https://ukraina.ru/20230427/1045714926.html
Артист Евгений Романенко: Я бы сделал Ричарда III сакральной фигурой. Боюсь, с Зеленским будет то же
Артист Евгений Романенко: Я бы сделал Ричарда III сакральной фигурой. Боюсь, с Зеленским будет то же - 28.04.2023 Украина.ру
Артист Евгений Романенко: Я бы сделал Ричарда III сакральной фигурой. Боюсь, с Зеленским будет то же
"Я просил у знакомого украинского журналиста, в чем виноват Пушкин. Ответ был дан в комментарии от какой-то девочки: "А зачем нам Пушкин? Он никогда в Харькове не был". Так Шекспир, Мольер тоже в Харькове не были! Но это мировое наследие наше, а они берут и рубят, режут..."
2023-04-27T17:55
2023-04-27T17:55
2023-04-28T18:18
интервью
культура
харьков
донецк
украина
культура
/html/head/meta[@name='og:title']/@content
/html/head/meta[@name='og:description']/@content
https://cdnn1.ukraina.ru/img/07e7/04/19/1045660347_77:23:827:445_1920x0_80_0_0_c0093d50fa49d0734a66aea56e8f9252.jpg
Актер, режиссер Донецкого республиканского академического молодежного театра Евгений Романенко приехал в Москву на «Золотую маску» в качестве театрального эксперта и дал эксклюзивное интервью изданию Украина.ру.Церемония вручения 29-й премии «Золотая маска — 2023» состоялась в камерном формате на сцене МАМТ им. Станиславского и Немировича-Данченко 22 апреля.— Евгений Григорьевич, чем вы сейчас занимаетесь в Донецкой Народной Республике?— Я актер и по совместительству режиссер в Донецком республиканском академическом молодежном театре. Я окончил Харьковский институт искусств [сейчас — Харьковский национальный университет искусств имени И. П. Котляревского].— Какие темы востребованы у дончан?— Я ставлю спектакли, которые понравятся простому человеку. Это произведения о любви, о личных взаимоотношениях; из классики — Шекспир, Мольер. Ведь зритель после работы спешит в театр и хочет там отдохнуть. Зачастую он знает сюжет и идет посмотреть, как его профессионально обманут.— Какое последнее произведение вы поставили?— Крайний спектакль, который я ставил, называется «Стюардессы». В оригинале пьеса называется «Стюардесса», а у меня звучит «Стюардессы». Потому что я решил, что адресую этот спектакль женщинам, которые свою жизнь посвятили «Аэрофлоту». Я выбрал именно эту пьесу по ряду причин. Опять же, отталкивался от зрителя. В Донецке аэропорта нет, его разбомбили, а люди — не поверите — скучают по самолетам. Наверное, им хочется, чтобы что-то летало, слышать гул двигателей… Это признак мирной жизни, когда самолет летит, и его не сбивают. До этого я поставил «ЛюТи» по пьесе покойного заслуженного деятеля искусств Белорусской ССР Алексея Дударева. Царство ему небесное, я в его спектакле «Рядовые» в свое время играл. Вот такими работами я занят.— Вы сказали, что спектакли ставите жизненные. А как все-таки в вашем творчестве отражено то, что происходит на Украине?— Среди предложенных мне к постановке пьес была «Сербская девойка» («Сербская девушка»), и руководство, честно говоря, настаивало: ну возьми, давай ее, этот же актуально. Там отражены события 1996 года в Сербии, когда война идет. Я прочел и говорю: «Давайте не будем ставить». Не знаю, я почему-то подумал, что и так война, и еще о войне, про войну, война, войной и так далее и тому подобное, можно склонять бог знает сколько.Наверное, да, кто-то на злобу дня ставит спектакли, но я сознательно ушел от этой темы. Ее у нас полно, Аня, вы не представляете, сколько новостей! Я хотел, чтобы люди просто пришли в театр, посидели, получили удовольствие. И, мне кажется, все-таки я угадал, что настоял на этом...— Я представляю, сама в этой повестке работаю… Как вообще спектакли идут, как люди в театр ходят, когда бомбят Донбасс?