Операцию предстояло спланировать, а затем провести Юго-Западному фронту генерал-лейтенанта Фёдора Костенко и Южному генерал-лейтенанта Родиона Малиновского.
После перегруппировки, на которую отводилось две недели, фронты должны были прорвать оборону немцев на рубеже реки Северский Донец от Балаклеи до Нырково, после чего на первом этапе, длительностью 7-8 дней, углубиться на захваченную врагом территорию на 80 км. В следующие 2 — 2,5 недели требовалось разгромить вражеские войска, углубиться ещё на 130-170 км и выйти на рубеж Днепра на линии Днепропетровск — Запорожье — Большой Токмак.
Основная нагрузка ложилась на 6-ю армию Юго-Западного фронта (которой предстояло наступать на Полтаву и Красноград для обеспечения проведения операции с севера), а также на 37-ю и 57-ю армии Южного фронта (которые должны были прорываться к Днепропетровску и Запорожью).
В случае успеха Южный фронт выходил в тыл донбасско-таганрогской группировки противника, с перспективой прижать её основные силы к побережью Азовского моря, окружить и уничтожить.
Для развития наступления 6-й армии придали 6-й кавалерийский корпус, а 57-й — 1-й и 5-й кавкорпуса. Они нацеливались соответственно на люботинское, константиновское и красноармейское направления. Всего к проведению операции привлекались 18 стрелковых и 12 кавалерийских дивизий, 10 танковых бригад, 14 артиллерийских полков резерва главного командования.
Советским войскам на изюм-барвенковском направлении противостояло южное крыло 6-й армии вермахта (2 пехотные дивизии), по границе Ворошиловградской области — 17-я армия (6 пехотных дивизий и Итальянский экспедиционный корпус 3-дивизионного состава), на сталинском (донецком) и мариупольском направлениях держала оборону потрепанная в боях за Ростов 1-я танковая армия (9 пехотных, 5 моторизованных и 3 танковые дивизий).
Острие советского удара как раз нацеливалось туда, где у немцев было наиболее слабое место — стык 6-й и 17-й армий группы армий «Юг», приходившийся на юг Харьковской области на участок Савинцы — Изюм. Вражеская оборона здесь выстраивалась по правому берегу Северского Донца и в 4-5 км от него по принципу цепочки узлов обороны.
1 января 1942 года началась переброска войск с южных участков Юго-Западного направления, где всего месяц назад отгремела успешная Ростовская наступательная операция, на северное. Для перевозок потребовалось 270 эшелонов и 14,6 тыс. вагонов. Проводились они в основном в ночное время, так как в воздухе господствовала вражеская авиация. Одновременно в целях дезинформации проводилась радиоимитация сосредоточения пяти стрелковых дивизий на левом фланге направления — ближе к морю.
На правом фланге участка прорыва, где предстояло наступать 57-й армии Южного фронта генерал-лейтенанта Дмитрия Рябышева, удалось создать над противостоявшими здесь 257-й и 298-й пехотными дивизиями немцев 7-кратное превосходство в живой силе, 8-кратное в минометах, 2,5 кратное в орудиях и 2-кратное в ручных пулемётах.
Приблизительно такое же соотношение сложилась на участке прорыва 37-й армии, и это при том, что полностью провести перегруппировку в назначенный срок не удалось — к 18 января 57-я армия располагала только 40% запланированной артиллерии, а 37-я — 62%. 6-я армия, имея полуторное превосходство над противником в живой силе, в артиллерии уступала ему в 3 раза.
Кроме того, немцы не испытывали недостатка в боеприпасах, в первую очередь снарядах и минометных минах, а советские части уже в первые дни боёв столкнулись с их нехваткой.
Таким образом, обладая весьма скудными ресурсами советское командование «замахнулось» на весьма амбициозные цели, которые не соответствовали оперативной обстановке. Компенсировать это несоответствие можно было только решительностью наступательных действий.
Советскому командованию удача улыбнулась ещё до начала операции.
14 января 1942 года у командующего группой армий «Юг» генерал-фельдмаршала Вальтера фон Рейхенау после охоты под Полтавой на 40-градусном морозе произошло кровоизлияние в мозг. Накануне наступления 17 января его повези в Лейпциг на лечение, но во время промежуточной посадки во Львове самолёт потерпел авиакатастрофу — врезался в ангар. Вражеский фельдмаршал погиб, по некоторым свидетельствам ему оторвало голову.
Вместо него командовать группой армий назначили другого генерал-фельдмаршала Фёдора фон Бока. Он прибыл в штаб только через два дня, так что первые дни немцы воевали без командующего.
Операция началась на рассвете 18 января в условиях 80-сантиметровых снежных заносов и сильных морозов, доходивших порой до —35° — -40°. На вражеские позиции обрушился шквал артподготовки, после чего в атаку пошла пехота, на некоторых участках поддержанная танками.
Наступление сразу столкнулось с большими проблемами: танки Т-60 с большим трудом преодолевали снежный покров, часто вынужденно останавливались на поле боя, неся большие потери; расход горючего, против обычных норм, оказался велик — моторы танков и тракторов в целях их обогрева работали непрерывно.
На второй день в бой ввели танковые бригады.
Фронт противника был прорван, и к 21 января подразделения наступавших приблизились к узлам противника в Барвенково и Славянске. В прорыв пошла подвижная оперативная группа, состоявшая из 1-го и 5-го кавкорпусов. Перед ними была поставлена задача захватить Барвенково и далее продвигаться в глубокий вражеский тыл противника в направлении Красноармейска. 5-му корпусу помимо входивших в него трёх кавалерийских дивизий подчинили стрелковую дивизию и танковую бригаду. Ещё одну танковую группу подчинили 1-му корпусу.
