https://ukraina.ru/20230105/1041967731.html
Владимир Мамонтов: Белорусы смотрели в небо на российские "Калибры" и говорили: "Наши полетели"
Владимир Мамонтов: Белорусы смотрели в небо на российские "Калибры" и говорили: "Наши полетели" - 09.01.2023 Украина.ру
Владимир Мамонтов: Белорусы смотрели в небо на российские "Калибры" и говорили: "Наши полетели"
19 декабря 2022 года президент России Владимир Путин на встрече с главой Белоруссии Александром Лукашенко заявил, что страны должны быть удовлетворены тем, как... Украина.ру, 09.01.2023
2023-01-05T08:10
2023-01-05T08:10
2023-01-09T13:09
интервью
белоруссия
россия
владимир путин
александр лукашенко
владимир макей
сво
украина
москва
/html/head/meta[@name='og:title']/@content
/html/head/meta[@name='og:description']/@content
https://cdnn1.ukraina.ru/img/102880/85/1028808510_252:21:640:239_1920x0_80_0_0_acae6985e68a8302183951f7c636a966.jpg
19 декабря 2022 года президент России Владимир Путин на встрече с главой Белоруссии Александром Лукашенко заявил, что страны должны быть удовлетворены тем, как выстраиваются их отношения.Ранее 23 ноября на пленарном заседании сессии Совета коллективной безопасности ОДКБ в Ереване Александр Лукашенко в очередной раз озвучил, что война никому не нужна — нам нужен мир.Поддержит ли Белоруссия Россию в СВО в 2023 году, и если да, то в каких условиях? На этот и другие вопросы изданию Украина.ру ответил сопредседатель Российско-белорусского сообщества журналистов и блогеров «Друзья-сябры», генеральный директор радиостанции «Говорит Москва» Владимир Мамонтов.— Владимир Константинович, давайте начнем все же с печального. 26 ноября белорусские СМИ объявили о смерти министра иностранных дел страны Владимира Макея. Сегодня, 5 января, прошло ровно 40 дней с этого печального события... Смерть главы МИД стала неожиданностью для многих. Макею было 64 года, он серьезно ничем не болел. Он вернулся с саммита ОДКБ в Ереване, встречался с ватиканским нунцием, архиепископом Анте Йозичем и на следующий день умер. Владимир Константинович, как восприняли смерть дипломата в сообществе «Друзья-сябры»?— Мы, конечно, опечалились. И, безусловно, все озвученные вами вопросы друг другу задаём, руками разводим и пытаемся на них каким-то образом ответить. Человек, казавшийся нам здоровым, полным сил, у которого впереди богатая биография, внезапно уходит из жизни. Не могу сказать, что на все у нас есть ответы.Что касается Владимира Макея как политика, то фигура министра иностранных дел Белоруссии, в общем-то, сложная. Я бы даже сказал, противоречивая отчасти.Дело в том, что для России, для всех нас в политике Белоруссии Макей на последнем этапе министра иностранных дел ассоциировался с таким понятием, как многовекторность, которую он успешно продвигал.Его иногда даже демонизировали и говорили, что эта непростая многовекторность — она заточена против России.Многовекторность — понятие аккуратное, и действительно, некоторые наши постсоветские страны-товарищи прикрывают ею русофобию. Но к Белоруссии это не относится — у нас более тесные взаимоотношения. Минск и Москва гораздо больше друг от друга зависят, чтобы играть подобными понятиями.Белоруссия при Макее действительно желала быть добрым соседом и России, и Европе, и Средней Азии, и Китаю — что в этом плохого? Мы тоже хотели быть хорошими друзьями и надежными партнерами с большинством государств в мире. Понятие «недружественная страна» у нас появилось буквально в 2022 году.Такое же примерно понимание в построении отношений Минска с другими странами было и у Макея. Он отвечал за часть внешней политики Беларуси, например, на треках Польша — Белоруссия или Китай — Белоруссия.Я могу ошибаться, но, насколько я понимаю, всё, что было связано со взаимоотношениями на высоком уровне с Россией, Александр Григорьевич [Лукашенко] брал на себя.Я не хочу быть конспирологом, но знаете, какая мыслишка в голову закрадывается: какая уж сейчас-то многовекторность. Сегодня ей нет места, и, как говорилось в советской журналистике, маски сброшены.— Владимир Макей был одним из принципиальных поборников белорусской государственности и верным соратником Александра Лукашенко. Что потеряла Белоруссия в связи с его уходом?— Сейчас, конечно, идет острая фаза противостояния Белоруссии и России с Европой, с отдельными соседями: поляками, прибалтами. В этом смысле можно сказать, что дело, которым Владимир Макей занимался последнее время, в общем, не пригодилось или потерпело поражение.Во-первых, может быть, он такой впечатлительный, и это произвело на него определённое впечатление, а сердце не мотор — могло остановиться. Во-вторых, возможно, мы какую-то часть дипломатических или иных отношений на высшем этаже белорусской власти не знаем.