— Не поверите, самое страшное… знаете, есть такая крылатая заезженная фраза: человек ко всему привыкает. Это страшное выражение в данной ситуации. Я переехал в Донецк в конце 2015-го — начале 2016 года, и меня тоже ситуация поражала. А теперь я себя ловлю на мысли, что ко всему привыкаешь. Например, к трупам на улице: идешь на остановку, лежит убитый — ну и все, лежит и лежит. Не поверите, но именно так.— Что сейчас происходит с Украиной и ее культурой? Как относились к Украине в советское время и что сейчас изменилось?— В советское время и сейчас — это земля и небо; это совершенно противоположно. Я могу с уверенностью говорить, потому что был в первых рядах советской украинской культуры. Я был последним парторгом Харьковского академического украинского драматического театра имени Тараса Шевченка. И считаю себя частью его истории.В советское время мы были одной нацией, культурой, историей — все у нас было общее и единое. Это я без пафоса говорю, это то, что я думаю. В то время мы гастролировали по России: ездили со спектаклями в Красноярск, Воронеж, Белгород. Когда я слышу разговоры, что театры и актеров давили, забивали, что не давали расти, я хочу спросить: а сейчас что? Вы замкнулись в своем мирке, сами отделились от всего.Мне сложно говорить о «сейчас», о сегодняшней культуре на Украине, потому что я принял для себя решение: я уехал оттуда и работаю, получаю удовольствие. У меня много возможностей, я путешествую, показываю свое мастерство, искусство, свою культуру. А они, как бы помягче сказать, они замкнуты в своем мирке. Мне хочется спросить людей, с которыми я проработал более 30 лет: кому вы сделали лучше, замыкаясь в себе?Поэтому я для себя сделал вывод: не нравится, значит, как любят националисты говорить — чемодан, вокзал, Россия. Я взял чемодан, добрался до вокзала и уехал в Россию.— Мои знакомые рассказали, что в Харьковском академическом украинском драматическом театре имени Тараса Шевченко демонстративно при труппе был снят стенд почетных людей, артистов.— Я знаю эту историю. Это сделал нынешний художественный руководитель театра — Степан Владимирович Пасечник. Как мне сказали, он был в нетрезвом виде. А как по-другому? Снять стенд с великими людьми, которые защищали нашу Родину. Снимали портреты людей, сотрудников театра, которые воевали в Великую Отечественную войну. Покажите мне хоть одного бандеровца, который боролся с фашистами. Не найдете такого.Поэтому я считаю, что Степан Владимирович, которого я очень хорошо знаю, так как мы с ним практически одновременно пришли в театр, по трезвому он бы этого не сделал. Он всегда казался мне рассудительным, мудрым человеком. Наверное, его придавило, и он залил и пошел снимать портреты. Пусть это останется на его совести. За все надо будет рассчитываться и платить. Как у Владимира Высоцкого сказано: «Счетчик щелкает, за все заплатим в конце».— Вы артист комедийного жанра как и нынешний президент Украины Владимир Зеленский. Вы с ним пересекались?— Ой, Аня, сейчас расскажу такую вещь — вы ее, наверное, не напечатаете. Не помню сейчас, какой это год был, 2010-й или 2011-й, но меня пригласили сняться в «95-й квартал» [юмористическое украинское телешоу «Студия Квартал-95»]. Там был эпизод, где я играл вождя индейцев: с перьями, меня загримировали.Я помню, что тепло было, и у меня начал грим течь. Я вышел и смотрю: идет Владимир Зеленский. Он кивнул мне: «Здравствуйте!» и начинает по ступенькам подниматься. У меня такое чувство было… Мне так захотелось ему под зад коленом дать! Теперь я понимаю почему. А тогда я себя сдержал. Жаль.— Что можете сказать о Зеленском-актере и Зеленском-политике? В лучшую или худшую сторону проявляется его артистичность?