https://ukraina.ru/20220822/1037923109.html
Артем Шарлай о будущем Украины и о том, почему так много мата в украинском интернете
Артем Шарлай о будущем Украины и о том, почему так много мата в украинском интернете - 22.08.2022 Украина.ру
Артем Шарлай о будущем Украины и о том, почему так много мата в украинском интернете
Украина.ру, 22.08.2022
2022-08-22T13:23
2022-08-22T13:23
2022-08-22T15:06
интервью
украина
запорожье
/html/head/meta[@name='og:title']/@content
/html/head/meta[@name='og:description']/@content
https://cdnn1.ukraina.ru/img/07e6/08/16/1037931443_54:0:868:458_1920x0_80_0_0_de0138db41b5d742e3a1e831d8aa2801.jpg
Артем Шарлай, помощник члена главного совета военно-гражданской администрации Запорожской области объясняет изданию Украина.ру, в чем сейчас, в 2022 году, повторяется история XVIII века в Новороссии, а так же о том, что наши «партнеры» не откажутся о идей раскачать ситуацию в нашей стране.— Артем, участие в событиях 2014 года дало политический опыт?— Когда мы выходили с Аллеи Славы (когда группа Трехсот запорожцев, отвлекавших в апреле 2014-го активистов от мирных митингующих, начала отход, она столкнулась с новыми атаками сторонников Евромайдана. — Ред. ), то наши противники сильно удивлялись, когда мы били их в ответ. Они считали, что мы выходим, они должны нас бить, а мы должны это смиренно переносить. У нас ребята тоже подготовленные были, и они хорошо отоваривали их. У тех было искреннее удивление, – «а нас за что», — причем оно не проходит до сих пор. Это, конечно, какое-то такое свойство политического украинства, удивляться: «А нас за что?». Они бьют — это нормально. Им прилетает в ответ — у них искреннее удивление на лице.— Сейчас они очень удивляются?— Дело в том, что их подготовили за восемь лет, прокачали идеологически, что мы враги. Они привыкли кошмарить Донбасс восемь лет, а у наших сил был приказ на провокации не реагировать и в ответ не стрелять, Минские соглашения соблюдать.Надеюсь, они перестанут удивляться и начнут сдаваться, потому что, к сожалению, опять же, нет большой радости от потерь с той стороны, потому что это — гибель людей, которые могли бы стать со временем гражданами России. Необходимо было работать с жителями Украины, которые были на территории России, формировать из них определенные отряды, формировать из них группы, которые могли бы работать на территории Украины уже в наших интересах. К сожалению, такой масштабной работы не проводилось. Возможно, где-то единично, точечно она была, но масштабной подобной работы не было.Сейчас бы мы имели совершенно другую картину, когда бы у них действительно Центры принятия решений полыхали, горели бы коммуникации, все было бы совершенно по другому сценарию.— Сейчас в вашем городе Запорожье какие настроения?— В основном ждут неизбежного. У кого-то настроения такие: «Почему сегодня не прилетало, когда вы уже придете». У других: «Мы хотим освобождения, но чтобы оно прошло не так». Они хотят, чтобы мирно было, спокойно все. Но, извините, когда восемь лет прилетает по Донбассу, то не может не прилететь в ответку.А для киевского режима любой из наших городов, востока, юга Украины бывшей — это не свой город, это не свое население. Они понимают прекрасно, что уже большинство людей очень быстро примет вхождение в состав России, тут же выстроится за получением российских паспортов, как в Мелитополе очереди на подачу документов. То есть люди записываются за месяцы на подачу документов, чтобы получить скорее желанный российский паспорт.Соответственно, в Киеве тоже прекрасно понимают, что население здесь говорит на русском, ассоциируют себя с русской культурой, и даже те упоротые, которые считают себя украинцами, они все равно достаточно быстро в нормальном информационном поле поймут, что заблуждались в большинстве своем.Понятно, что кого-то не излечить ничем, кроме пули и осколка, но абсолютное большинство людей — это люди вменяемые, которые очень быстро примут для себя Россию, станут ее гражданами и будут полезны России. То есть, не говоря уже о ее детях, которые станут нормальными обычными гражданами Российской Федерации.— Может быть, необычными, потому что будут больше ценить то, что есть?— Кто-то будет больше ценить, потому что ему пришлось захватить начальные классы, где все предметы объяснялись на неродном языке. Люди станут гражданами России и будут полезными гражданами. Тем более многие дети столкнулись с тем, что они дома разговаривают на русском языке, на улице они разговаривают на русском языке, а в школе приходится учиться на украинском.