Как скоро меняются мизансцены и декорации в политическом театре, как быстро летит время, унося мирскую славу одних персонажей и наделяя ею других. Совсем недавно, чуть ли не вчера, Владимир Зеленский на гребне кандидатской популярности и в шаге от избирательного триумфа зазывал на дебаты Петра Порошенко. На стадион! Год спустя роль того, кого зовут-вызывают, приходится примерять ему самому. Роль та же, что недавно была у Порошенко, и общая атмосфера начинает все больше напоминать ту, что была год назад, в ходе президентской кампании. Sic transit gloria mundi!
К середине дня понедельника 4 мая у мэра Анатолия Бондаренко были основания провозглашать тост за свое здоровье и за победу. Из посланных ему из Киева угрожающих приветов, включая «пламенный» от президента, в его огород не прилетело ровным счетом ничего. Более того, один из его ответов на приветы, тот, что касался «Эпицентра», достиг цели: эта торговая сеть, уличенная мэром Черкасс в несоблюдении карантина, объявила об изменениях в режиме работы, призванных устранить нарушения.
Приветы от высокого начальства, не заставив мэра пойти на попятный, не сработали. Первый раунд столкновения мэра с президентом и министрами принес успех не им, а ему. Президентский привет растаял в воздухе, как дым. Привет от министра внутренних дел Авакова заставил, думаю, адресата вздрогнуть, однако на поверку ничем особо не закончился, кроме разве что лишней военной техники в Черкассах в понедельник утром.
Привет от СБУ, анонсированный Зеленским, вообще не прозвучал. То ли русские дроны над Черкассами не летают, то ли контрразведчики по уши увязли в биографии Бондаренко, так и не сумев установить, когда же он был завербован в «агенты ФСБ».
Если бы мэр писал отчет о проделанной работе по отражению атаки из Киева, ему было чем отчитаться.
1) Повестку на допрос в Нацполицию отменили, допрос отложили на неопределенное время. Якобы из-за карантина, хотя, когда слали повестку, карантин тоже был. Мэра Ивано-Франковска в тот же день допросили, карантин не помешал.
2) «Эпицентр» частично прикрыли. А аваковцы выписали фирме сразу 29 протоколов о нарушении карантина. За полтора месяца — ни одного, за один день — почти три десятка.
3) Попытавшийся, было, прижать его к ногтю в режиме смс Трофимов после огласки попытки сам прижался к собственному ногтю, утратив на время и дар речи, и способность слать смс.
4) В поддержку мэра Черкасс высказались коллеги из Франковска, Львова, Днепра. Мэры еще нескольких городов предпочли промолчать, но сделали точно так же, как мэр Черкасс: смягчили карантин досрочно, с 4-5 мая (Мукачево, Тернополь).
Более того, тешить самолюбие бунтаря должно еще и то, что чиновные киевские оппоненты, как по команде, заговорили его голосом, используя те риторические фигуры, которыми он накануне отбивал их нападки. С особой наглядностью это обстоятельство проявилось у замглавы Офиса президента Кирилла Тимошенко. На одном из эфиров он рассказал, что Зеленский на днях вызывал на ковер депутата ВР от «Слуги народа» Николая Тищенко, пойманного на нарушении карантина. «У президента был очень жесткий разговор с этим народным депутатом, — заявил чиновник. — Действительно, никому нельзя работать (имеется в виду работать, когда работа запрещена карантинными ограничениями. — П.Р.). Я надеюсь, что это будет примером для других народных депутатов, что, если ты народный депутат, то не надо делать из себя какого-то царя или еще кого-то. Нельзя всем ресторанам работать, это означает, что и ресторанам, которые были связаны с одним из народных депутатов, также нельзя работать».
Впрочем, поднимать бокал и произносить тост мэру можно, а вот почивать на лаврах рановато. Считать его успех полной и окончательной победой нельзя. Центр утерся, но не отступил. Дело решили спустить на местный уровень. На мэра-бунтаря спустили местных «псов». Сломя голову ринулся в бой глава Черкасской ОГА Роман Боднар. Он разразился гневным текстом на сайте «Украинская правда» под красноречивым заголовком: «Использовать усталость от карантина ради политического пиара — это подлость». Назвав мэра «политиканом», губернатор врезал ему от души, расчехвостил за все, за то, что было, за то, чего не было и быть не могло. Областная госадминистрация оперативно, не обращая внимания на выходные дни, подала на мэрию иск в суд, требуя отмены решения о смягчении карантина. Хором запричитали-заголосили, пугая страшными последствиями смягчения карантина, медицинские начальники Черкасс, поднятые, как по тревоге, начальниками областными.
Сам Бондаренко тем временем молниеносно превратился в звезду эфира. Он раздавал направо и налево интервью, давал брифинги, не успевая отвечать на звонки от прессы и запоминать имена журналистов, желающих его лицезреть и задать ему вопрос-другой. По частоте упоминания в СМИ мэр Черкасс в первые майские выходные вышел на первое место, опередив, думаю, самого президента. Взлетев на гребне неожиданного успеха и почувствовав себя, видимо, наследником казацкой славы и истинным героем, мэр подумал-подумал и решил поднимать ставки. Выглянув из своего окопа и не увидев препятствий, он ринулся в контратаку.
Не втягиваться в склоки да распри с черкасскими, а идти напролом, на президента. Мэр заявил, что готов встретиться с Зеленским и что ему есть о чем спросить у президента, и есть что ему сказать. И вот тут-то у многих простых и не совсем простых украинцев невольно возник вопрос: так кто же он такой на самом деле, этот мэр Черкасс? Вольный стрелок, мэр-одиночка, искренне ратующий за социальную справедливость и благополучие горожан? Или засланный казачок, которому чья-то невидимая рука определила роль то ли пробного шара, запущенного в сторону киевских дворцов, то ли искры, из которой должно при определенных условиях возгореться пламя?
Мнения разделились. Что и следовало ожидать. Задачка непростая. Вводные неоднозначные, противоречивые. С одной стороны, Бондаренко в его бунтарстве и упорстве выглядит естественно и убедительно, производя впечатление самого что ни на есть настоящего «народного мэра». С другой — в нашем предельно технологичном мире трудно, если вообще возможно, представить себе нечто, что так или иначе не вписывается в какую-нибудь технологию, в первую очередь политическую. В пользу того, что с историей черкасского бунта не все так просто и однозначно, говорит, кроме того, и биография Бондаренко. Даже в сухом и скупом официальном ее изложении достаточно моментов, способных вызвать подозрение в работе мэра то ли на одну из известных политических сил, то ли на одну из олигархических групп. Да и его собственные, произнесенные в одном из свежих интервью, слова о том, что на местных выборах этой осенью может выступить единая «партия мэров» и что ему по этому поводу «уже звонили», добавляет информации к размышлению. Склоняя к мысли о том, что в современных условиях любой порыв, даже если он поначалу был именно порывом, а не технологией, все равно рано или поздно будет обращен в элемент технологии.
