В 2020 году в Украине проявились некоторые особенности, на которые у украинцев никогда прежде не было повода обращать внимание. Тех, что могут быть названы положительными, среди них, увы, совсем немного. Тех же, что способны вызвать удивление и сожаление, хоть пруд пруди.
Одна из наиболее серьезных и опасных особенностей с жирным знаком минус — это критическая деградация системы государственного управления. Чиновники в нашей стране всегда в основной своей массе были чванливы, жуликоваты и вороваты, не слишком отличаясь в этом смысле от общего мирового уровня. Заподозрить их в воинствующей глупости, однако, никто никогда не мог.
Нынешнее поколение «топ-менеджеров» государственного управления, похоже, поставило перед собой задачу кардинально изменить картину.
Когда «Слуга народа» в июле 2019 года, триумфально победив на досрочных выборах в парламент, сформировала собственное большинство, а в скором времени и правительство, представители этой политической силы много говорили о позитивных переменах в жизни Украины и украинцев, которые они вместе с президентом Владимиром Зеленским обеспечат.
Пока суть да дело, взялись менять вывески на новых рабочих местах, задумав, среди прочего, ликвидировать ряд министерств, включая Министерство аграрной политики. Думали недолго, уже в сентябре первый «зеленый» Кабмин во главе с Алексеем Гончаруком в реформаторском запале прикрыл ставшую вдруг нелюбой реформаторам новой волны «лавочку», присоединив ее в статусе департамента к Министерству экономики. Буквально сразу же во властных коридорах начал с нарастающей активностью обсуждаться вопрос о… восстановлении закрытого ведомства. К февралю 2020 года он вышел на «решающую стадию».
Тут — бах, пандемия. Проект реформирования реформы затянулся, но в архив его не сдали. И вот 17 декабря, так сказать, под ёлочку 242 депутата ВР проголосовали за назначение Романа Лещенко министром аграрной политики и продовольствия. Неисповедимы пути!
Обсуждать итоги украинского 2020 года в экономике и социальной сфере не только очень не хочется, а просто рука не поднимается. Причина понятна: все они, как на подбор, резко негативные. Макроэкономические показатели ухудшаются, социальные программы сокращаются. По всем известным меркам оценки уровня социально-экономического развития, включая такие, как ВВП на душу населения и другие, Украина скатилась на последнее место в Европе и уверенно продолжает катиться дальше вниз, на уровень стран Африки.
Как теперь выбираться с этого дна, никто не знает.
Из политических событий года выделил бы два. Первое — выборы в местные органы власти. Второе — попытка Зеленского подмять под себя Конституционный суд, обвинив его во всех смертных грехах.
Выборы важны потому, что засвидетельствовали новую расстановку политических сил, в которой не осталось следа от доминирования «Слуги народа», а распределение по партиям стало еще более условным, чем было всегда. Скандал с КС — потому, что, с одной стороны, наглядно проявил отказ от принципа верховенства права и степень внешнего контроля, в угоду которому власть готова окончательно выйти за рамки закона, с другой — показал легковесность и слабость президентской команды и президента.
Среди первых можно назвать небанальные, порой даже в чем-то политически вычурные конфигурации «здоровых ядер» областных, городских и других советов, в которые неожиданно для избирателей объединяются различные партии и политики. Об одном случае такого вот слияния «ужа» с «ежом» ради доступа к «кормушке» очень эмоционально и в то же время с аргументами в руках поведал на примере Закарпатья Геннадий Москаль, обратив внимание на то, что «Слуги народа» в области объединились с главными оппонентами.
Что касается других, то их проявления придется подождать. В чем эти проявления будут состоять, покажет время. В любом случае по разным регионам варианты будут разные. Сегментация украинского государственно-политического пространства набрала ход. В отдельных случаях дело может дойти даже до конфликтов ряда регионов с центром. Не исключаю, что поводом для некоторых из таких конфликтных ситуаций может послужить активное недовольство регионов политикой беспрекословного подчинения внешнему контролю и регулированию, проводимой центром.
И не просто недовольство, а сопротивление этой политике в части, касающейся управления имуществом и освоения финансовых и прочих «потоков».
Главный результат этих выборов — провал «Слуги народа» и резкое снижение поддержки президента. Теперь в Украине сложилась новая модель соотношения сил. Лидеров стало сразу трое: к СН подтянулись ОПЗЖ и «Европейская солидарность».
