События последующих двух недель обнажили ситуацию, описать которую лучше всего, перефразировав Ленина: «Узок круг сторонников мира. Страшно далеки они от «Слуг народа».
Начнем с ситуации с платформой примирения и единства, инициированной Сергеем Сивохо. Одна из ее ключевых проблем засветилась на ее презентации еще до того, как она была варварски сорвана.
В чем смысл такой организации для Владимира Зеленского и главы его Офиса Андрея Ермака, если, конечно, те действительно хотят мира? В том, чтобы менять настроения в обществе в пользу не просто мира в Донбассе (согласно соцопросам, большинство за мир), а мира на основе выполнения Минских соглашений, включая их политическую часть. Именно подобная платформа должна расширять в обществе диапазон приемлемости действий, направленных на достижение мира, чтобы невозможное вчера становилось невозможным сегодня.
При этом наиболее выгодной для Ермака была бы ситуация, где казалось бы, что он занимает центристскую позицию между двумя крыльями собственной политической силы, партией продолжения политики Порошенко и партией радикального мира. Почему «казалось бы»? Да потому что для огромной части украинского общества реализация Минских соглашений — это всё равно недопустимый радикализм, но поскольку мир без их выполнения нереален, то Ермаку все равно надо по сути оказаться радикалом (в хорошем смысле).
Только тактически выгодно было бы такой радикализм замаскировать.
Ермаку и Зеленскому (ведь без поддержки президента этот план осуществиться не может) логично вести себя так, как Горбачёв во время Перестройки. Тогда генсек КПСС внешне позиционировал себя между партийными консерваторами (Егор Лигачев) и партийными либералами (Александр Яковлев). Но на практике маскировка только помогла ему эффективно реализовать либеральную повестку.
Конечно, полных аналогий между той ситуацией и нынешней быть не может. В СССР времен начала Перестройки политическая деятельность была возможна только в рамках верхушки КПСС. На Украине же многопартийная система, «Слуга народа» действует не как монопольная политическая сила, а в окружении оппозиционных к ней сил, причем разнонаправленных политически. Поэтому в идеале было бы лучше всего, если бы партия парламентского большинства не включала в себя фракцию войны, а Никита Потураев и прочие деятели этой фракции последними искали бы себе место в рядах национал-оппозиции.
Однако, как говорил первый президент Украины Кравчук, «маємо те що маємо» ("имеем то, что имеем").
Но всё же отличия между двумя ситуациями не слишком критические. Главное, что с началом действий платформы Сивохо власть получала бы возможность говорить, что общество всё громче требует мира и что к ряду вещей, которые утверждают с этой платформы, надо прислушаться. При этом используя в стиле «ряд вещей», она создавала бы внешнюю дистанцию между собой и платформой.
Но для того чтобы такой возможностью воспользоваться, недостаточно простого появления проекта Сивохо. Нужно, чтобы он выглядел авторитетным, а для этого маловато популярности бывшего коллеги Зеленского по «95-му кварталу», нужны и другие лидеры общественного мнения. Ведь та же либерализация в СССР продвигалась не одним Яковлевым, а утвержденными партийным руководством редакторами литературно-художественных журналов, которые были вполне системными деятелями при доперестроечной власти, награждавшей их ленинскими и государственными премиями.
Но никого из претендентов на роль лидеров общественного мнения на презентации платформы Сивохо (кроме самого артиста) мы не увидели, не увидели, в частности, депутатов от «Слуги народа». И это огромный минус.
Допустим, депутаты отсечены сознательно. Ведь понятие «общественное движение» — а именно так представляет Сивохо свою платформу — предполагает надпартийность. Но естественная для надпартийности возможность участия представителей разных политических сил означает, что туда могут войти и представители "Оппозиционной платформы — "За жизнь" (ОПЗЖ). А на это уже у Сивохо пойти не могут: ОПЗЖ, несмотря на парламентское представительство, находится почти в той же нише, что и диссиденты в раннеперестроечном СССР.
