У Черчилля есть классический афоризм, что отличие между государственным деятелем и политиком в том, что первый думает о судьбе страны, а второй — о следующих выборах. Однако не все лица, находящихся на государственных должностях, подпадают в какую-либо из обеих категорий. Во всяком случае именно это показывает пример Владимира Зеленского, в том числе его речь в эту субботу на Мюнхенской конференции по безопасности. Очевидно, что в Мюнхене выступал человек, который не думает ни о судьбе страны (возможно, он просто не понимает, что это), ни о выборах, поскольку все, что он говорит и делает, идет вразрез с ранее заявленными обещаниями, которые и сделали его президентом.
Размен Украины на антироссийские санкции
Какая перед диспозиция сложилась перед открытием Мюнхенской конференции? Соединенные Штаты и их ближайшие союзники доказывают неизбежность российского вторжения, которое приведет к неминуемому поражению Украины, ибо они многократно заявляли, что воевать за Украину не будут, однако накажут Россию санкциями. При этом они никоbм образом не заверяют, что эти санкции приведут к тому, что Москва откажется от военной победы, вероятность которой ей приписывают на 100 процентов, а список потенциальных санкций по мере увеличения напряженности даже сужается (так SWIFT выпадает, а сейчас обсуждается и вопрос не связывать санкции с энергетикой).
Таким образом создается впечатление, что базовый американский сценарий — произвести «ченч», то есть размен — потеря Украины на санкции против России.
Но это первое впечатление. На самом деле речь идет об ином размене — лучше отдать Украину, но не соглашаться с Россией на широкий пакт в вопросах безопасности, который в какой-то степени связывал бы американскую свободу рук, хотя и снимал бы риски для украинской государственности. И если ставить во главу угла интересы американских глобалистов, то такой размен выгоден, а если исходить из приоритетов сохранения украинской государственности — он чудовищен.
Добавим, что, грозя нанести России экономический ущерб в будущем, Запад уже нанес Украине ущерб в настоящем. Ибо призывы ведущих государств Запада к своим гражданам (дипломатам и туристам) покинуть страну, перенос посольств, отмена авиарейсов — это сигнал к выводу инвестиций из этой страны. Доселе исправный механизм привлечения валюты для покупки ОГВЗ уже сломан. Восстановить его, даже если ничего не случится, будет очень сложно.
Хладнокровие не равно пофигизму
Так обстоят дела на Западе, а что касается Востока, то невозможно не заметить, что, хотя эскалация напряженности еще не дотянула до ситуации лета 2014 года, всё же происходит нечто такое, чего ни тогда, ни в другое время не было — беспрецедентная эвакуация жителей Донбасса в Россию, употребление президентом РФ Владимиром Путиным и спикером Госдумы Вячеславом Володиным, характеризующих ситуацию в Донбассе, таких понятий, как «геноцид» и «гуманитарная катастрофа». И, наконец, поддержка правящими единороссами предложения коммунистов — вопреки всем предварительным прогнозам — жесткого варианта обращения к президенту России о признании ДНР и ЛНР в качестве самостоятельных субъектов международного права.
Все перечисленные моменты, на наш взгляд, подают мощные сигналы о скорой качественно новой вовлеченности России в конфликт. Не обязательно именно такой, о котором говорят в Вашингтоне и Лондоне, но серьезной для Киева.
И хотя формат этой вовлеченности пока остается загадкой, Москва демонстрирует четкие сигналы о том, что кризис можно разрешить только путем прямых переговоров Киева с представителями Донецка и Луганска.
Линия Зеленского не изменилась: он утверждает, что вторжения не будет и что конфликт в Донбассе качественно не изменится. Бесспорно, хладнокровие перед лицом опасности, умение не преувеличивать ее, гасить проявления паники — это ценные качества политического лидера. Но кажется, что в случае Зеленского речь идет совсем не о таких качествах, а об обыкновенном пофигизме.
Несказанные слова
А ведь выезд автобусов с массой эвакуируемых из Донецка и Луганска показывает, что время дипломатии сокращается, ибо переселение этих беженцев из Донбасса в Ростовскую область будет в глазах российского общества оправданием для принятия Кремлем очень тяжелых решений для Киева. Фактически перехода ситуации к вооруженному противостоянию. Как должен был бы поступить государственный деятель в черчиллевском определении в этой ситуации?
Конечно, обратиться на русском языке к жителям Донбасса через канал «Дом» и все другие украинские ресурсы с призывом не уезжать из Украины (Донбасса) и с заявлением, что ВСУ не собираются наступать.