— В лучшую вряд ли. Только в худшую. Вы знаете, когда шла предвыборная кампания Зеленского, а я уже был в Донецке, что-то мне подсказывало, вот клянусь, что неискренне это. Хотя все мне говорили: посмотри, он же снялся в «Слуге народа». И люди голосовали за него. Я не могу, Аня, вам объяснить, но что-то мне говорило, намекало, что он неискренний, и не будет все так хорошо.Хотя мои родные и близкие остались в Харькове, и дочь мне говорила тогда: «Папа, ну смотри, сейчас Володя придет и все. Ну он же побеждает, 70% с хвостиком». А я ему не верил. И оказался прав.Не знаю, дело в зависимости Зеленского от… (вы понимаете, о чем я говорю) или, скорее всего, в зависимости от Америки. Месяца три он как-то продержался, как говорится, членом на пианино любой дурак играть умеет. А дальше сдулся. Вообще, Зеленский — человек, не представляющий из себя ничего. Пустышка. Шестерка. Только негативное могу сейчас говорить о нем. Люди в него поверили, а он взял и, мягко говоря, обкакался.— Один из экспертов в нашем интервью сказал, что несмотря на то, что Зеленский полностью стал марионеткой Запада, в последнее время даже он начинает понимать, что на Украине происходят неадекватные вещи, и сопротивляется дядюшке Байдену. Согласны ли вы с этим?— Он может сопротивляться, но он будет выполнять то, что ему скажут. Я не знаю, понимает он или нет, но, когда он выдохнется (назовем это так), он будет никому не интересен и не нужен.Я в политику не лезу, я артист. Но я точно понимаю: когда Зеленский станет никому не интересен, не дай боже, чтобы он закончил нехорошо. Я просто проигрывал, как артист роль: вот Ричард III, я бы сделал из него сакральную жертву — взял и убил бы его. Вот я боюсь, чтобы подобного не случилось с Зеленским, а потом это все равно на Россию свалят.— Украинцы по всей планете разъехались. А ведь была целая культура, вспомните «Вечера на хуторе близ Диканьки» Николая Гоголя…— Так нет уже, Анечка. Всё развалили. Гоголя свалили, Пушкина свалили. Я написал знакомому журналисту, спросил, в чем виноват Пушкин. Ответ был гениальный (не от него, от него слова я не хочу повторять) — в комментариях какая-то девочка написала: «А зачем нам Пушкин? Он никогда в Харькове не был». Так Шекспир тоже в Харькове не был! Мольер не был в Харькове! Но это мировое наследие наше, которое они берут и рубят, режут. Я этого не приемлю и не понимаю.
https://ukraina.ru/20230427/1045732636.html
https://ukraina.ru/20230415/1045356001.html
https://ukraina.ru/20230426/1045676920.html
харьков
донецк
украина
Украина.ру
editors@ukraina.ru
+7 495 645 66 01
ФГУП МИА «Россия сегодня»
2023
Новости
ru-RU
https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/
Украина.ру
editors@ukraina.ru
+7 495 645 66 01
ФГУП МИА «Россия сегодня»
Украина.ру
editors@ukraina.ru
+7 495 645 66 01
ФГУП МИА «Россия сегодня»
интервью, харьков, донецк, украина, культура
Актер, режиссер Донецкого республиканского академического молодежного театра Евгений Романенко приехал в Москву на «Золотую маску» в качестве театрального эксперта и дал эксклюзивное интервью изданию Украина.ру.
Церемония вручения 29-й премии «Золотая маска — 2023» состоялась в камерном формате на сцене МАМТ им. Станиславского и Немировича-Данченко 22 апреля.
— Евгений Григорьевич, чем вы сейчас занимаетесь в Донецкой Народной Республике?
— Я актер и по совместительству режиссер в Донецком республиканском академическом молодежном театре. Я окончил Харьковский институт искусств [сейчас — Харьковский национальный университет искусств имени И. П. Котляревского].
— Какие темы востребованы у дончан?
— Я ставлю спектакли, которые понравятся простому человеку. Это произведения о любви, о личных взаимоотношениях; из классики — Шекспир, Мольер. Ведь зритель после работы спешит в театр и хочет там отдохнуть. Зачастую он знает сюжет и идет посмотреть, как его профессионально обманут.
— Какое последнее произведение вы поставили?
