Ранее представитель Народной Милиции ДНР Эдуард Басурин заявил, что у украинских военных заканчиваются боеприпасы, в связи с чем многие из них складывают оружие. По его словам, количество боеприпасов начинает прилетать меньше.
— Владимир Валерьевич, действительно ли противник стал вести огонь не так плотно и интенсивно?
— Количество обстрелов действительно уменьшилось. По крайней мере, той интенсивности обстрелов, которая была неделю назад, мы сейчас не наблюдаем. Это действительно может свидетельствовать о том, что есть проблемы. Но проблема не только в этом.
Если вы посмотрите на карту боев, то имеет место определенное окружение группировки ВСУ в районе Донецка. В некоторой степени ее действия подавлены. Кроме того, есть выдвижение со стороны ВС РФ и ополченцев ДНР/ЛНР, что позволило отодвинуть огневые позиции.
Действительно, уничтожаются достаточно много складов Украины с боеприпасами. И проблема Украины заключается в том, что на ее территории практически не производится боеприпасов. Боеприпасы требуют доставки. Сейчас их доставка возможна только через территорию Польши, но это достаточно большое плечо. Плюс речь идет о боеприпасах к советским вооружениям, боеприпасы НАТО далеко не всегда подходят для этого. Ранее США периодически поставляли вооружения, но с учетом того, что бои уже идут месяц, поддерживать их запас трудно.
С учетом того, что за месяц боев части ВСУ в Донбассе не подлежали ротации, у них есть определенная усталость. Идут атаки сверху, на которые нельзя реагировать, потому что наша авиация работает на такой высоте, которую не достает их ПЗРК. Все это рано или поздно сломит боевой дух даже элитных воинских частей Украины в Донбассе.
Даже по официальным данным, донбасская группировка на четверть уничтожена. По другим оценкам, она уничтожена наполовину. Все это говорит о том, что мы постепенно надламываем украинскую сторону. Но говорить о массовой сдаче в плен я бы не стал. Если представители ДНР говорят, что в течение суток было убито около 40 человек, а 15 взято в плен, то массовая сдача в плен — это когда пленных больше, чем убитых. Но то, что психологический надлом есть даже в тех частях, в которые инкорпорированы националисты, это точно.
Еще очень важно, что уничтожаются штабы и пункты управления. Недавно в Киевской области был захвачен подземный запасной командный пункт, и старшие офицеры ВСУ были взяты в плен. Этот пункт использовался для управления по всей стране, а сколько уничтожается пунктов низового звена по управлению ВСУ, националистами и теробороной. В последний раз это было под Черниговом. Такое давление тоже негативно влияет на состояние украинских войск.
— По данным минобороны РФ, на 25 марта, в ходе спецоперации на Украине погиб 1351 российский военнослужащий, а безвозвратные потери противника составили более 14 тысяч человек. В чем главная причина наших потерь и сколько Украина может скрывать свои потери?
— Есть разные оценки по потерям. Приведу простой пример. Мариуполь обороняло примерно 14 тысяч представителей ВСУ и нацбатов. На данный момент из них порядка 10 тысяч убитых. Понятно, что в боях на других направлениях не может быть убитыми только 4 тысячи человек. Поэтому по некоторым данным, на самом деле количество убитых с украинской стороны составляет от 30 до 35 тысяч. Эти цифры более реальны. В любом случае соотношение потерь между нашими и украинскими 1 к 10.
И если с нашей стороны соотношение между убитыми и раненными составляет 1 к 2,5 (это нормально), то на украинской стороне близко число между убитыми и ранеными. Это связано в том числе с ожесточенностью боев и тем, что используются тяжелые вооружения, которые не предполагают большого числа раненных. Так вот, если Украина действительно потеряла 30-35 тысяч убитыми, то она их уже не восполнит.
Она может набрать еще 60 тысяч человек, но обучить их за этот срок невозможно. Невозможно обеспечить их артиллерией и бронетанковой техникой. Доходит даже до того, что в Одессе местной теробороне дают пулеметы «Максим». При таком уровне потерь можно говорить о том, что еще через месяц самая боеспособная часть украинской армии будет уничтожена. Сейчас ее 60-80 тысяч, а при таком количестве потерь состав армии настолько ослабнет, что им буде трудно вести даже оборонительные действия.
— Как дальше будут развиваться события на фронтах?