Вся процедура прощания с Владимиром Макеем на государственном уровне и его роль при Александре Лукашенко не оставляют сомнений. Перед нами не какой-то выпавший из обоймы экс-фаворит, про которого можно потихоньку начинать забывать. Тем более он ещё к месту помер.Я был случайно в Минске в тот самый день, когда его хоронили. Это была гигантская очередь. Я разговаривал со многими людьми, которые его провожали. Мы обменялись мнениями с «Друзьями-сябрами» по этому поводу.Я им предложил формулировку, с которой они, в общем-то согласились. Я сказал, что из внешней политики Белоруссии ушёл человек, [который был предназначен] для сложных политических заданий, непростых манёвров и изощренных решений.Не буду сильно распространяться про это, но я точно знаю, что он выполнял очень сложные и непростые миссии, которые случаются в жизни больших и квалифицированных дипломатов.Он их выполнял с разной степенью удачливости, но, возможно, был единственным человеком, который мог такого рода политические задачи решить. Таких опытных людей, как он, на самом деле не так много.— За 30 лет Москва и Минск постарались сделать максимум, чтобы восстановить связи, разорванные после распада Советского Союза. На сегодня у Белоруссии не совсем понятная позиция: мы с Россией полностью, но участвовать в СВО не будем. Александр Лукашенко на пленарном заседании сессии Совета коллективной безопасности ОДКБ в Ереване 23 ноября в очередной раз озвучил, что война никому не нужна — нам нужен мир. Но сейчас все равно каждой стране придется выбирать. Поддержит ли Белоруссия Россию в СВО в 2023 году, и если да, то при каких условиях?— Белоруссия, безусловно, в целом нас поддерживает. Есть два варианта наших отношений. Какой мы с вами выберем, давайте подумаем.Первый вариант: чего это они там крутят-вертят, ну-ка, все в строй и вместе с нами отвоевывать то, что нам принадлежит, защищать наши совместные ценности. И нечего хвостом вилять, давайте вперед вместе с нами, и никак иначе. Кто с Россией, кто против — проверяется легко.Если вспомнить историю, государства (кроме России) на постсоветском пространстве или в Российской империи, занимали такую позицию только перед угрозой смертельной опасности.Грузия пришла когда-то к нам в Российскую империю перед угрозой физического уничтожения буквально всех грузин. То же самое было с Арменией.Сближение Москвы и Минска, которое мы сейчас видим, — это плод опасностей, нависших над Белоруссией и ее народом в конце 2020 года. Тогда там чуть не произошла революция, а Александр Лукашенко летал на вертолёте и ходил по Минску с автоматом.Страны постсоветского или российского имперского пространства мыслят примерно следующим образом. Мы гораздо меньше и не так значимы, как Россия. Россиюшка пусть победит каким-то образом в ту или иную сторону, или проиграет, не дай бог, а мы потом уже определимся.Беларусь среди многих наших партнеров сейчас занимает реальное место. Но даже наши реальные компаньоны осторожны в тех или иных политических деяниях. Их можно назвать эдакими «макеями» в известном смысле, которые все яйца в одну корзину не складывают, даже при внутренней симпатии к России.Можно ли нам их за это осуждать и говорить «эх вы»? Можно. Но, как любил повторять великий покойный Евгений Максимович Примаков, это контрпродуктивно.Нам сейчас, мне кажется, важно ценить поддержку, которую дает Белоруссия России. Опять же, «Друзья-сябры» мне рассказывали, что первое время, когда началась спецоперация, с территории и через территорию Белоруссии летели наши ракеты.Через какое-то короткое время местные белорусы, живущие около границы, научились определять российские ракеты. Они поднимали головы и говорили: «Наши полетели». Вот за это им спасибо — что были целиком и полностью с нами.Смертельная опасность, или как любят говорить сейчас, экзистенциальный вызов нас может сплотить или развести, если ставки будут сделаны иные.Я верю белорусам и тому, что они демонстрируют. Взять ту же многовекторность, которую они выказывали и так хотели, которая нам не очень нравилась — если вникнуть, можно понять, почему они так себя вели.Такой большой стране, как Россия, приходится разными способами взаимодействовать с государствами, чтобы не терять свою сферу влияния. В одном случае быть арбитром и разводить страны, в другом — развивать с ними тесные отношения.Что же касается слов Александра Григорьевича «нам война не нужна», положа руку на сердце, — а кому она нужна? Владимир Владимирович Путин 25 ноября на встрече с матерями российских солдат, участвующих в СВО, сказал, что мы тоже понимаем, что пошли на это вынужденно.Вы правильно сказали, что все равно каждой стране придется выбирать — деваться некуда. Поэтому белорусы понимают и охотно признают, что мы старшие братья. Москва — старшая, важная, главная. Побеждать нам надо — остальные подтянутся. Вот и весь сказ.
