Тяжело найти более действенный способ продемонстрировать собственное жлобство (как и опознать жлоба), прикрывающего жадность дешевым «патриотизмом». Похожие типажи в социальных сетях на чистом русском языке призывают к запрету всего русского, а когда их припирают к стенке — почему сам на «языке агрессора» излагаешь?— лепечут, мол, чтобы их «москали понимали».
К категории манкуртов-конъюнктурщиков относится и основная масса выдвиженцев «партии власти». Сегодня отношение «Слуг народа» к жителям Юго-Востока вышло на уровень откровенного хамства к тем, кто привёл этих выскочек к власти. Дискриминационные законы, направленные против русского и русскоязычного населения — наглядное тому подтверждение. Будучи приведены к власти Юго-Востоком, они тут же повернулись к нему хвостами и полезли лобзаться с Галицией, словно вкусно пообедали, а в благодарность решили сотворить пакость.
И это, безусловно, так — вся гуманитарная политика правящей партии и ее конкретных представителей, вроде председателя комитета Рады Никиты Потураева или министра культуры Александра Ткаченко, тому подтверждение. Намедни заместитель министра Ткаченко, Любомира Мандзий, разослала цыдульку, запрещающую учителям под страхом увольнения использовать словосочетание «Великая Отечественная война». «В случае систематического несоблюдения преподавателями истории принципов методических рекомендаций министерство рекомендует употреблять по отношению к таким педагогам меры дисциплинарного и административного воздействия, вплоть до увольнения или информирования правоохранительных органов», — указывает госпожа Мандзий.
Либо госпожа Мандзий совершила акт государственной измены, подвергнув сомнению законность современных границ Украины, либо это новая точка зрения украинского правительства, и оно готово к дальнейшим консультациям со всеми заинтересованными соседями, чтобы исправить несправедливость так называемой «советской оккупации» со всеми ее территориальными приобретениями. Да чего там с 1919 года — можно и с 1654-го!
Этноцид — это политика уничтожения национальной идентичности и самосознания народа; этноцид означает не физическое истребление людей (то есть геноцид), но уничтожение культуры народа. Это уничтожение реализуется через ликвидацию образования на родном языке, принудительную ассимиляцию, гонения на привычное вероисповедание и т.п. В результате те, кто не ассимилируется, занимают подчинённое, угнетённое положение в отношении тех, кто подверг их этноциду. Следовательно, ответная речь должна идти о национально-освободительной борьбе — во избежание последствий государственной политики этноцида.
Преступные деяния этноцида планомерно реализуются майданным режимом в нарушение собственной Конституции и международного права. Однако надо отдавать себе отчёт, что любое общественное движение, которое поставит во главу угла вопросы национально-освободительной борьбы (если оно примет видимые организационные формы) будет немедленно раздавлено. Но понимание общей опасности и стремление не превращаться в манкуртов уже есть объединяющая духовная сила.
Казённый лозунг про «Единую Украину» работает лишь на основе взаимного уважения и компромиссов — как это принято в цивилизованном мире. К которому современной Украине, увы, «як до Києва рачки». Как видим, прекрасный украинский язык тоже обладает несомненной выразительностью — в том числе, и для констатации истинных «достижений Майдана».
