - по объемам поставок.Ближневосточные страны в этом плане нам помогли, потому что они очень быстро смогли взять на себя эти объемы, и нам не пришлось сокращать добычу.Второй большой трек, на котором мы сотрудничаем – это, конечно, сделка ОПЕК+, и мы видим, что здесь наши интересы совпадают, поэтому здесь полное взаимопонимание. Мы видели, что в конце прошлого года страны ОПЕК+ сократили квоту на объем добычи на два миллиона баррелей в сутки – это довольно много, и это позволило удержать цены на нефть на относительно высоком уровне.Хотя нас всех обвиняли в том, что мы пытаемся задрать цены выше ста долларов за баррель. И тогда это решение ОПЕК+ о сокращении квот совпало еще и с визитом Байдена в Саудовскую Аравию, и тогда ее начали обвинять, что они поддерживают Россию, что они помогают России зарабатывать, и вообще это некий политический альянс.Это не совсем так. Просто Саудовской Аравии тоже нужны высокие цены. По оценкам, они верстают свой бюджет примерно из восьмидесяти долларов за баррель, и в этом плане им тоже нужна высокая цена, а Соединенные Штаты тогда поднимали ставку ФРС. Когда они поднимают ставку ФРС – это давит на цены, они идут вниз.И то же самое мы видели, что буквально синхронно сделали Россия и страны арабского мира, прежде всего, в 2023 году. Мы в феврале объявили о том, что снизим объем производства на 500 тысяч баррелей в сутки. И в марте уже нас поддержали этим решением ряд других стран, крупные производители, которые выполняли свои квоты – Саудовская Аравия, Ирак, ряд других государств. Суммарно они сократить объем добычи должны добровольно, помимо квот, еще на миллион сто.Суммарно мы примерно 1,6 миллиона баррелей в сутки сокращаем, и в этом плане синхронизируем свои действия.Сейчас последние новости были вокруг Ирана, сейчас Александр Новак, премьер наш профильный, летал в Иран, вел там активно переговоры. Я как раз тоже был в это время в Тегеране, в рамках этого мероприятия, и мы видим, что сотрудничество развивается.Идут своповые поставки, мы обсуждаем, как их нарастить. Это обменные операции, когда мы поставляем, например, нефть, нефтепродукты, на север Ирана, у них в основном добыча на юге. А они аналогичные объемы, которые мы на север подгрузили, отдают нам на юге – это своповые операции.Но там тоже есть свои подводные камни. Дизельное топливо у них – гораздо низшего качества, поэтому своп из дизеля не очень хотят делать компании. Мы, получается, отдаем высококачественное топливо, а нам дают топливо ниже классом, там больше серы, и т.д.Но другие нефтепродукты, продукты химии, там активно идут своповые поставки. А по дизелю сейчас договариваются просто о продаже: мы, например, в район Тегерана будем отправлять, как Александр Новак сказал, на север Ирана будем отправлять 4-5 миллионов тонн дизельного топлива, и соответственно, они просто будут потреблять на севере Ирана, прежде всего, в Тегеране.Крупный город, очень большой трафик, постоянные пробки, очень большая загазованность, и там прямо чувствуется запах серы, потому что топливо – не очень хорошего качества. И в этом плане российский дизель поможет даже экологическую проблему частично, по крайней мере, решить в Тегеране.Поэтому идет поиск активных путей взаимодействия. Мы видим, что логистика улучшается, и Владимир Путин по видеосвязи дал старт строительству отдельного участка железной дороги. Поэтому через Азербайджан, через Центральную Азию идут железнодорожные пути, активно идет морская поставка, торговля через Каспий.Мы видим, что Ближний Восток играет все более самостоятельную роль. И Россия как раз укладывается в эту новую политику ближневосточных стран, как центр сил, на который они тоже собираются опираться, как и на Китай, как и на Индию, так и на Россию, в противовес уходу, в какой-то степени, Соединенных Штатов.– Вопрос об успехах совместных закупок газа европейскими странами. По вашему мнению, какие здесь есть нюансы, есть ли вообще повод для радости?– Европейские чиновники отрапортовали о том, что огромных успехов они якобы достигли. На самом деле, если мы посмотрим конкретику, то ничего здесь сверхуспешного нет. Они объявляли конкурс, что чуть более 11 миллиардов кубов закупят газа фактически в течение года, с мая 2023-го и до мая 2024-го.11 миллиардов кубов. Это очень маленькие объемы - и в итоге, они даже их не смогли найти в рамках этого первого раунда совместной закупки, заявки нашли примерно на десять миллиардов кубов – опять же, капля в море. Не совсем понятно, зачем они вообще этот инструмент стали применять. Понятно, что, когда у них был риск в прошлом году, осенью, смогут они физически запастись газом к зиме или нет, нужно было какой-то инструмент найти, который гарантировал бы им, что они по любой цене закупят, и к зиме будут готовы.