https://ukraina.ru/20210208/1030489315.html
https://ukraina.ru/20221220/1041958144.html
белоруссия
россия
украина
москва
Украина.ру
editors@ukraina.ru
+7 495 645 66 01
ФГУП МИА «Россия сегодня»
2023
Новости
ru-RU
https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/
Украина.ру
editors@ukraina.ru
+7 495 645 66 01
ФГУП МИА «Россия сегодня»
Украина.ру
editors@ukraina.ru
+7 495 645 66 01
ФГУП МИА «Россия сегодня»
интервью, белоруссия, россия, владимир путин, александр лукашенко, владимир макей, сво, украина, москва
19 декабря 2022 года президент России Владимир Путин на встрече с главой Белоруссии Александром Лукашенко заявил, что страны должны быть удовлетворены тем, как выстраиваются их отношения.
Ранее 23 ноября на пленарном заседании сессии Совета коллективной безопасности ОДКБ в Ереване Александр Лукашенко в очередной раз озвучил, что война никому не нужна — нам нужен мир.
Поддержит ли Белоруссия Россию в СВО в 2023 году, и если да, то в каких условиях? На этот и другие вопросы изданию Украина.ру ответил сопредседатель Российско-белорусского сообщества журналистов и блогеров «Друзья-сябры», генеральный директор радиостанции «Говорит Москва» Владимир Мамонтов.
— Владимир Константинович, давайте начнем все же с печального. 26 ноября белорусские СМИ объявили о смерти министра иностранных дел страны Владимира Макея. Сегодня, 5 января, прошло ровно 40 дней с этого печального события... Смерть главы МИД стала неожиданностью для многих. Макею было 64 года, он серьезно ничем не болел. Он вернулся с саммита ОДКБ в Ереване, встречался с ватиканским нунцием, архиепископом Анте Йозичем и на следующий день умер. Владимир Константинович, как восприняли смерть дипломата в сообществе «Друзья-сябры»?
— Мы, конечно, опечалились. И, безусловно, все озвученные вами вопросы друг другу задаём, руками разводим и пытаемся на них каким-то образом ответить. Человек, казавшийся нам здоровым, полным сил, у которого впереди богатая биография, внезапно уходит из жизни. Не могу сказать, что на все у нас есть ответы.
Что касается Владимира Макея как политика, то фигура министра иностранных дел Белоруссии, в общем-то, сложная. Я бы даже сказал, противоречивая отчасти.
Дело в том, что для России, для всех нас в политике Белоруссии Макей на последнем этапе министра иностранных дел ассоциировался с таким понятием, как многовекторность, которую он успешно продвигал.
Его иногда даже демонизировали и говорили, что эта непростая многовекторность — она заточена против России.
Многовекторность — понятие аккуратное, и действительно, некоторые наши постсоветские страны-товарищи прикрывают ею русофобию. Но к Белоруссии это не относится — у нас более тесные взаимоотношения. Минск и Москва гораздо больше друг от друга зависят, чтобы играть подобными понятиями.
Белоруссия при Макее действительно желала быть добрым соседом и России, и Европе, и Средней Азии, и Китаю — что в этом плохого? Мы тоже хотели быть хорошими друзьями и надежными партнерами с большинством государств в мире. Понятие «недружественная страна» у нас появилось буквально в 2022 году.
Такое же примерно понимание в построении отношений Минска с другими странами было и у Макея. Он отвечал за часть внешней политики Беларуси, например, на треках Польша — Белоруссия или Китай — Белоруссия.
Я могу ошибаться, но, насколько я понимаю, всё, что было связано со взаимоотношениями на высоком уровне с Россией, Александр Григорьевич [Лукашенко] брал на себя.
Я не хочу быть конспирологом, но знаете, какая мыслишка в голову закрадывается: какая уж сейчас-то многовекторность. Сегодня ей нет места, и, как говорилось в советской журналистике, маски сброшены.
— Владимир Макей был одним из принципиальных поборников белорусской государственности и верным соратником Александра Лукашенко. Что потеряла Белоруссия в связи с его уходом?
— Сейчас, конечно, идет острая фаза противостояния Белоруссии и России с Европой, с отдельными соседями: поляками, прибалтами. В этом смысле можно сказать, что дело, которым Владимир Макей занимался последнее время, в общем, не пригодилось или потерпело поражение.
Во-первых, может быть, он такой впечатлительный, и это произвело на него определённое впечатление, а сердце не мотор — могло остановиться. Во-вторых, возможно, мы какую-то часть дипломатических или иных отношений на высшем этаже белорусской власти не знаем.
