Старинный и уважаемый храм
Итак, место действия — Краснолиманский район, поселок Кирово. Позже это село стало именоваться Кировском, но во все времена в районе оно было самым крупным. До революции село носило имя Поповка, но вовсе не от фамилии пошло прозвание, а оттого, что в нем с 1806 года стоял один из самых крупных храмов — Св. Георгия. Вмещал он до 3000 прихожан, а на большие праздники в нем набивалось не менее 4000 человек — люди шли из соседних Торского, Ямполя, Тернов. Там были и свои церкви, но Георгиевский храм в Поповке чтился особо.
В первую волну борьбы советского государства с религией церковь продержалась довольно долго — закрыта была только в 1935 году частично и в 1939 году окончательно. Надо сказать, что в Донбассе судьба культовых сооружений складывалась в первые десятилетия новой власти вполне благополучно — храмы, особенно крупные, в целом служили до середины тридцатых годов. Наконец, Сталинской и Ворошиловградской областям погрозили пальчиком, и они поступили вполне по-стахановски — в 1939-1940 годах все культовые сооружения прекратили свою деятельность.
В канун войны в Сталинской области оставался один действующий храм. В Ворошиловградской — ни одного.
Началась война, и с октября 1941 по июнь 1942 года весь индустриальный край был оккупирован германскими нацистами. Оккупанты, как известно, практически на всей территории, которую они заняли, разрешали воссоздание местных религиозных общин и открытие храмов, старых и новых. Нацисты рассчитывали, что верующие станут той лояльной прослойкой советского населения, на которую можно будет опереться в деле создания безопасного тыла.
Так, в 1942 году после трехлетнего перерыва церковь в Кирове снова начала богослужения. На следующий год 8 сентября советские войска очистили Донбасс от германских оккупантов. В тот же самый день в Москве состоялся Собор православных епископов, который избрал патриархом Московским и Всея Руси митрополита Сергия (Стагородского), восстановив таким образом легальный статус Русской православной церкви.
Разумеется, все церкви, которые были открыты при немцах, в таких условиях никто закрывать не стал. Более того, открылись многие старые, из числа тех, что не успели снести воинствующие безбожники в конце двадцатых-начале тридцатых. Церковь пошла на сотрудничество с властью, власть установила свой контроль за ней, организовав при Совете министров СССР Комитет по делам православной церкви. Благодаря архиву документов уполномоченного этого комитета по Сталинской области Константина Черноморченко до нас и дошла эта странная и чудесная история.
Церковь под прицелом
Георгиевская церковь жила преспокойно до 1954 года, оставаясь по-прежнему самым влиятельным храмом округи. В техническом паспорте на здание было сказано, что оно «каменное и кирпичное, а над трапезной и алтарем — деревянные своды». Из этого же паспорта мы узнаем, что освещение было свечное (туго в стране с электричеством было). Здание принадлежало государству, а община его арендовала. Государство заботилось о ремонте своего имущества — в 1952 году церковь была отремонтирована.
Популярность храма беспокоила власти. Поэтому 65 лет назад он попал в список подлежащих закрытию. Но времена кавалерийских наскоков прошли, государство старалось без нужды не драконить население. Поэтому было устроено социологическое исследование, проще говоря — опрос.
Товарищ Черноморченко докладывал, что вопрос обсужден с активом, и вот, например, «директор местной СШ, он же лектор, тов. Лиманский утверждает, что процентов 80 молодежи будет не против изъятия церкви из ведения общины и передачи ее под клуб, а люди старше 50 лет будут в большинстве своем против». Также, сообщал Черноморченко, вопрос утрясен с правящим иереем, он согласен, что на округу хватит и соседней церкви в селе Терны.
И вот тут-то и произошло то самое чудо, которое трудно объяснить.
А комсомол против
Вопрос о судьбе храма был вынесен на сход села, потом на собрание колхозников и собрание комсомольской организации колхоза «Ленинская заря». Вопреки ожиданиям властей и партийного актива люди в основном высказывались нейтрально, но не поддерживали церковь, а вот комсомольцы показали себя с неожиданной стороны.
На своем собрании они приняли решение: выйти с ходатайством к вышестоящим органам временно не закрывать церковь, потому что тогда возникнет нездоровая ситуация, которую может использовать против страны Советов западная пропаганда. Надо работать со стариками, доказывать вред религии, — говорили на собрании активисты, а пока пусть себе молятся.
«Агенты» товарища Черноморченко доносили конкретней. Мол, ребята и девчата возмущались: если закрыть церковь, где наши дедушки и бабушки молиться будут. У них и так судьба нелегкая, они за советскую власть боролись и оружием, и трудом. Так зачем еще и церковь у них отбирать? Вопиющими были результаты голосования по «церковному» вопросу на собрании комитета комсомола: 7 человек высказались против закрытия, 2 — за, и двое воздержались.
Везучий храм
И церковь устояла. Черноморченко высказал начальству свою точку зрения — надо подождать и провести разъяснительную работу среди молодежи. Дело происходило в середине мая 1954 года. А к католическому Рождеству, то есть практически к Новому году было принято решение — разрешить религиозной общине пос. Кирово продлить договор аренды здания церкви. Через пять лет срок истек, еще два года верующие ходили в суд, пытаясь доказать свое право на продление срока аренды. Но в 1961 году церковь закрыли, как оказалось, ненадолго. И снова совпадения шли одно за другим.
В 1964 году сняли Хрущева, антиклерикальная истерия поутихла. В том же году поселок Кирово стал Кировском, а вскоре церковь снова открылась для прихожан.