А сейчас зачем этот инструмент – непонятно, потому что, если переизбыток газа, они и так закупят – сделают это коммерческие компании, без всяких единых инструментов. Если его не хватает, тогда цены должны быть выше, а мы видим, что сейчас межсезонье, цены на достаточном уровне – 300 долларов, 350 уже долларов, пока лето, жара не началась.Поэтому – зачем им этот инструмент? Такое ощущение, что они так просто его начали запускать, бюрократически уже не могли остановиться, и все-таки его реализовали.А на практике мы видим, что проблем с доступом физическим к газу у Европы сейчас нет. Опять же, у них продолжается спад потребления газа, что свидетельствует, скорее, о деиндустриализации.У них большие запасы остались в подземных хранилищах, и в этом плане как бы этот инструмент – он им, в принципе, не нужен. Создаст дополнительную конкуренцию. И так компании есть, которые фигурируют на рынке, и торгуются за газ, так они еще один инструмент запускают, чтобы еще кто-то пришел на рынок и скупил эти объемы, пусть небольшие, но все равно – он создает дополнительную конкуренцию и таким образом поддерживает цены.– Поговорим о ветровой энергетике, хотелось бы узнать у вас, как обстоят дела у западных производителей данного оборудования, и с чем связаны проблемы с прибылью – в тот момент, когда у китайских игроков "Голдвинг" прибыль за прошлый год – 340 миллионов долларов.– Да, мы видим – действительно, поразительная синхронность в том, что фактически все европейские производители в зеленой энергетике, в частности, производители ветряных станций, терпят убытки - и также синхронно китайские производители получают прибыли.И это, наверное, закономерный итог и тенденция, которую мы видим последние годы, когда все больше и больше оборудования производится именно в Китае, в других развивающихся странах, а европейские производители просто не выдерживают конкуренции.Изначально они появились именно в Европе, потому что это было тогда высокотехнологичное оборудование, они его придумали, они его усовершенствовали, никто больше повторить с достаточным качеством не мог его.Как только Китай смог догнать и где-то даже перегнать европейские компании в области технологий, они у себя стали это производить сырье дешевле, рабочий труд дешевле, и в этом плане, конечно, себестоимость получается ниже, да и за счет массовости в Китае, к тому же.Главный, можно сказать, игрок на рынке возобновляемой энергетики – это Китай. Прежде всего, у него ежегодно прибавка в возобновляемой энергетике самая большая в мире. Если мы весь Евросоюз берем, то - да, тогда они еще могут конкурировать. А если по отдельности, по странам, то в Китае установленные мощности возобновляемой энергетики каждый год прибавку делают больше всего в мире. Каждый год.То есть Китай себе еще много чего делает, и за счет этого как раз себестоимость его продукции ниже, и ее все покупают, вот европейцы и терпят убытки. Я думаю, что в итоге все это закончится тем, что в Европе вообще не останется компаний, которые производят такую массовую продукцию как ветряки.– То есть феномен китайских производителей заключается в объемах и в низкой цене?– В низкой себестоимости и, плюс к тому, они технологически догнали, а где-то и перегнали европейцев. То же самое, что с автомобилями - мы видим, что происходит: китайские автопроизводители сейчас активно конкурируют и с американскими, и с японскими, и с европейскими компаниями.То же самое мы увидим, наверное, в ближайшем будущем во многих других областях. Китай раньше проигрывал только по технологиям, сейчас это уходит в прошлое, напротив, он обгонять начинает по технологиям европейцев, где-то американцев, и за счет остальных факторов он эту конкуренцию выигрывает.
https://ukraina.ru/20210726/1031922025.html
https://ukraina.ru/20230517/1046277518.html
https://ukraina.ru/20230416/1045380067.html
https://ukraina.ru/20230524/1046535742.html
ближний восток
китай
Украина.ру
editors@ukraina.ru
+7 495 645 66 01
ФГУП МИА «Россия сегодня»
2023
Новости
ru-RU
https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/
Украина.ру
editors@ukraina.ru
+7 495 645 66 01
ФГУП МИА «Россия сегодня»
Украина.ру
editors@ukraina.ru
+7 495 645 66 01
ФГУП МИА «Россия сегодня»
интервью, игорь юшков, ес, ближний восток, китай, энергетика, торговля
Об этом он рассказал в интервью изданию Украина.ру.
- Игорь Валерьевич, прошел форум "Россия и исламский мир", каковы перспективы взаимодействия России и Ближнего Востока?
– Мы видим, что Россия в принципе разворачивается на Восток, в этом плане взаимодействие с азиатскими странами, и странами Ближнего Востока, арабскими государствами, идет довольно активно весь 2022 год, и продолжается в 2023 году.