Всегда эта аксиома для любого народа, что усвоение учебной информации на чужом языке, всегда минимум на 30—70 процентов ниже эффективность усвоения информации, чем на родном.То есть вот как раз власти киевские они так и решили, что есть лояльное для них ядро, — западная Украина, которая в любом случае хочет быть отдельной от России, вот они учатся на родном языке фактически, близком к родному, потому что западные украинские суржики — это отдельная тема.А ведь восток, юг и значительная часть центра Украины — это все русскоязычные люди, русские по своему происхождению, по своей национальности, и отождествляющие себя с русской культурой.Для них украинство, украинская литература, которая максимум претендует на областной Союз писателей...— Претендуют они на большее.— Претендуют, потому что это идеологема. Надо же вытащить их где-то. Особенно смешные живые классики с западной Украины, которые без мата не могут двух слов связать, порнографию лепят в детские произведения — за это их сажать надо, а их вносят в школьную программу на Украине. Я не шучу, это факт.Мы уже видим эффект этой политики, потому что общая просадка уровня образования на Украине просто ужасающая, и уровня культуры. Если вы обратили внимание, когда сталкиваешься с украиноязычным интернетом, очень много мата. Просто какое-то невообразимое количество. Причем мужчины, женщины, дети, матери учат своих детей кричать матерные речевки. Это просто шок для любого нормального человека в России.То есть родители, даже если где-то могут употребить ненормативную лексику, то, по крайней мере, от детей они требуют соблюдать чистоту речи. Здесь же мать учит ребенка кричать эти нецензурные речевки и гордится этим, выкладывает в интернет, как дочка кричит… Это деградация ужасающая, помимо идеологической деформации людей, это просто ужасающая деградация как таковой культуры на этой территории.Нам придется проводить реабилитацию этих людей, как-то их возвращать в культурные рамки, потому что…— Сложное время будет? Наши «партнеры» не оставят нас в покое?— Ждем попыток раскачать обстановку уже этой осенью. Посмотрите, уже активизировались организации «Азиаты России», которые предлагают услуги по разрыву контракта с Минобороны для жителей азиатских республик Российской Федерации. Тут же, думаю, подтянут тему мигрантов, которых в России просто огромное количество. Запад будет штурмовать нас по всем фронтам, тут сомнений никаких.У нас сейчас задача как можно лучше, как можно безболезненней для местного населения, с максимальной поддержкой местного населения вернуть в родную гавань те наши территории — Запорожскую область, Херсонскую область, Донбасс целиком, и показать на их примере для остальных областей пока еще бывшей Украины, что жить в России намного лучше, и что тем более не стоит ради уходящего нацистского режима жертвовать жизнями, своим имуществом, тем более подвергать риску своих детей.— Кто-то может же сказать, что, мол, мы жили до 24 февраля спокойно…— Они жили до 24 февраля спокойно, и жили бы спокойно еще, может быть, до первых чисел марта, когда ВСУ планировали нападение. Одна из причин, почему так легко наши войска продвинулись по южным степям на север, в Херсонской области, в Запорожской области, вступили на территорию Николаевской области — это разгром группировки укровермахта, примерно чуть севернее Крымского перешейка, где эти силы концентрировались уже в конце февраля для боевого слаживания, перед нападением на Крым.Они были уничтожены на исходных, рассеяны, и, соответственно, наши войска смогли легко и без дальнейших препятствий продвигаться вглубь территории. Как раз успех упреждающего удара обеспечил возможность так легко и далеко продвинуться. Причем силы здесь были не самые крупные, если брать остальные театры военных действий.И надо помнить про менталитет обывателя — ты его никогда не накормишь, ему всегда будет мало.— Что нам делать в такой ситуации?— Нам строить здесь российскую государственность. Уже сейчас, еще даже до референдума, закладывая основы для нормальной жизни уже после референдума в составе России. У нас нет другого выхода, эта русская земля была диким полем, пока сюда не пришли русские войска.