Например, сказать, что ради мира он готов пойти на переговоры с теми, кто контролирует Донецк и Луганск (при этом совсем не обязательно при этом употреблять понятия «ДНР» и «ЛНР», которые фактически запрещены на Украине, есть масса вполне корректных и не оскорбительных для обеих сторон формулировок). Такое обращение вполне могло бы остановить эскалацию конфликта и эвакуацию населения. Более того, перевело бы весь переговорный процесс в новый перспективный формат.
Вариант более слабый, но тоже выигрышный — сказать, что, как главком, он приказал установить прямое взаимодействие с СЦКК ДНР и ЛНР для предотвращения инцидентов, десять раз оговорив, что речь только о таком взаимодействии, а не о переговорах по другим вопросам. То есть речь шла бы лишь о запуске реального координационного механизма, разработанного в контактной группе еще в 2020 году.
Надо сказать, что интервью Зеленского «РБК-Украина», вышедшее в четверг 17 февраля, содержало тезисы, которые при желании легко превратить в обоснование для таких действий. Там переговоры с представителями ДНР и ЛНР отвергались именно потому, что, дескать, эти люди ничего не решают, поскольку всё согласовывают с Москвой, с которой и надо вести переговоры. Однако, как известно, Россия отказывается от переговоров с Киевом относительно Донбасса. Но раз так, то можно переговоры с ДНР и ЛНР трактовать как специфический способ диалога с Россией, сказав что иначе ее нельзя вовлечь в переговоры по Донбассу.
Третий вариант — предложить России широкую повестку, исключив из нее Крым, но предложив в обмен за подписание гарантий невступления НАТО и неразмещения ударных ракетных комплексов на территории Украины обязательство содействовать мирному урегулированию гражданского конфликта на востоке страны с последующим постепенным выполнением политической части Минских соглашений.
С точки зрения амбиций это, конечно, самый тяжелый вариант решения проблемы, но с точки зрения государственных интересов — самый правильный. При этом варианте Украина сохраняет нейтральный статус, а Зеленский реализует главное свое предвыборное обещание (за которое и получил более 70 процентов поддержки населения страны) — мирный трансферт Донбасса в Украину. При этом варианте недовольных в украинской элите будет много, но их и при любом другом раскладе будет много.
Четвертый вариант (самый слабый) — обращение к жителям Донбасса, не подкрепленные идеями, которые никогда не выдвигались, конечно, не дало бы ничего. Но допускаем, что кто-то думает иначе, что достаточно было бы одних слов за всё хорошее. Но и такого пустого обращения Зеленский не сделал. То есть, по сути, он никак не отреагировал на происходящее в Донбассе с точки зрения электората, находящегося по обе стороны от линии соприкосновения. Формально, и в Мюнхене, и вне его он выступает как одиозный представитель партии войны.
Вместо этого дончан и луганчан и тогда, и на следующий день заверял в украинском миролюбии главком ВСУ Валерий Залужный. А можно ли его заверениям верить, если меньше полугода назад все украинские СМИ, от «Украинской Правды» до канала «112», растиражировали его слова на IV волонтерском и ветеранском форуме: «ВСУ должны развиваться, совершенствовать свою тактику… с целью минимизации потерь, и главное — подготовки к ведению наступательных действий для освобождения оккупированных территорий»?
Да и не дело главкома ВСУ говорить о мире. Мир — это политическая категория. И говорить о нем должен политик, первое лицо государства. То есть президент Зеленский.
Превентивные санкции как компенсатор переговоров с Донбассом
Лучше было б, чтоб уже никто из официальных лиц ничего в пятницу не говорил, зато было бы проанонсировано, что вот в субботу в Мюнхене Зеленский скажет нечто важное и новое для всего Донбасса.
А Мюнхенская ежегодная конференция по безопасности — это действительно хорошая трибуна. И именно там можно было озвучить ту инициативу о переговорах с Донбассом, о которой сказано выше. Но, снабдив ее компенсатором, дескать, я готов начать такие переговоры, но я России не верю, а потому прошу ввести превентивные санкции для большей вероятности их успеха.
Ни в Москве, ни в Донецке, ни в Луганске никто не был бы в восторге от такой идеи. Однако понятно, что отступление в одном вопросе Зеленскому было б выгодно прикрыть наступлением в другом, и худший сценарий для Украины таким образом был бы предотвращен, по крайней мере, на то время, пока определилась бы перспективность таких переговоров.
Да, конечно, об этом можно было сказать сначала в обращении для Донбасса, а в Мюнхене повторить, но ежегодный форум по безопасности принято считать трибуной, где хорошо впервые озвучивать новые идеи.