Первое, что мы увидели в 2022 году, как активизацию – это разворот наших нефтепродуктов, прежде всего, мазута, на рынок, как ни странно, ближневосточных государств.
Например, они покупают наш мазут и другие нефтепродукты, у них есть электростанции, работающие на жидком топливе, они потребляют у себя наш мазут, который приобретают со скидкой.
У них высвобождаются таким образом свои объемы нефти, они их экспортируют, и таким образом зарабатывают, потому что на их нефть не распространяются никакие санкции, ни потолок цены, скидку они не должны давать. Они продают по мировым ценам.
Поэтому Россия за счет ближневосточных стран, в первую очередь, перенаправила свои объемы мазута. И это было крайне важно, потому что в очень короткий период, в 2022 году, для нас закрылся американский рынок, прежде всего. С 1 апреля они запретили импорт из России нефти и нефтепродуктов, угля и газа.
И нужно было куда-то деть довольно большие объемы мазута, который мы поставляли в больших количествах в США. Мы даже второе место уже начали занимать - после Канады - по объемам поставок.
Ближневосточные страны в этом плане нам помогли, потому что они очень быстро смогли взять на себя эти объемы, и нам не пришлось сокращать добычу.
Второй большой трек, на котором мы сотрудничаем – это, конечно, сделка ОПЕК+, и мы видим, что здесь наши интересы совпадают, поэтому здесь полное взаимопонимание.
Мы видели, что в конце прошлого года страны ОПЕК+ сократили квоту на объем добычи на два миллиона баррелей в сутки – это довольно много, и это позволило удержать цены на нефть на относительно высоком уровне.
Хотя нас всех обвиняли в том, что мы пытаемся задрать цены выше ста долларов за баррель. И тогда это решение ОПЕК+ о сокращении квот совпало еще и с визитом Байдена в Саудовскую Аравию, и тогда ее начали обвинять, что они поддерживают Россию, что они помогают России зарабатывать, и вообще это некий политический альянс.
Это не совсем так. Просто Саудовской Аравии тоже нужны высокие цены. По оценкам, они верстают свой бюджет примерно из восьмидесяти долларов за баррель, и в этом плане им тоже нужна высокая цена, а Соединенные Штаты тогда поднимали ставку ФРС. Когда они поднимают ставку ФРС – это давит на цены, они идут вниз.
И то же самое мы видели, что буквально синхронно сделали Россия и страны арабского мира, прежде всего, в 2023 году.
Мы в феврале объявили о том, что снизим объем производства на 500 тысяч баррелей в сутки. И в марте уже нас поддержали этим решением ряд других стран, крупные производители, которые выполняли свои квоты – Саудовская Аравия, Ирак, ряд других государств. Суммарно они сократить объем добычи должны добровольно, помимо квот, еще на миллион сто.
Суммарно мы примерно 1,6 миллиона баррелей в сутки сокращаем, и в этом плане синхронизируем свои действия.
Сейчас последние новости были вокруг Ирана, сейчас Александр Новак, премьер наш профильный, летал в Иран, вел там активно переговоры. Я как раз тоже был в это время в Тегеране, в рамках этого мероприятия, и мы видим, что сотрудничество развивается.
Идут своповые поставки, мы обсуждаем, как их нарастить. Это обменные операции, когда мы поставляем, например, нефть, нефтепродукты, на север Ирана, у них в основном добыча на юге. А они аналогичные объемы, которые мы на север подгрузили, отдают нам на юге – это своповые операции.
Но там тоже есть свои подводные камни. Дизельное топливо у них – гораздо низшего качества, поэтому своп из дизеля не очень хотят делать компании. Мы, получается, отдаем высококачественное топливо, а нам дают топливо ниже классом, там больше серы, и т.д.
Но другие нефтепродукты, продукты химии, там активно идут своповые поставки. А по дизелю сейчас договариваются просто о продаже: мы, например, в район Тегерана будем отправлять, как Александр Новак сказал, на север Ирана будем отправлять 4-5 миллионов тонн дизельного топлива, и соответственно, они просто будут потреблять на севере Ирана, прежде всего, в Тегеране.
Крупный город, очень большой трафик, постоянные пробки, очень большая загазованность, и там прямо чувствуется запах серы, потому что топливо – не очень хорошего качества. И в этом плане российский дизель поможет даже экологическую проблему частично, по крайней мере, решить в Тегеране.
Поэтому идет поиск активных путей взаимодействия. Мы видим, что логистика улучшается, и Владимир Путин по видеосвязи дал старт строительству отдельного участка железной дороги. Поэтому через Азербайджан, через Центральную Азию идут железнодорожные пути, активно идет морская поставка, торговля через Каспий.