В то же время, если смотреть на персоналии, то Зеленский, растеряв значительную часть поддержки граждан, остается явным лидером электоральных предпочтений. Соперников, способных навязать ему реальную конкуренцию, не видно. Впрочем, партийная карта местных выборов в значительной степени условна. В местных органах власти по традиции образуются самые разные, подчас весьма причудливые объединения из представителей разных, в теории — антагонистических, политических сил. Если же брать среднесрочную перспективу (год-два), то выборы-2020 можно считать отправной точкой в запуске процесса раздела политического «наследства Зеленского и «зеленых».
Внешнеполитический «портрет» Украины в 2020 году не изменился. Разве что степень субъектности Киева на международной арене стала еще ниже. Страна продолжила существовать и функционировать в тех же координатах и режимах, в которых провела предыдущие пять лет. Особых успехов мы в сфере внешней политики, увы, не добились. Чего, в общем, следовало ожидать, принимая во внимание тот факт, что она строилась исключительно на стремлении навредить России.
Успехов нет, зато умудрились повздорить со всеми соседями, кроме Молдовы. Идея членства в ЕС и НАТО продолжает будоражить воображение наших чинов, однако от этого не становится более реалистичной. Признавать за Киевом право на членство и фиксировать это признание в документах отказываются и в Евросоюзе, и в Альянсе. Мы же делаем вид, что этого в упор не замечаем.
Если что-то менялось, то это риторика, которой Киев прикрывает свое нежелание браться за «Минск». Сама же позиция оставалась неизменной. Ее суть сводится к трем-четырем главным моментам: «Минск» должна выполнять Россия, прямых контактов с ДНР-ЛНР не будет, никакие действия невозможны до тех пор, пока Киев не восстановит контроль над украинско-российской границей в ДНР-ЛНР.
В этом смысле показательно, что действие закона об особенностях местного самоуправления в ОРДЛО 15 декабря опять формально продлили на следующий год, не внеся в него никаких изменений. Браться за него и за все, что с ним связано и что из него может следовать, никто за год так и не стал.
Не изменилась и позиция Германии и Франции как участниц «нормандского формата». Они как не оказывали, так и не оказывают на Киев давления с целью сдвинуть выполнение «Минска» и договоренностей, достигнутых на саммите 9 декабря 2019 года в Париже и закрепленных в совместном коммюнике по его итогам, с мертвой точки.
Единственное достижение в том, что касается конфликта в Донбассе, — это введение усиленного режима прекращения огня, действующего с 27 июля. Эта мера важна и значима сама по себе. Здорово, что режим, хоть и не без проблем, но работает и дает результат. В то же время он должен был бы стать основанием для дальнейшего продвижения вперед в установлении прочного мира и перехода к политическому урегулированию.
Этого не произошло, и это плохо. Не может не беспокоить также и то, что разглядеть какие-то варианты, которые могли бы изменить ситуацию, пока сложно.
Уходящий год, конечно же, запомнится, прежде всего, как год, когда в жизнь человечества ворвался COVID-19. Украина и украинцы переживают эпидемию тяжело, болезненно. Люди, по сути, брошены на произвол судьбы, оставлены один на один со страшной угрозой.
Система охраны здоровья разрушена, она не функциональна. Как, кстати, и система санитарно-эпидемиологического контроля, которого просто не существует. Достойное противодействие распространению вируса власть организовать не смогла. Об организации лечения и говорить нечего. Все силы профильных ведомств и власти в целом брошены сегодня на осуществление ограничительных мер в виде карантина, то ли «выходного дня», введенного и уже отмененного, то ли полного, который думают вводить с 8 января. Идея массового тестирования населения провалилась.
Подготовка к вакцинированию ведется крайне неудовлетворительно, формально. Нет ни вакцины, ни соответствующей инфраструктуры для вакцинации. Власть много говорит, но очень мало делает, подвергая огромному риску здоровье и жизнь миллионов людей.
Станет ли чуть легче, суть лучше в 2021-м? Человек, как известно, устроен так, что надежда у него умирает последней, так что надеяться, думаю, стоит и следует. Хотя бы на то, что не станет еще хуже. Многое будет зависеть от политики — той, что внутренняя.
Тут, мне кажется, есть два варианта. Либо вялое течение политического процесса в том формате и в тех рамках, в которых он имел место в 2020 году. Либо взрыв весной 2021 года, способный спровоцировать серьезный политический кризис, выходить из которого придется, вероятно, через досрочные выборы в Раду. Очень бы этого не хотелось, Украина может не выдержать очередного нашествия «новых лиц» с их безумными реформаторскими идеями и проектами, вроде того, что осуществили «зеленые» с Минагрополитики.
Наступающий год будет годом Быка, хотелось бы, чтобы китайский Бык в Украине не слишком «быковал».