Для того чтобы одновременно быть надпартийным и не допустить в свое движение ОПЗЖ, есть только один логичный вариант — не привлекать туда ни депутатов, ни партийных деятелей вообще, то есть закрыть вход и «Слугам народа». Да, формально об этом не объявлялось, но предполагаю, что Сивохо сознательно строит свой проект не как надпартийный, а как подчеркнуто беспартийный. Кстати, он сам, по крайней мере на момент парламентских выборов 2019, не был членом партии «Слуга народа».
Конечно, беспартийность движения не должна мешать участию в нем общественных деятелей. Однако и таковых на презентации платформы Сивохо не оказалось. Думаю, теоретически возможные для участия в таком проекте Елена Бережная или представители УПЦ (не говоря уже о бывших депутатах, занимающихся ныне сугубо общественной деятельностью) были от него отсечены, поскольку для власти находятся в диссидентской нише.
Тем не менее до срыва презентации можно было подозревать, что проект Сивохо — это замаскированный проект Зеленского. Тогда отсутствие в нем заметных личностей имеет при всех минусах и бесспорный плюс для власти: Сивохо сможет легче управлять своим детищем и избежать нежелательных для президента уклонов. И тот факт, что платформу собрались презентовать сразу после прорывного заседания в Минске, эти подозрения только усилил.
Но вот срыв ее презентации стал не просто традиционной для националистов демонстрацией того, кто в доме хозяин, но и разведкой боем, призванной выяснить, что такое инициатива Сивохо — проект власти или личная инициатива автора.
По факту оказалось, что налицо второй вариант, или изначально первый, но объективно превратившийся во второй из-за трусости или глупости власти.
Заметных властных комментариев этого инцидента было лишь два. Первым в день инцидента высказался его непосредственный начальник, секретарь СНБО Алексей Данилов. Его слова уже многократно разбирались. Добавлю одно, Данилов фактически скопировал распространенную на Западе логику, которая обычно включается, когда некий деятель искусства создает произведение, которому приписывают порнографию или чрезмерное изображение насилия и поэтому требуют запретить. Но противники запретов тут же утверждают, что, хотя им это произведение не нравится, свобода выражения мнений должна распространяться и на высказывания, которые шокируют общество, что подтверждено решениями ЕСПЧ (далее ссылки на соответствующие вердикты). Точно так же и Данилов осудил действия радикалов не как срыв хорошего мероприятия, а как срыв проявления свободы слова.
Различие лишь в том, что он отмежевался от взглядов Сивохо куда более старательно, чем защитники свобод отмежевываются от порнографии.
Вторым комментарием стало заявление прокуратуры Киева о намерении обжаловать мягкие меры пресечения, которые Печерский суд вынес нападавшим на Сивохо. Идея правильная, правда, в заявлении не давалось оценки инициативе советника секретаря СНБО. Конечно, здесь можно заметить, что такие оценки не дело прокуратуры, каковой полагается быть аполитичной (впрочем, в других случаях об этой аполитичности она забывала, достаточно вспомнить, как в прошлом июле Юрий Луценко угрожал каналу «112» уголовной ответственностью за намерения показать спродюсированный Оливером Стоуном фильм «В борьбе за Украину»).
Но самое главное то, что не последовало никаких заявлений депутатов от «Слуги народа» с осуждением срыва презентации. Ни коллективных писем, ни даже постов в соцсетях. Промолчал в своем «Фейсбуке» даже Максим Бужанский, часто оказывающийся в своей фракции белой вороной с оливковой ветвью в клюве. Промолчал и еще один бывший кварталовец и нынешний советник секретаря СНБО Максим Ткаченко, хотя он порой и выступает с «голубиными» заявлениями.
Да, предположим, принято тайное решение не привлекать к платформе депутатов, но это никак не может мешать выражать им свои мнения. Но оказалось, что во фракции вообще отсутствуют приверженцы инициативы по созданию Платформы примирения и единства. А это показало, как страшно далёк Сивохо от «Слуг народа».
Впрочем, коллективное письмо всё-таки появилось. Но другого рода. 16 марта депутат Егор Чернев на свой странице в «Фейсбуке» обнародовал обращение 19 депутатов от правящей партии (в частности Гео Лероса, Никиты Потураева, Богдана Яременко, Елизаветы Ясько) к Данилову с просьбой уволить Сивохо, поскольку его деятельность «вызывает беспокойство в обществе, создает публичное напряжение, дискредитирует президента и вредит национальным интересам Украины».