Мы видим, что Ближний Восток играет все более самостоятельную роль. И Россия как раз укладывается в эту новую политику ближневосточных стран, как центр сил, на который они тоже собираются опираться, как и на Китай, как и на Индию, так и на Россию, в противовес уходу, в какой-то степени, Соединенных Штатов.
– Вопрос об успехах совместных закупок газа европейскими странами. По вашему мнению, какие здесь есть нюансы, есть ли вообще повод для радости?
– Европейские чиновники отрапортовали о том, что огромных успехов они якобы достигли. На самом деле, если мы посмотрим конкретику, то ничего здесь сверхуспешного нет. Они объявляли конкурс, что чуть более 11 миллиардов кубов закупят газа фактически в течение года, с мая 2023-го и до мая 2024-го.
11 миллиардов кубов. Это очень маленькие объемы - и в итоге, они даже их не смогли найти в рамках этого первого раунда совместной закупки, заявки нашли примерно на десять миллиардов кубов – опять же, капля в море.
Не совсем понятно, зачем они вообще этот инструмент стали применять. Понятно, что, когда у них был риск в прошлом году, осенью, смогут они физически запастись газом к зиме или нет, нужно было какой-то инструмент найти, который гарантировал бы им, что они по любой цене закупят, и к зиме будут готовы.
А сейчас зачем этот инструмент – непонятно, потому что, если переизбыток газа, они и так закупят – сделают это коммерческие компании, без всяких единых инструментов. Если его не хватает, тогда цены должны быть выше, а мы видим, что сейчас межсезонье, цены на достаточном уровне – 300 долларов, 350 уже долларов, пока лето, жара не началась.
Поэтому – зачем им этот инструмент? Такое ощущение, что они так просто его начали запускать, бюрократически уже не могли остановиться, и все-таки его реализовали.
А на практике мы видим, что проблем с доступом физическим к газу у Европы сейчас нет. Опять же, у них продолжается спад потребления газа, что свидетельствует, скорее, о деиндустриализации.
У них большие запасы остались в подземных хранилищах, и в этом плане как бы этот инструмент – он им, в принципе, не нужен. Создаст дополнительную конкуренцию. И так компании есть, которые фигурируют на рынке, и торгуются за газ, так они еще один инструмент запускают, чтобы еще кто-то пришел на рынок и скупил эти объемы, пусть небольшие, но все равно – он создает дополнительную конкуренцию и таким образом поддерживает цены.
– Поговорим о ветровой энергетике, хотелось бы узнать у вас, как обстоят дела у западных производителей данного оборудования, и с чем связаны проблемы с прибылью – в тот момент, когда у китайских игроков "Голдвинг" прибыль за прошлый год – 340 миллионов долларов.
– Да, мы видим – действительно, поразительная синхронность в том, что фактически все европейские производители в зеленой энергетике, в частности, производители ветряных станций, терпят убытки - и также синхронно китайские производители получают прибыли.
И это, наверное, закономерный итог и тенденция, которую мы видим последние годы, когда все больше и больше оборудования производится именно в Китае, в других развивающихся странах, а европейские производители просто не выдерживают конкуренции.
Изначально они появились именно в Европе, потому что это было тогда высокотехнологичное оборудование, они его придумали, они его усовершенствовали, никто больше повторить с достаточным качеством не мог его.
Как только Китай смог догнать и где-то даже перегнать европейские компании в области технологий, они у себя стали это производить сырье дешевле, рабочий труд дешевле, и в этом плане, конечно, себестоимость получается ниже, да и за счет массовости в Китае, к тому же.
Главный, можно сказать, игрок на рынке возобновляемой энергетики – это Китай. Прежде всего, у него ежегодно прибавка в возобновляемой энергетике самая большая в мире. Если мы весь Евросоюз берем, то - да, тогда они еще могут конкурировать. А если по отдельности, по странам, то в Китае установленные мощности возобновляемой энергетики каждый год прибавку делают больше всего в мире. Каждый год.
То есть Китай себе еще много чего делает, и за счет этого как раз себестоимость его продукции ниже, и ее все покупают, вот европейцы и терпят убытки. Я думаю, что в итоге все это закончится тем, что в Европе вообще не останется компаний, которые производят такую массовую продукцию как ветряки.
– То есть феномен китайских производителей заключается в объемах и в низкой цене?
– В низкой себестоимости и, плюс к тому, они технологически догнали, а где-то и перегнали европейцев. То же самое, что с автомобилями - мы видим, что происходит: китайские автопроизводители сейчас активно конкурируют и с американскими, и с японскими, и с европейскими компаниями.
То же самое мы увидим, наверное, в ближайшем будущем во многих других областях. Китай раньше проигрывал только по технологиям, сейчас это уходит в прошлое, напротив, он обгонять начинает по технологиям европейцев, где-то американцев, и за счет остальных факторов он эту конкуренцию выигрывает.
