По совету адъютанта Нарутович отвлёкся от картин и подошёл поздороваться к английскому послу.
— Позвольте поздравить вас с назначением, господин президента, — приветствовал посол Миллер недавно выигравшего выборы Нарутовича.
— Вы хотели сказать «принести соболезнования», — горько пошутил Нарутович и отошёл рассматривать картину «Иней» художника Зёмки.
В этот момент в зале галереи прогремело несколько выстрелов. Стрелял высокий и худощавый мужчина, одетый в смокинг. Глаза фанатика смотрели с ненавистью на Нарутовича сквозь пенсне. В руке дымился пистолет.
На убийцу набросился адъютант президента, но стрелок опустил руки и совершенно спокойным голосом сказал:
— Я не буду ни в кого стрелять. Не бойтесь, я не буду в вас стрелять.
Именно так воспроизвёл сцену гибели первого президента Польши Габриэля Нарутовича 16 декабря 1922 года в своём фильме «Смерть президента» режиссёр Ежи Кавалерович.
Убийство действительно произошло в Захенте. Стрелявший действительно был высоким и худощавым фанатиком. Звали его Элегиуш Невядомский, был он художником, а свой поступок он объяснял острой ненавистью к Нарутовичу.
Кандидатуру Нарутовича на выборах в Сейме поддерживали социалисты и представители польских национальных меньшинств — именно поэтому он стал исчадием ада в глазах Невядомского. На вопрос о своих политических взглядах убийца ответил, что всегда был, есть и будет сторонником партии национальной демократии Романа Дмовского.
Так, на фоне очередного политического кризиса, который сотрясали молодую республику, прозвучало имя одного из самых одиозных отцов-основателей Второй Речи Посполитой.
Пока пресса пыталась установить, кто же действительно направлял Невядомского — национальные демократы, фашисты, сторонники генерала Халлера или католической церкви, — Дмовскому приходилось переживать обвинения в попытке организации праворадикального путча и убийстве президента страны.
Но для политической карьеры Дмовского это был далеко не первый этап. Началась она гораздо раньше, ещё в те дни, когда молодой подданный Российской Империи Роман Дмовский поступил на учёбу в Варшавский университет.
В 1864 году Максимилиан I становится императором Мексики. Конгресс США принимает решение печатать на долларовых банкнотах «In God We Trust». Издаётся сказка Льюиса Кэррола «Алиса в стране чудес». Лондонский метрополитен расширяется до надземных станций «Ноттинг Хилл», «Шефердс Буш» и «Хаммерсмит». В дикой и непонятной для европейцев Румынии фактически отменяют крепостное право.
В этом же году, в семье мелкого варшавского предпринимателя Валенты Дмовского появляется на свет сын, названный Роман. Имя, отсылающее к истории Римской Империи, должно было напоминать семье, что, несмотря на мещанский образ жизни, она принадлежит к шляхетскому гербу Побог.
1864 год для Польши и поляков был годом печали и разгрома.
Русская армия подавила шляхетское восстание, начавшееся годом ранее. После этого началась последовательная русификация Польши — было запрещено преподавание в школах на польском языке, абитуриенты Варшавской Главной школы теперь должны были сдавать обязательный экзамен на владение русским языком, постепенно ликвидировались все органы управления Царством Польским.
Кульминацией этих процессов стала ликвидация в 1874 году Царства Польского и создание вместо него Варшавского генерал-губернаторства.
Но для польского национал-сепаратистского движения самым страшным было не это. Страшнее русификации оказалась жуткая правда жизни — польские крестьяне и мещане не стремились активно поддерживать восстание 1863 года. В «крэсах всходных», на территории Западных Белоруссии и Украины восстание опиралось сугубо на местную польскую шляхту. Народ отвернулся от тех, кто боролся за его свободу.
Польское общественное мнение внутри Варшавского генерал-губернаторства пришло к осознанию бесперспективности борьбы против Санкт-Петербурга. Кто-то считал, что надо брать пример с венгров и постепенно, лояльностью и сотрудничеством получать от имперской столицы расширение автономии, дабы превратить романовскую империю в аналог Австро-Венгерской.
Немногочисленные оставшиеся в Польше радикалы залегли в глубокое подполье, ожидая острого кризиса в России, на фоне которого можно было бы попытаться вновь поднять восстание. На смену идеям шляхетского национализма приходит марксистский социализм.
В это же время молодой Роман Дмовский учится в III мужской гимназии Варшавы. Это учебное заведение давало гимназическое образование с сильным филологическим уклоном. На протяжении всех семи лет обучения преподавание всех дисциплин шло на русском языке, что многие поляки считали признаком оккупации Польши «москалями».