Можно было бы выдвинуть и иные идеи мирного, миролюбивого характера, обозначив тем самым трек, по которому предположительно и должно было бы пойти дальнейшее урегулирование гражданского конфликта и в целом политическое урегулирование в Европе, что сразу сделало бы Зеленского одним из первых лиц европейской политики.
Но в 19-минутной речи Зеленского никакой новизны не прозвучало. Такое же выступление могло появиться и несколько недель назад. События последних дней в нем не видны, Россия в стратегическом смысле враг, но никаких сигналов, чего от нее ожидает украинская власть, не поступило, заявлено, что Украина хочет в НАТО и ЕС, а ее не берут. Но именно это стремление в НАТО и является одним из триггеров кризиса, который сейчас поразил Европу и в более широком плане Запад.
Ну, а Минские соглашения ритуально упомянуты несколько раз, но без каких-либо намеков на то, что они предполагают особый статус Донбасса (ДНР, ЛНР). Поскольку в речи ясно акцентировано, что на одной стороне гражданского конфликта (украинской) находятся дети, которые ходят в школу, а на другой (ЛДНРовской) боевики, которые по ним стреляют, становится очевидным из обозначившегося таким образом в речи президента Зеленского описания конфликта, украинская власть не предполагает предоставления никакого статуса отдельным районам Донбасса и вообще не собирается решать этот вопрос мирным путем.
То есть несмотря на произошедшие реальные изменения в ситуации в Донбассе, на ситуацию горячей стадии конфликта на Украине, на ожесточенное противостояние Запада и России, полем которого стала Украина, Зеленский НИЧЕГО нового не сказал.
Так зачем тогда надо было за государственный счет ездить в Мюнхен и выступать там с речью? Если все остается тем же, чем было и раньше? Что нового Зеленский сказал миру?
И членство в НАТО, и гарантии России
Хотя, истины ради надо сказать, что новое все же было. Зеленский говорил, что Украине нужны гарантии безопасности, ибо Будапештский меморандум не срабатывает. То есть ему нужны гарантии не декларативные, как в этом меморандуме, а предполагающие, что гарант будет воевать за Украину, как в 1914 году гарант бельгийского нейтралитета Британская империя вступилась за Брюссель, сделав войну мировой.
Да, так ясно Зеленский этого не проговаривает, но смысл всё равно выглядит однозначным. По Зеленскому, гарантии должны Украине дать все члены Совбеза ООН, а также Германия и Турция. Однако зачем России и Китаю давать Киеву такие гарантии, если он хочет в НАТО? Получается, Зеленский предлагает заранее неисполнимые процедуры.
Ну и вишенка на торте: не получится с саммитом подписантов Будапештского меморандума — отзовем подпись под ним, заявил Зеленский. Отсюда следует, что Украина собирается вернуть себе статус ядерной державы. Вопрос даже не в том, сможет ли Украина это исполнить технически после тридцати лет разрушения науки и производства. На самом деле это, конечно, шантаж, который делает Зеленского опасным для всего остального мира. Но при этом шантаж неумелый, ибо серьезно шантажировать можно только обладая инструментом шантажа, а не декларацией желания создать такой инструмент.
Индия, Пакистан, КНДР, Израиль разрабатывали свое атомное оружие скрытно, не декларируя таких намерений. Украина не имеет для таких действий ни финансов, ни научного потенциала, ни технических возможностей. Получается, это заявление — проявление неадекватности украинской власти. И именно так это и будет оценено (может быть, и негласно) мировой политической элитой.
Но аплодисменты аудитории Зеленский заслужил. Думаем, прежде всего за то, что он прекрасно сыграл роль, отведенную ему в американо-европейском базовом сценарии, о котором сказано в начале статьи. Ключевой элемент этого сценария — отказ от каких-либо переговоров с Донбассом и конференция в очередной раз опровергла некогда популярный миф о том, что Запад хочет заставить Киев выполнить Минские соглашения.
Разумеется, альтернатива невыполнению этих соглашений плачевна для украинской государственности. Но, как сказано выше, Зеленский — не государственный деятель. А в данном случае и не политик в том смысле, как понимал это Черчилль.
Скорее всего, Зеленский, сорвавшись в «ядерное пике», уже решил для себя, что не будет переизбираться или, во всяком случае, отчаиваться в случае проигрыша и постарается покинуть страну после очередных проигранных им президентских выборов.
Реальная политическая жизнь оказалась очень не похожа на ту, что виделась артисту Зеленскому со сцены Квартала 95. Там он играл политиков, а тут надо играть в политику. А это две большие разницы, как говорят в Одессе.