— Крайний спектакль, который я ставил, называется «Стюардессы». В оригинале пьеса называется «Стюардесса», а у меня звучит «Стюардессы». Потому что я решил, что адресую этот спектакль женщинам, которые свою жизнь посвятили «Аэрофлоту».
Я выбрал именно эту пьесу по ряду причин. Опять же, отталкивался от зрителя. В Донецке аэропорта нет, его разбомбили, а люди — не поверите — скучают по самолетам. Наверное, им хочется, чтобы что-то летало, слышать гул двигателей… Это признак мирной жизни, когда самолет летит, и его не сбивают.
До этого я поставил «ЛюТи» по пьесе покойного заслуженного деятеля искусств Белорусской ССР Алексея Дударева. Царство ему небесное, я в его спектакле «Рядовые» в свое время играл. Вот такими работами я занят.
— Вы сказали, что спектакли ставите жизненные. А как все-таки в вашем творчестве отражено то, что происходит на Украине?
— Среди предложенных мне к постановке пьес была «Сербская девойка» («Сербская девушка»), и руководство, честно говоря, настаивало: ну возьми, давай ее, этот же актуально. Там отражены события 1996 года в Сербии, когда война идет. Я прочел и говорю: «Давайте не будем ставить». Не знаю, я почему-то подумал, что и так война, и еще о войне, про войну, война, войной и так далее и тому подобное, можно склонять бог знает сколько.
Наверное, да, кто-то на злобу дня ставит спектакли, но я сознательно ушел от этой темы. Ее у нас полно, Аня, вы не представляете, сколько новостей! Я хотел, чтобы люди просто пришли в театр, посидели, получили удовольствие. И, мне кажется, все-таки я угадал, что настоял на этом...
— Я представляю, сама в этой повестке работаю… Как вообще спектакли идут, как люди в театр ходят, когда бомбят Донбасс?
— Не поверите, самое страшное… знаете, есть такая крылатая заезженная фраза: человек ко всему привыкает. Это страшное выражение в данной ситуации. Я переехал в Донецк в конце 2015-го — начале 2016 года, и меня тоже ситуация поражала. А теперь я себя ловлю на мысли, что ко всему привыкаешь. Например, к трупам на улице: идешь на остановку, лежит убитый — ну и все, лежит и лежит. Не поверите, но именно так.
— Что сейчас происходит с Украиной и ее культурой? Как относились к Украине в советское время и что сейчас изменилось?
— В советское время и сейчас — это земля и небо; это совершенно противоположно. Я могу с уверенностью говорить, потому что был в первых рядах советской украинской культуры. Я был последним парторгом Харьковского академического украинского драматического театра имени Тараса Шевченка. И считаю себя частью его истории.
В советское время мы были одной нацией, культурой, историей — все у нас было общее и единое. Это я без пафоса говорю, это то, что я думаю. В то время мы гастролировали по России: ездили со спектаклями в Красноярск, Воронеж, Белгород. Когда я слышу разговоры, что театры и актеров давили, забивали, что не давали расти, я хочу спросить: а сейчас что? Вы замкнулись в своем мирке, сами отделились от всего.
Мне сложно говорить о «сейчас», о сегодняшней культуре на Украине, потому что я принял для себя решение: я уехал оттуда и работаю, получаю удовольствие. У меня много возможностей, я путешествую, показываю свое мастерство, искусство, свою культуру. А они, как бы помягче сказать, они замкнуты в своем мирке. Мне хочется спросить людей, с которыми я проработал более 30 лет: кому вы сделали лучше, замыкаясь в себе?
Поэтому я для себя сделал вывод: не нравится, значит, как любят националисты говорить — чемодан, вокзал, Россия. Я взял чемодан, добрался до вокзала и уехал в Россию.
— Мои знакомые рассказали, что в Харьковском академическом украинском драматическом театре имени Тараса Шевченко демонстративно при труппе был снят стенд почетных людей, артистов.
— Я знаю эту историю. Это сделал нынешний художественный руководитель театра — Степан Владимирович Пасечник. Как мне сказали, он был в нетрезвом виде. А как по-другому? Снять стенд с великими людьми, которые защищали нашу Родину. Снимали портреты людей, сотрудников театра, которые воевали в Великую Отечественную войну. Покажите мне хоть одного бандеровца, который боролся с фашистами. Не найдете такого.