Когда в царствие императрицы Екатерины русская армия пришла на эти земли, кстати, мой родной город Запорожье — это бывший Александровск. Бывшая крепость Александровская, которая первая была заложена на новороссийских землях в царствование императрицы Екатерины. С него пошла история освоения Новороссии. И он же одним из первых теперь возвращается домой. То есть в этом тоже есть свой смысл.— История XVIII века повторяется.— Да, эта история фактически возвращения русских земель. Здесь нет украинской истории как таковой. Украинская история здесь — это получить в свое распоряжение огромную территорию с прекрасной инфраструктурой, с мягким климатом, с развитым сельским хозяством, с промышленностью, с мощнейшей наукой, 52 миллионами образованного населения, технически грамотного населения. И низвести это до полной разрухи.Еще до 24 февраля, если брать прошлогодние, за 21 год замеры потребления по хлебу, на территории, подконтрольной Зеленскому, было не более 25—27 миллионов человек — вдвое меньше, чем в 1991 году. Тут уже не обвинишь в этом Россию. Это именно достижение киевского режима за все эти годы, за тридцать лет.И большинство населения на Украине всегда чувствовало на себе какое-то давление внешних сил, в плане той же украинизации. Мы всегда разговаривали на востоке, на юге да и в центре Украины, на русском языке. Могли быть небольшие примеси и суржика, в сельской местности, еще где-то, особенно, где расселение шло переселенцев с западной Украины, — там такие анклавы были украиноязычные.В Запорожье никогда никто не разговаривал на украинском. На украинском в Запорожье могли говорить только студенты с западной Украины, которые приезжали в наши вузы. У нас пять вузов в городе. Если слышишь или сильный суржик, или мову – то это явно студенты оттуда… там интонации соответствующие, западенские. То есть никто из коренных запорожцев никогда на мове не разговаривал.При этом уже с середины девяностых, где-то с 1996 года, с 1997-го, студентов заставляли обучаться на украинском, притом, что никто из студентов родным его не считал. Потом и школы перевели. В Запорожье всего несколько русских школ было, русскоязычных. Притом, что огромный город полностью русскоязычный. Город русский, но его перемалывали, передавливали под политическое украинство, под задачи политического украинства.— Перемололи?— Слава богу, нет. Мы общаемся постоянно с жителям Запорожья, с нашими единомышленниками, просто с обычными людьми, которые не присоединились к сопротивлению. Все говорят на русском, по-прежнему мыслят на русском, сны снятся на русском. Люди остались русскими.
https://ukraina.ru/20220819/1037878322.html
https://ukraina.ru/20220819/1037839181.html
https://ukraina.ru/20220729/1037028346.html
https://ukraina.ru/20220727/1036925511.html
украина
запорожье
Украина.ру
editors@ukraina.ru
+7 495 645 66 01
ФГУП МИА «Россия сегодня»
2022
Новости
ru-RU
https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/
Украина.ру
editors@ukraina.ru
+7 495 645 66 01
ФГУП МИА «Россия сегодня»
Украина.ру
editors@ukraina.ru
+7 495 645 66 01
ФГУП МИА «Россия сегодня»
интервью, украина, запорожье
Артем Шарлай, помощник члена главного совета военно-гражданской администрации Запорожской области объясняет изданию Украина.ру, в чем сейчас, в 2022 году, повторяется история XVIII века в Новороссии, а так же о том, что наши «партнеры» не откажутся о идей раскачать ситуацию в нашей стране.
— Артем, участие в событиях 2014 года дало политический опыт?
— Когда мы выходили с Аллеи Славы (когда группа Трехсот запорожцев, отвлекавших в апреле 2014-го активистов от мирных митингующих, начала отход, она столкнулась с новыми атаками сторонников Евромайдана. — Ред. ), то наши противники сильно удивлялись, когда мы били их в ответ. Они считали, что мы выходим, они должны нас бить, а мы должны это смиренно переносить. У нас ребята тоже подготовленные были, и они хорошо отоваривали их. У тех было искреннее удивление, – «а нас за что», — причем оно не проходит до сих пор. Это, конечно, какое-то такое свойство политического украинства, удивляться: «А нас за что?». Они бьют — это нормально. Им прилетает в ответ — у них искреннее удивление на лице.
— Сейчас они очень удивляются?
— Дело в том, что их подготовили за восемь лет, прокачали идеологически, что мы враги. Они привыкли кошмарить Донбасс восемь лет, а у наших сил был приказ на провокации не реагировать и в ответ не стрелять, Минские соглашения соблюдать.