— Если России удастся окружить группировку войск возле Славянска и Краматорска, у нас появятся условия для освобождения всего левобережья Днепра. Можно будет говорить о полном окружении Харькова, выходе на Запорожье, существенном освобождении Днепропетровской области. Выход к Днепру будет вторым этапом той операции, которая сейчас реализуется. Пока трудно говорить, как быстро этот этап наступит, но освобождение левобережья может потребовать до месяца боев. По Харькову пока делать прогнозы трудно, потому что это миллионный город. Но освобождение Левобережья позволит нам освободить от преступного киевского режима большую часть Новороссии.
— В Сети появились видео с издевательствами над российскими военнопленными со стороны ВСУ. В связи с этим стало высказываться мнение, что российская сторона якобы слишком мягко обращается с украинскими военнопленными и что это позволяет им чувствовать свою безнаказанность. Так ли это и, если так, будут ли из этого делаться соответствующие выводы?
— На Донбассе имеет место серьезное ужесточение боев. И я бы не сказал, что кто-то относится мягко не только к националистам, но и к представителям ВСУ. Но в любом случае эти кадры будут иметь последствия.
Вы, наверное, знаете, что среди российских военнослужащих в Сирии было не принято сдаваться в плен. Это связано не только с их патриотизмом, но и с тем, что тем, кто попадал в плен, как правило, отрезали головы. И видео из Украины лишний раз будут мотивировать российских военнослужащих стоять до конца. После этого количество пленных с резко сократится.
А вообще надо понимать, что такого рода действия дискредитируют киевский режим и показывают его фашистское нутро. В Луганской области обнаружили концлагеря, еще один лагерь был выявлен около мариупольского аэропорта. И проявление этого фашистского нутра лишний раз подтверждает, зачем мы все это начали.
Мы должны понимать, что у ВСУ такое же отношение не только к военнослужащим. На российской территории они тоже вели бы себя как фашисты. Именно поэтому представители ВСУ, а не нацбатальоны, обстреливали мирных жителей Белгородской области.
Конечно, было бы легко призвать к жестким действиям в отношении украинских силовиков. Наверное, это было бы не совсем правильно. Должна быть определенная фильтрация. И люди, замешанные в такого рода преступлениях, должны нести серьезную ответственность. Понятно, что мы не сможем сознать новый Нюрнбергский трибунал, но международный суд должен быть. Нужно показывать этих нелюдей Западу, который их крышует. Потому что такая деятельность неприемлема для нормального общества и вызывает осуждение везде. И мы постепенно достучимся до Запада.
— Немного сменим тему. Как вы оцениваете темпы налаживания мирной жизни в Херсоне и части Запорожской области? Рано или поздно все восстановится или есть острые проблемы, на которые уже сейчас нужно обратить внимание?
— Нормальная жизнь на освобожденных территориях подразумевает нормальную логистику. Должны восстанавливаться мосты и дороги. В противном случае трудно обеспечить население необходимыми товарами и продовольствием.
Было бы очень желательно, чтобы на этих территориях хоть в каком-то виде состоялась посевная. Если вообще ничего не засеют, то некоторой части населения будет не на что жить, потому что эти районы во многом сельскохозяйственные, а сейчас трудно организовать посевную из-за отсутствия топлива.
Одновременно с этим нужно решать вопросы с гуманитарной помощью, которая касается не только продовольствия, но и предметов гигиены. Должна быть осуществлена поставка питьевой воды в случае необходимости. Нужно восстанавливать инфраструктуру городов, где она разрушена. Это же касается и территории Донбасса.
Если же в течение какого-то периода это сделать не удастся, то надо ставить вопрос о необходимости временного перемещения людей с этих территорий, возможно, в РФ. Потому что какое-то время жить условиях боев будет просто невозможно.
В любом случае все это потребует изменения логистики и производственных цепочек, которые должны замыкаться на российские предприятия. Нужно, чтобы эти регионы вышли на самообеспечение. Чем быстрее это произойдет, тем легче будет повышать жизненный уровень.
— Сейчас уже приходят тревожные новости из Карабаха. А вы могли бы выделить другие потенциально горячие точки на постсоветском пространстве, которые могут взорваться, пока Россия занята спецоперацией?
— Возможно обострение ситуации не только на территории Нагорного Карабаха, но и на территории самой Армении между Баку и Ереваном. Могут возникнуть проблемы на территории Центральной Азии. Там имели место межгосударственные конфликты между Киргизией и Таджикистаном в том числе из-за малообеспеченностью водой.
Мы до конца не понимаем ситуацию в Афганистане. По некоторым данным, там растет число радикалов, включая боевиков запрещенной в РФ ИГИГЛ. Возможно возникновение внешней угрозы для Таджикистана и Туркменистана, примыкающих к Афганистану.
Но говорить о том, что сейчас обязательно обострятся другие конфликты на постсоветском пространстве, я бы не стал.
