В результате развязанной «майданным» режимом гражданской войны на Украине появились тысячи обладающих боевым опытом людей, которые зачастую не могут устроиться в обычной жизни ввиду тяжелой экономической ситуации и отсутствия перспектив.
Значительная часть ветеранов АТО политически мотивированы и идейно относят себя к представителям националистических организаций, в особенности это касается членов добровольческих батальонов. Они активно участвуют в уличных акциях радикальных организаций, хотя их процент невелик и масштабной поддержкой в обществе данные структуры не пользуются. Но проявляют себя атошники всегда громко, заставляя власти отчитываться перед собой, очерчивают им «красные линии» для переговоров по Донбассу, способствуют принятию выгодных для себя законов и предоставлению различных льгот. По меркам современной Украины они, несомненно, привилегированный слой общества.
Исполнители резонансных убийств, вдохновленные националистическими идеями
Особенно они усердствуют на почве политических расправ и убийств. Политика и криминал весьма тесно переплетены на Украине, и от возможности уйти из жизни от рук атошников никто не застрахован. В частности, по делу об убийстве журналиста Павла Шеремета проходят пять человек: сержант сил спецопераций АТО Андрей Антоненко, врач-волонтер Юлия Кузьменко, военная медсестра Яна Дугарь, а также члены «Правого сектора»*, супруги Инна и Владислав Грищенко. Если в прошлом году были надежды на то, что в суде доведут дело доведут до определенного логического конца, то сейчас все фигуранты, за которых вписалась «патриотическая» общественность, находятся на свободе.
Шестой год остаются безнаказанными убийцы журналиста и писателя Олеся Бузины, несмотря на наличие железобетонных доказательств их вины. Они являются бывшими участниками АТО. Андрей Медведько, который, по версии следствия, был непосредственным исполнителем убийства, служил в спецбатальонах «Киев-2» и «Гарпун». Он и его подельник Денис Полищук, который добил лежащего Бузину выстрелом в голову, состоят в неонацистской группировке С-1.
В теракте 31 августа 2015 года, когда в результате взрыва гранаты около Верховной Рады погибли четыре солдата Нацгвардии, обвиняется бывший боец добровольческого батальона «Сич» Игорь Гуменюк. По данному делу продолжаются судебные разбирательства, подозреваемый за решеткой.
23 марта 2017 года в Киеве был застрелен экс-депутат Госдумы Денис Вороненков. Украинские власти сразу объявили, что в деле имеется «русский след». Однако киллером оказался участник АТО, служивший в батальоне «Донбасс» в Мариуполе, Павел Паршов. Его предполагаемые соучастники — тоже члены праворадикальных группировок, воевавшие в Донбассе.
В 2018 году в Херсоне облили кислотой местную активистку Екатерину Гандзюк, которая занималась антикоррупционными разоблачениями местных властей, в результате чего она умерла. Несмотря на ярые попытки найти в преступлении российский след, исполнителями преступления оказались бывший бойцы «Украинской добровольческой армии» Яроша (организации, созданной на базе запрещенной в РФ организации «Правый сектор». — Ред.) Сергей Торбин, Никита Грабчук, Владимир Васянович, Вячеслав Вишневский и Виктор Горбунов. Все они приговорены к разным срокам тюремных заключений.
В декабре 2019 года в Киеве совершали покушение на депутата местного областного совета Вячеслава Соболева, убив его 3-летнего сына. Подозреваемыми оказались бойцы «Украинской добровольческой армии» Андрей Лаврега и Евгений Семенов. Судебный процесс над ними также еще не закончен.
Посттравматический синдром как фактор дестабилизации Украины
Мы вспомнили самые резонансные преступления, к которым причастны атошники. Из перечисленного явно следует, что они — люди, готовые довольно легко применить оружие в условиях мирных городов Украины, становясь героями криминальных хроник. Ветераны боевых действий в Донбассе давно стали фактором, подрывающим общественную безопасность не только ввиду материальной заинтересованности или идейных соображений. В разных уголках страны периодически появляются новости о ЧП с участием бывших или действующих военных: то открывают стрельбу средь бела дня из привезенного с собой огнестрельного оружия, то взрывают гранаты, то ранят кого-то холодным оружием или нанесут увечья с помощью применения физической силы. Фактически на Украине нет места, где люди могут себя чувствовать в безопасности.
Еще в 2017 году главный психиатр минобороны Украины, начальник клиники психиатрии главного военного клинического госпиталя полковник Олег Друзь заявил, что 93% участников АТО являются потенциальной угрозой для общества и нуждаются в лечении. Специалистов такое поведение не удивляет. Что-то подобное фиксировали у американцев после войны во Вьетнаме и у советских военнослужащих после событий в Афганистане.