Заметный промежуток между нападением на Сивохо и этим обращением, думаю, объясняется тем, что депутаты сначала хотели удостовериться, будет ли власть защищать Сивохо, хотя бы организовывая заявления на депутатском и общественном уровне. Но их не было, несмотря на явную выгоду от них для Ермака. Следовательно, в Офисе президента или так глупы, что не додумались до столь элементарных вещей, или так слабы, что не имеют ресурса, чтобы эти вещи реализовать.
Впрочем, у Ермака, если брать депутатскую реакцию на его действия, положение немногим лучше. Да, здесь в отличие от инцидента с Сивохо во фракции есть голоса и «за», и «против». Так, 13 марта в «Фейсбуке» на страницах 60 депутатов от «Слуги народа» появились идентичные посты, где говорится, что парламентарии от партии обеспокоены созданием Консультативного совета и призывают Зеленского не допустить подобного. Правда, обычно такие призывы делаются в форме коллективных писем, и отсутствие такого письма показывает, что подписанты все же чего-то опасались. А после встречи Ермака с депутатами семь из них удалили либо эти посты, либо свои страницы в «Фейсбуке».
Но 53 депутата эти посты не тронули. Между тем мирное крыло партии может противопоставить им лишь пять постов сторонников Консультативного совета. Их сделали замглавы фракции Евгения Кравчук и четыре депутата-переселенца из Донбасса: Максим Ткаченко, Руслан Горбенко, Владимир Воронов и Алексей Кузнецов.
54 против пяти — соотношение красноречивое. При этом если взять формальную трактовку решения контактной группы о Консультативном совете, то его противники, если отбросить их возмущенные оценочные суждения, оказываются в отношении фактов куда ближе к истине, чем его сторонники. Да, эта структура однозначно создаётся для диалога между Украиной и ДНР и ЛНР.
Ведь в решении от 11 марта не просто фамилии Натальи Никоноровой и Владислава Дейнего, но и слова о том, что первая подписала его как представитель отдельных районов Донецкой области, а второй как представитель отдельных районов Луганской области. Таким образом, подтверждено, что «отдельные районы» — это и есть ДНР и ЛНР. И раз «отдельные районы» получают право делегировать в совет 10 человек, значит, их определят в Донецке и Луганске.
Ну, а свою десятку в совете Киев определяет самостоятельно и может заполнить ее исключительно переселенцами из Донбасса. И партия войны в «Слуге народа» верно понимает текст документа, только считает его главный плюс главным минусом.
А вот партия мира в украинской власти публично не решается сказать, что в совете будут назначенцы от ДНР и ЛНР. Но если Ермак и Кравчук это затушевывают, то Ткаченко и его соподписанты идут дальше. Они пишут, что для начала правильно было бы обсудить «критерии отбора» кандидатов от отдельных районов. По их словам, у многих переселенцев из Донбасса «на оккупированной территории вынужденно остались родственники, друзья, знакомые, которые никоим образом не имеют отношения к организации событий шестилетней давности. Именно они могли бы попасть в предложенный механизм, который называется координационный совет».
То есть депутаты старательно создают впечатление, что Украина сама должна определять, кто войдет в совет от жителей неподконтрольной территории.
Может, они действительно не понимают? С депутатской глупостью приходилось сталкиваться нередко. Но думаю, и Ермак, и его защитники всё понимают, просто считают, что главное — сбить волну критики и позволить провести намеченное решение, и для этого блага можно не договаривать или просто лгать.
Такой стиль — обычная тактика слабых, живущих одной минутой и зачастую не знающих, что делать, когда ложь вскроется. Поэтому чем активней к такой тактике будет прибегать украинская власть, тем больше будет сомнений в ее способности реализовать хорошие и правильные вещи, с которыми она на словах согласилась. Тем более что должной опоры для мирной политики у нее нет даже среди собственной парламентской фракции.