Поэтому я считаю, что Степан Владимирович, которого я очень хорошо знаю, так как мы с ним практически одновременно пришли в театр, по трезвому он бы этого не сделал. Он всегда казался мне рассудительным, мудрым человеком. Наверное, его придавило, и он залил и пошел снимать портреты. Пусть это останется на его совести. За все надо будет рассчитываться и платить. Как у Владимира Высоцкого сказано: «Счетчик щелкает, за все заплатим в конце».
— Вы артист комедийного жанра как и нынешний президент Украины Владимир Зеленский. Вы с ним пересекались?
— Ой, Аня, сейчас расскажу такую вещь — вы ее, наверное, не напечатаете. Не помню сейчас, какой это год был, 2010-й или 2011-й, но меня пригласили сняться в «95-й квартал» [юмористическое украинское телешоу «Студия Квартал-95»]. Там был эпизод, где я играл вождя индейцев: с перьями, меня загримировали.
Я помню, что тепло было, и у меня начал грим течь. Я вышел и смотрю: идет Владимир Зеленский. Он кивнул мне: «Здравствуйте!» и начинает по ступенькам подниматься. У меня такое чувство было… Мне так захотелось ему под зад коленом дать! Теперь я понимаю почему. А тогда я себя сдержал. Жаль.
— Что можете сказать о Зеленском-актере и Зеленском-политике? В лучшую или худшую сторону проявляется его артистичность?
— В лучшую вряд ли. Только в худшую. Вы знаете, когда шла предвыборная кампания Зеленского, а я уже был в Донецке, что-то мне подсказывало, вот клянусь, что неискренне это. Хотя все мне говорили: посмотри, он же снялся в «Слуге народа». И люди голосовали за него. Я не могу, Аня, вам объяснить, но что-то мне говорило, намекало, что он неискренний, и не будет все так хорошо.
Хотя мои родные и близкие остались в Харькове, и дочь мне говорила тогда: «Папа, ну смотри, сейчас Володя придет и все. Ну он же побеждает, 70% с хвостиком». А я ему не верил. И оказался прав.
Не знаю, дело в зависимости Зеленского от… (вы понимаете, о чем я говорю) или, скорее всего, в зависимости от Америки. Месяца три он как-то продержался, как говорится, членом на пианино любой дурак играть умеет. А дальше сдулся. Вообще, Зеленский — человек, не представляющий из себя ничего. Пустышка. Шестерка. Только негативное могу сейчас говорить о нем. Люди в него поверили, а он взял и, мягко говоря, обкакался.
— Один из экспертов в нашем интервью сказал, что несмотря на то, что Зеленский полностью стал марионеткой Запада, в последнее время даже он начинает понимать, что на Украине происходят неадекватные вещи, и сопротивляется дядюшке Байдену. Согласны ли вы с этим?
— Он может сопротивляться, но он будет выполнять то, что ему скажут. Я не знаю, понимает он или нет, но, когда он выдохнется (назовем это так), он будет никому не интересен и не нужен.
Я в политику не лезу, я артист. Но я точно понимаю: когда Зеленский станет никому не интересен, не дай боже, чтобы он закончил нехорошо. Я просто проигрывал, как артист роль: вот Ричард III, я бы сделал из него сакральную жертву — взял и убил бы его. Вот я боюсь, чтобы подобного не случилось с Зеленским, а потом это все равно на Россию свалят.
— Украинцы по всей планете разъехались. А ведь была целая культура, вспомните «Вечера на хуторе близ Диканьки» Николая Гоголя…
— Так нет уже, Анечка. Всё развалили. Гоголя свалили, Пушкина свалили. Я написал знакомому журналисту, спросил, в чем виноват Пушкин. Ответ был гениальный (не от него, от него слова я не хочу повторять) — в комментариях какая-то девочка написала: «А зачем нам Пушкин? Он никогда в Харькове не был». Так Шекспир тоже в Харькове не был! Мольер не был в Харькове! Но это мировое наследие наше, которое они берут и рубят, режут. Я этого не приемлю и не понимаю.