К этому времени немецкое командование пришло в себя, приехавший в штаб группы армий фельдмаршал фон Бок разобрался в ситуации. Для исправления сложившегося положения в район прорыва он бросил четыре немецкие и одну румынскую пехотные дивизии.
Ожесточенные бои развернулись за Барвенково. Хотя для гарнизона и сложилось угрожающее положение, Фон Бок запретил эвакуацию и приказал держаться до последнего.
Маршал Тимошенко, узнав, что 5-й кавкорпус увяз в уличных боях, приказал немедленно вывести его из боёв и бросить дальше развивать наступление, обходя узлы сопротивления. Тоже самое касалось 1-го кавкорпуса.
Однако его приказ фактически проигнорировали, 5-й кавалерийский корпус продолжил штурмовать Барвенково, теряя драгоценное время, которое противник использовал для подтягивания резервов и «запечатывания» прорыва.
24 января советские войска Барвенково наконец освободили, теперь упрощалась задача освобождения Лозовой, Красноармейского, Константиновки, и создавалась угроза немецкому гарнизону Славянска.
Окрылённый успехами, маршал Тимошенко запросил у Ставки подкрепления, чтобы начать с образовавшегося выступа незапланированное ранее наступление на Харьков.
Однако в это же время одновременно с Барвенково-Лозовской, Красной Армией проводились наступательные операции на севере (Любанская и Демянская), в центре (Ржевско-Вяземская и Курско-Обоянская) и в Крыму (Керченская и Феодосийская десантные операции). У Москвы просто не было достаточно резервов.
26 января Ставка подтвердила Тимошенко, что его задача на Украине — это только выйти своими войсками к Днепру, а затем к Мариуполю, чтобы окружить и разгромить 17-ю общевойсковую и 1-ю танковую армии врага. Для этого ему выделили ещё 300 танков и четыре стрелковые бригады.
Для наступления на Харьков ресурсов не было.
Лозовую — важный железнодорожный узел — советские войска освободили 27 января, и оказались в угрожающей близости от штаба 17-й армии вермахта. Её командующий генерал-полковник Герман Гот приказал перевести штаб из Павлограда в Красноармейское, где немцы сконцентрировали значительные силы пехоты и танков.
Сражение достигло своей кульминации.
28 января соединения 57-й армии генерала Рябышева завязали бои на петропавловском направлении, нависнув над основной артерией снабжения Донбасской группировки врага — железной дорогой Павлоград —Красноармейское. Однако к тому времени запасы боеприпасов у советских частей истощились, в танковых бригадах оставалось мало боеспособной техники — продвижение замедлилось.
Тем временем немецкое командование подготовило ответный контрудар.
Группа генерала от кавалерии Эберхарда фон Макензена, командовавшего в 1-й танковой армии 3-м механизированным корпусом, нанесла его в 20-километровый разрыв межу 1-м и 5-м кавкорпусами, образовавшийся из-за разницы в скорости продвижения этих соединений.
29 января группа Макензена заняла Криворожье, форсировала реку Бык, прорвала оборону 34-й кавдивизии, разгромила 134-й кавалерийский полк. В результате встречных боёв с лучше обеспеченным тяжёлыми вооружениями и боеприпасами противником кавалеристам 1-го и 5-го кавкорпусов пришлось перейти к обороне, которую они еле удерживали.
В это время советские 4-я гвардейская и 131-я танковые бригады атаковали порядки немецкой 100-й легкопехотной дивизии, но прорвать их не смогли.
Бои продолжались весь февраль и весь март — немцы пытались выдавить советские войска с образовавшегося «выступа», советские войска контратаковали, стараясь выполнить поставленную задачу по развитию наступления, которое вылилось в ожесточённые бои за отдельные небольшие населённые пункты и районы.
В результате немцы не смогли, как не пытались, отбить Лозовую и Барвенково, а советские войска так и не продвинулись дальше. Фронт окончательно стабилизировался к 22-23 марта.
24 марта началось таяние снегов и распутица, в результате фронт на направлении Барвенково — Красноармейское замер по рубежу реки Самара. Обе стороны, тем не менее, ещё продолжали боевые действия до 10 апреля, но никаких успехов не добились. Наконец бои стихли. Немецкая и советская армии приводили себя в порядок, готовясь возобновить боевые действия в мае, когда подсохнет земля.
11 апреля оперативная группа Южного фронта в составе 5-го кавалерийского корпуса была расформирована. 1-й кавкорпус в связи с большими потерями вывели из боёв ещё 26 марта, 79-ю кавдивизию из-за больших потерь вообще расформировали.
В итоге Бавренково-Лозовская операция, отличавшаяся амбициозными целями, вылилась в захват небольшого по площади «Барвенковского выступа», у основания которого с немецкой стороны на севере находился вражеский опорный пункт в Балаклее, и на юге — в Слаянске.
Ни Краматорск, ни Красноармейское, ни Петропавловку советским войскам освободить не удалось. Что уж говорить о прорыве к Днепропетровску и Запорожью, об этом вообще не могло идти речи — советское командование осознало, что для решения таких задач необходимо значительно больше сил.
Фронт замер в ожидании мая 1942 года, когда произошла вторая битва за Харьков, закончившаяся «Барвенковским котлом» и прорывом немцев к Волге и Кавказу. Но это уже тема для другого рассказа.