Надеюсь, они перестанут удивляться и начнут сдаваться, потому что, к сожалению, опять же, нет большой радости от потерь с той стороны, потому что это — гибель людей, которые могли бы стать со временем гражданами России. Необходимо было работать с жителями Украины, которые были на территории России, формировать из них определенные отряды, формировать из них группы, которые могли бы работать на территории Украины уже в наших интересах. К сожалению, такой масштабной работы не проводилось. Возможно, где-то единично, точечно она была, но масштабной подобной работы не было.
Сейчас бы мы имели совершенно другую картину, когда бы у них действительно Центры принятия решений полыхали, горели бы коммуникации, все было бы совершенно по другому сценарию.
— Сейчас в вашем городе Запорожье какие настроения?
— В основном ждут неизбежного. У кого-то настроения такие: «Почему сегодня не прилетало, когда вы уже придете». У других: «Мы хотим освобождения, но чтобы оно прошло не так». Они хотят, чтобы мирно было, спокойно все. Но, извините, когда восемь лет прилетает по Донбассу, то не может не прилететь в ответку.
А для киевского режима любой из наших городов, востока, юга Украины бывшей — это не свой город, это не свое население. Они понимают прекрасно, что уже большинство людей очень быстро примет вхождение в состав России, тут же выстроится за получением российских паспортов, как в Мелитополе очереди на подачу документов. То есть люди записываются за месяцы на подачу документов, чтобы получить скорее желанный российский паспорт.
Соответственно, в Киеве тоже прекрасно понимают, что население здесь говорит на русском, ассоциируют себя с русской культурой, и даже те упоротые, которые считают себя украинцами, они все равно достаточно быстро в нормальном информационном поле поймут, что заблуждались в большинстве своем.
Понятно, что кого-то не излечить ничем, кроме пули и осколка, но абсолютное большинство людей — это люди вменяемые, которые очень быстро примут для себя Россию, станут ее гражданами и будут полезны России. То есть, не говоря уже о ее детях, которые станут нормальными обычными гражданами Российской Федерации.
— Может быть, необычными, потому что будут больше ценить то, что есть?
— Кто-то будет больше ценить, потому что ему пришлось захватить начальные классы, где все предметы объяснялись на неродном языке. Люди станут гражданами России и будут полезными гражданами. Тем более многие дети столкнулись с тем, что они дома разговаривают на русском языке, на улице они разговаривают на русском языке, а в школе приходится учиться на украинском.
Всегда эта аксиома для любого народа, что усвоение учебной информации на чужом языке, всегда минимум на 30—70 процентов ниже эффективность усвоения информации, чем на родном.
То есть вот как раз власти киевские они так и решили, что есть лояльное для них ядро, — западная Украина, которая в любом случае хочет быть отдельной от России, вот они учатся на родном языке фактически, близком к родному, потому что западные украинские суржики — это отдельная тема.
А ведь восток, юг и значительная часть центра Украины — это все русскоязычные люди, русские по своему происхождению, по своей национальности, и отождествляющие себя с русской культурой.
Для них украинство, украинская литература, которая максимум претендует на областной Союз писателей...
— Претендуют они на большее.
— Претендуют, потому что это идеологема. Надо же вытащить их где-то. Особенно смешные живые классики с западной Украины, которые без мата не могут двух слов связать, порнографию лепят в детские произведения — за это их сажать надо, а их вносят в школьную программу на Украине. Я не шучу, это факт.
Мы уже видим эффект этой политики, потому что общая просадка уровня образования на Украине просто ужасающая, и уровня культуры. Если вы обратили внимание, когда сталкиваешься с украиноязычным интернетом, очень много мата. Просто какое-то невообразимое количество. Причем мужчины, женщины, дети, матери учат своих детей кричать матерные речевки. Это просто шок для любого нормального человека в России.
То есть родители, даже если где-то могут употребить ненормативную лексику, то, по крайней мере, от детей они требуют соблюдать чистоту речи. Здесь же мать учит ребенка кричать эти нецензурные речевки и гордится этим, выкладывает в интернет, как дочка кричит… Это деградация ужасающая, помимо идеологической деформации людей, это просто ужасающая деградация как таковой культуры на этой территории.
Нам придется проводить реабилитацию этих людей, как-то их возвращать в культурные рамки, потому что…
— Сложное время будет? Наши «партнеры» не оставят нас в покое?
