Смущает это всё не зря. Клуб на самом деле назывался «ХЛАМ» — художники, литераторы, артисты, музыканты. Располагался он действительно на Николаевской, 5 — в пустующем подвале гостиницы «Континенталь». И действительно был одним из главных центров культурной жизни белого Киева.
Впрочем, культурная элита по тем временам жила небогато, потому посетителям предлагали самые дешевые продукты. Правда, «морковный чай и монпансье», упоминаемые Утёсовым, всё же некоторое преувеличение — кофе там был, равно как вино и биточки.
Надпись на фронтоне гласила: «Войдя сюда, сними шляпу, может быть, здесь сидит Маяковский».
Маяковский там, однако, не сидел (он в Киеве бывал, но в то время, когда «ХЛАМа» ещё/уже не было). Среди посетителей была преимущественно творческая молодежь: Илья Эренбург, Константин Паустовский, Виктор Шкловский, Юлий Хайт, Осип Мандельштам (он, кстати, познакомился там со своей будущей женой Надеждой Хазиной), заходили Леонид Утёсов, Аверченко с Тэффи. Минимум один раз выступал Вертинский.
Вопрос о том, бывал ли там Булгаков, остаётся дискуссионным. С одной стороны, к творческой элите в то время он себя не относил. С другой стороны, интерес к культуре проявлял. В любом случае он застал деятельность этого клуба, поскольку приехал в Киев примерно в то же время, когда «ХЛАМ» был создан (весной 1918 года). Закрыт же клуб был то ли в августе, то ли в конце 1919 года.
Паустовский: «По вечерам я иногда ходил в литературно-артистическое общество на Николаевской улице. Там в ресторане выступали с эстрады бежавшие с севера поэты, певцы и танцоры. Пьяные вопли прерывали тягучее скандирование стихов. В ресторане всегда было душно, и потому, несмотря на зиму, иногда приоткрывали окна. Тогда вместе с морозным воздухом в освещенный зал влетал и тут же таял снег. И явственней была слышна ночная канонада».
Виктор Шкловский потом, в СССР, станет одним из лидеров «Левого фронта искусств» (ЛЕФ). Он сильно раздражал Булгакова, и тот не пожалел ядовитых красок, описывая Михаила Шполянского (кстати, Шполянский — фамилия поэта Дон-Аминадо, который вот уж никак ни большевиком, ни футуристом не был). Название группы, к которой принадлежал булгаковский Шполянский, — «Магнитный Триолет» — опять же отсылает нас к Маяковскому и ЛЕФу — сестру Лили Брик звали Эльза Триоле…
Само здание гостиницы было построено в 1895–1897 годах на месте бывшей усадьбы профессора медицины Фёдора Меринга. Проектировали здание выдающиеся архитекторы киевского модерна — Георгий Шлейфер и Эдуард Брадтман. Иногда также упоминают Городецкого — он действительно принимал участие в застройке улицы, но этого дома, кажется, не касался. Стиль — эклектика с элементами неоклассицизма, барокко, неоренессанса.
Возведение отеля обошлось в миллион рублей, а реклама сообщала: «Гостиница "Континенталь" по расположению помещений, удобствам и красоте отделки соперничает с лучшими гостиницами Европы». В гостинице было паровое отопление и горячая вода (по тем временам — особое удобство, бывшее отнюдь не во всех домах даже в центральных районах), вентиляция, электрическое освещение и лифты.
Стоимость суток проживания в отеле достигала 15 рублей, что сравнимо с половиной месячного заработка рабочего. В гостинице останавливались многие знаменитости: певцы Фёдор Шаляпин и Леонид Собинов, артисты Вера Комиссаржевская и Всеволод Мейерхольд, поэты Константин Бальмонт и Осип Мандельштам, кинозвезда Макс Линдер, шахматист Михаил Чигорин.
В 1906 году Шаляпин устроил в соседнем здании конного цирка Крутикова бесплатный концерт для рабочих киевских заводов. Несмотря на то что вход в помещение был по билетам, на не особенно широкой улице собралась огромная толпа народа. Попасть в цирк через центральный вход было просто невозможно. Тогда Шаляпин полез через крышу… Он тогда исполнил официально не одобряемую песню «Дубинушка», за что был удостоен «отеческого внушения» со стороны генерал-губернатора.
В 1918 году в цирке Крутикова избирался гетманом Павел Скоропадский. В 1941 году он был разрушен, сейчас на этом месте — кинотеатр «Украина».
В 1941 году здание гостиницы «Континенталь», в котором размещались части штаба немецкой 6-й армии (в здании находился телефонный узел), было взорвано и полностью выгорело. Однако после войны его восстановили и включили в комплекс зданий Киевской консерватории. При этом изменилась нумерация — улица Маркса/Городецкого стала короче на один дом.