В сентябре 2019 г. снайпер Алексей Белько, который служил в зоне конфликта на Донбассе 3 года, угрожал взорвать мост в столице. Белько несколько раз открывал огонь по силовикам, а также сбил выстрелом полицейский квадрокоптер. Когда мужчину задержали, было объявлено, что он находился в состоянии наркотического опьянения. При этом «побратимы» организовали целую кампанию в защиту Белько, призывая учесть его боевые заслуги, понять и простить.
Одной из последних подобных вопиющих ситуаций стал захват в августе текущего года заложников в здании Кабинета министров бывшим членом добровольческого батальона «Айдар» Владимиром Прохничем. Мужчина не выдвинул никаких требований, угрожая подорвать гранату, но этого все же не произошло. По мнению его знакомых такое поведение вызвала социальная неустроенность, бедность и отсутствие своего жилья.
Посттравматическое стрессовое расстройство атошников превратилось в одну из ключевых проблем Украины последних лет, поскольку системно вопросами их психологической реабилитации государство не занимается. На конец 2017 года в ВСУ насчитывалось почти 700 центров психологической помощи, которые помогали при симптомах посттравматического стрессового расстройства (ПТСР). Получить психологическую помощь довольно просто, но эффективность её не слишком высока. Например, частота самоубийств среди ветеранов, по сравнению с обычными гражданами, выше в 8,4 раза — почти 180 случаев на 100 тыс. против 21 случая на 100 тыс. В целом ситуация тут значительно худшая, чем в советский период.
Еще тяжелее обстоит ситуация в вопросе трудоустройства. Системный экономический спад не позволяет рассчитывать на хорошую работу, особенно это касается сельской местности. А это способствует переходу многих на криминальную дорожку. По идее профилактикой преступности среди ветеранов должны заниматься структуры МВД, но правоохранители попросту опасаются иметь с ними дело.
Льготы и тотальное покровительство государства
Как мы уже отмечали, атошники находятся в привилегированном положении в сравнении с другими членами общества. Тем, кто имеет статус участника боевых действий, полагается ряд льгот со стороны государства. Так, больничные должны выплачиваются в размере 100% средней зарплаты, независимо от стажа работы. В любой момент можно использовать ежегодный отпуск и есть дополнительный двухнедельный отпуск в год с сохранением зарплаты. Если на работе происходит сокращение численности штата, у атошников есть приоритетное право сохранить свое рабочее место. Они также имеют право на первоочередное обслуживание в больницах и аптеках, право на госпитализацию и бесплатное зубное протезирование. Кроме того, бесплатно можно получать лекарства по рецепту, ежегодно проходить медицинское обследование и санитарно-курортное лечение.
Участники боевых действий имеют право на 75% скидку при оплате жилья, коммунальных услуг и стоимости топлива. Их в первую очередь должны обеспечивать жильем, землей и услугами связи. Проезд в общественном транспорте для них тоже бесплатный. Раз в два года предусмотрена возможность бесплатно пользоваться водным, воздушным, железнодорожным или междугородним автомобильным транспортом.
Однако главное, что к ним по-особому относятся представители высшей государственной власти и значительные поблажки ветераны АТО получают в судебно-правоохранительной системе. Как режим Порошенко, так и режим Зеленского видят в воевавших в Донбассе гражданах свою социальную опору, поэтому суды зачастую рассматривают их дела с особым пиететом. Имеющийся у них ореол безнаказанности уже давно является предметом недовольства огромной части украинского общества, но это никто не берет в расчет.
Еще в 2018 году тогдашний генпрокурор Юрий Луценко заявлял о личном закрытии десятков тысяч уголовных дел в отношении «героев». А в Офисе Зеленского выдвинули идею о создании особого органа, который займется пересмотром дел ветеранов и активистов, против которых «несправедливо применили законы мирного времени». О независимости судопроизводства при условии определения в ручном режиме кто прав, кто виноват, речи быть не может. Иначе как формированием особой касты неприкасаемых такое не назовешь.
Логическим воплощением такой политики стала недавняя амнистия Зеленским 30 осужденных ветеранов. При этом критерии для такого были абсолютно неясными: по словам властей, не рассматривали заключенных, совершивших ДТП в состоянии алкогольного опьянения, а также осужденных за убийство. Следовательно, на свободу могли выйти те, кто сел за кражу, побои, изнасилование или мародерство.
Конечно же те, кто осужден по сугубо политическим мотивам, но при этом не торговали оружием и не угрожали им простым обывателям, не грабили дома людей, вынужденных покинуть свои города из-за разразившейся войны, и близко не могут рассчитывать на такую милость Зе-команды.
Таким образом, можно констатировать, что атошники для Украины стали весомым деструктивным элементом, подрывающим общественную стабильность и безопасность, но находящимся под плотной опекой государства вследствие его идеологической направленности в сторону национализма.
* Деятельность организации запрещена в РФ.