— Ждем попыток раскачать обстановку уже этой осенью. Посмотрите, уже активизировались организации «Азиаты России», которые предлагают услуги по разрыву контракта с Минобороны для жителей азиатских республик Российской Федерации. Тут же, думаю, подтянут тему мигрантов, которых в России просто огромное количество. Запад будет штурмовать нас по всем фронтам, тут сомнений никаких.
У нас сейчас задача как можно лучше, как можно безболезненней для местного населения, с максимальной поддержкой местного населения вернуть в родную гавань те наши территории — Запорожскую область, Херсонскую область, Донбасс целиком, и показать на их примере для остальных областей пока еще бывшей Украины, что жить в России намного лучше, и что тем более не стоит ради уходящего нацистского режима жертвовать жизнями, своим имуществом, тем более подвергать риску своих детей.
— Кто-то может же сказать, что, мол, мы жили до 24 февраля спокойно…
— Они жили до 24 февраля спокойно, и жили бы спокойно еще, может быть, до первых чисел марта, когда ВСУ планировали нападение. Одна из причин, почему так легко наши войска продвинулись по южным степям на север, в Херсонской области, в Запорожской области, вступили на территорию Николаевской области — это разгром группировки укровермахта, примерно чуть севернее Крымского перешейка, где эти силы концентрировались уже в конце февраля для боевого слаживания, перед нападением на Крым.
Они были уничтожены на исходных, рассеяны, и, соответственно, наши войска смогли легко и без дальнейших препятствий продвигаться вглубь территории. Как раз успех упреждающего удара обеспечил возможность так легко и далеко продвинуться. Причем силы здесь были не самые крупные, если брать остальные театры военных действий.
И надо помнить про менталитет обывателя — ты его никогда не накормишь, ему всегда будет мало.
— Что нам делать в такой ситуации?
— Нам строить здесь российскую государственность. Уже сейчас, еще даже до референдума, закладывая основы для нормальной жизни уже после референдума в составе России. У нас нет другого выхода, эта русская земля была диким полем, пока сюда не пришли русские войска.
Когда в царствие императрицы Екатерины русская армия пришла на эти земли, кстати, мой родной город Запорожье — это бывший Александровск. Бывшая крепость Александровская, которая первая была заложена на новороссийских землях в царствование императрицы Екатерины. С него пошла история освоения Новороссии. И он же одним из первых теперь возвращается домой. То есть в этом тоже есть свой смысл.
— История XVIII века повторяется.
— Да, эта история фактически возвращения русских земель. Здесь нет украинской истории как таковой. Украинская история здесь — это получить в свое распоряжение огромную территорию с прекрасной инфраструктурой, с мягким климатом, с развитым сельским хозяством, с промышленностью, с мощнейшей наукой, 52 миллионами образованного населения, технически грамотного населения. И низвести это до полной разрухи.
Еще до 24 февраля, если брать прошлогодние, за 21 год замеры потребления по хлебу, на территории, подконтрольной Зеленскому, было не более 25—27 миллионов человек — вдвое меньше, чем в 1991 году. Тут уже не обвинишь в этом Россию. Это именно достижение киевского режима за все эти годы, за тридцать лет.
И большинство населения на Украине всегда чувствовало на себе какое-то давление внешних сил, в плане той же украинизации. Мы всегда разговаривали на востоке, на юге да и в центре Украины, на русском языке. Могли быть небольшие примеси и суржика, в сельской местности, еще где-то, особенно, где расселение шло переселенцев с западной Украины, — там такие анклавы были украиноязычные.
В Запорожье никогда никто не разговаривал на украинском. На украинском в Запорожье могли говорить только студенты с западной Украины, которые приезжали в наши вузы. У нас пять вузов в городе. Если слышишь или сильный суржик, или мову – то это явно студенты оттуда… там интонации соответствующие, западенские. То есть никто из коренных запорожцев никогда на мове не разговаривал.
При этом уже с середины девяностых, где-то с 1996 года, с 1997-го, студентов заставляли обучаться на украинском, притом, что никто из студентов родным его не считал. Потом и школы перевели. В Запорожье всего несколько русских школ было, русскоязычных. Притом, что огромный город полностью русскоязычный. Город русский, но его перемалывали, передавливали под политическое украинство, под задачи политического украинства.
— Слава богу, нет. Мы общаемся постоянно с жителям Запорожья, с нашими единомышленниками, просто с обычными людьми, которые не присоединились к сопротивлению. Все говорят на русском, по-прежнему мыслят на русском, сны снятся на русском. Люди остались русскими.