Вся процедура прощания с Владимиром Макеем на государственном уровне и его роль при Александре Лукашенко не оставляют сомнений. Перед нами не какой-то выпавший из обоймы экс-фаворит, про которого можно потихоньку начинать забывать. Тем более он ещё к месту помер.
Я был случайно в Минске в тот самый день, когда его хоронили. Это была гигантская очередь. Я разговаривал со многими людьми, которые его провожали. Мы обменялись мнениями с «Друзьями-сябрами» по этому поводу.
Я им предложил формулировку, с которой они, в общем-то согласились. Я сказал, что из внешней политики Белоруссии ушёл человек, [который был предназначен] для сложных политических заданий, непростых манёвров и изощренных решений.
Не буду сильно распространяться про это, но я точно знаю, что он выполнял очень сложные и непростые миссии, которые случаются в жизни больших и квалифицированных дипломатов.
Он их выполнял с разной степенью удачливости, но, возможно, был единственным человеком, который мог такого рода политические задачи решить. Таких опытных людей, как он, на самом деле не так много.
— За 30 лет Москва и Минск постарались сделать максимум, чтобы восстановить связи, разорванные после распада Советского Союза. На сегодня у Белоруссии не совсем понятная позиция: мы с Россией полностью, но участвовать в СВО не будем. Александр Лукашенко на пленарном заседании сессии Совета коллективной безопасности ОДКБ в Ереване 23 ноября в очередной раз озвучил, что война никому не нужна — нам нужен мир. Но сейчас все равно каждой стране придется выбирать. Поддержит ли Белоруссия Россию в СВО в 2023 году, и если да, то при каких условиях?
— Белоруссия, безусловно, в целом нас поддерживает. Есть два варианта наших отношений. Какой мы с вами выберем, давайте подумаем.
Первый вариант: чего это они там крутят-вертят, ну-ка, все в строй и вместе с нами отвоевывать то, что нам принадлежит, защищать наши совместные ценности. И нечего хвостом вилять, давайте вперед вместе с нами, и никак иначе. Кто с Россией, кто против — проверяется легко.
Если вспомнить историю, государства (кроме России) на постсоветском пространстве или в Российской империи, занимали такую позицию только перед угрозой смертельной опасности.
Грузия пришла когда-то к нам в Российскую империю перед угрозой физического уничтожения буквально всех грузин. То же самое было с Арменией.
Сближение Москвы и Минска, которое мы сейчас видим, — это плод опасностей, нависших над Белоруссией и ее народом в конце 2020 года. Тогда там чуть не произошла революция, а Александр Лукашенко летал на вертолёте и ходил по Минску с автоматом.
Страны постсоветского или российского имперского пространства мыслят примерно следующим образом. Мы гораздо меньше и не так значимы, как Россия. Россиюшка пусть победит каким-то образом в ту или иную сторону, или проиграет, не дай бог, а мы потом уже определимся.
Беларусь среди многих наших партнеров сейчас занимает реальное место. Но даже наши реальные компаньоны осторожны в тех или иных политических деяниях. Их можно назвать эдакими «макеями» в известном смысле, которые все яйца в одну корзину не складывают, даже при внутренней симпатии к России.
Можно ли нам их за это осуждать и говорить «эх вы»? Можно. Но, как любил повторять великий покойный Евгений Максимович Примаков, это контрпродуктивно.
Нам сейчас, мне кажется, важно ценить поддержку, которую дает Белоруссия России. Опять же, «Друзья-сябры» мне рассказывали, что первое время, когда началась спецоперация, с территории и через территорию Белоруссии летели наши ракеты.
Через какое-то короткое время местные белорусы, живущие около границы, научились определять российские ракеты. Они поднимали головы и говорили: «Наши полетели». Вот за это им спасибо — что были целиком и полностью с нами.
Смертельная опасность, или как любят говорить сейчас, экзистенциальный вызов нас может сплотить или развести, если ставки будут сделаны иные.
Я верю белорусам и тому, что они демонстрируют. Взять ту же многовекторность, которую они выказывали и так хотели, которая нам не очень нравилась — если вникнуть, можно понять, почему они так себя вели.
Такой большой стране, как Россия, приходится разными способами взаимодействовать с государствами, чтобы не терять свою сферу влияния. В одном случае быть арбитром и разводить страны, в другом — развивать с ними тесные отношения.
Что же касается слов Александра Григорьевича «нам война не нужна», положа руку на сердце, — а кому она нужна? Владимир Владимирович Путин 25 ноября на встрече с матерями российских солдат, участвующих в СВО, сказал, что мы тоже понимаем, что пошли на это вынужденно.
Вы правильно сказали, что все равно каждой стране придется выбирать — деваться некуда. Поэтому белорусы понимают и охотно признают, что мы старшие братья. Москва — старшая, важная, главная. Побеждать нам надо — остальные подтянутся. Вот и весь сказ.