В этих условиях Дмовский создаёт подпольный кружок, где гимназисты-поляки изучают и преподают друг другу на родном языке польские историю и литературу. В будущем Дмовский станет членом подпольной студенческой организации «Зет» на физико-математическом факультете Императорского Варшавского университета.
Именно туда он поступил после окончания гимназии и выбрал своей судьбой изучение биологии. Сделано это было не только от большой любви к науке о жизни, но и потому, что за студентами естественнонаучного факультета не было такого пристального административного контроля, как за студентами-гуманитариями. Да и преподаватели позволяли себе больше вольностей, рассуждая о каких-то насущных проблемах.
Именно изучая биологию, Дмовский стал убеждённым расистом, в чём нет ничего удивительного. Как раз в конце XIX века для биологической науки безусловным мейнстримом стала дарвиновская теория происхождения видов. Достаточно быстро появился и распространился социал-дарвинизм, в том числе и применительно к людям. В те же 1890-е годы в России появляются первые расистские доктрины и учения.
Благодаря этому из стен университета Дмовский выходит убеждённым расистом, свято верующим в то, что существует разница между человеческими расами, которая сказывается на образе жизни их представителей. Не забывает он и про политическую активность.
В 1891 году он был одним из организаторов студенческой демонстрации к столетию «майской» конституции Речи Посполитой. По её итогам Дмовский провёл пять месяцев в Варшавской цитадели, был выслан в Латвию, где начал заниматься активно публицистикой, а после возвращения из ссылки создал первую самостоятельную политическую организацию — Национальную Лигу.
Дмовский стал первым руководителем Национальной Лиги, и он же сформулировал её основное идеологическое кредо: Польша должна стать моноэтническим государством польского народа.
Региональные идентичности, вроде так называемой «краёвой», которой придерживались поляки, жившие в Северо-Западном крае Российской Империи, Дмовский считал опасными, угрожающими единству польской идентичности.
Национальные меньшинства, по мнению Дмовского, должны были исчезнуть из Польши. Особенно острое неприятие у него вызывали евреи.
Исторически возникновение антисемитизма в Польше принято связывать с политикой польских королей в XIV-XV веках, которая заключалась в привлечении из Саксонии в Польшу еврейских ремесленников, ростовщиков и торговцев.
Достаточно быстро компактные городские диаспоры стали раздражающим фактором как для зарождающегося польского мещанства, так и для польской шляхты. Для первых евреи были конкурентами, а для вторых — неподконтрольным источником денег.
Несмотря на то что Дмовский с неприязнью относился к белорусскому, литовскому и украинскому национальным движениям, был ярым германофобом, именно евреев он не любил сильнее всего. По его мнению, издревле существовал антипольский еврейский заговор, охотно помогавший немцам с XIV века в походах против Польши.
Именно благодаря союзу этого еврейского заговора и немецкого милитаризма Польша потеряла свои «коронные земли» на западе, где когда-то и возникла польская государственность.
По этой причине Дмовский всегда считал необходимым бойкотировать еврейских предпринимателей, требовать выселения евреев из Польши, ограничивать их в гражданских правах. Эти положения и стали основой польского национализма по версии Национальной Лиги.
Она была создана в 1893 году. В том же году Дмовский был приговорён к очередной ссылке, а в 1895 году бежал из России в австрийский Львов-Лемберг. Там уже он создал партию, которая будет ассоциироваться с ним вечно — Национально-демократическую партию или, как называли её, «Эндэнцию».
С 1899 года Дмовский путешествует по миру, а о возвращении в Россию задумывается лишь с началом Русско-Японской войны.
Как и его извечный соперник Юзеф Пилсудский, Роман Дмовский оказался в Японии, где вёл агитацию среди военнопленных-поляков, воевавших в Русской императорской армии. Если Пилсудский старался набрать из них личную армию, для борьбы с Россией, то Дмовский стремился просто обратить их в свою национал-демократическую веру.
Дмовскому был противен социализм Пилсудского (который он считал очередной еврейской выдумкой), насильственная тактика действий и идеи вооружённого восстания. Рождённый в год поражения одного из таких восстаний, он догадывался, чем они могут обернуться для Польши.
По этой причине Дмовский с радостью воспринял новость о создании Государственной Думы Российской Империи. Бросил всю эмигрантскую деятельность и вернулся в Россию, чтобы участвовать в выборах.
Так как польские социалисты Пилсудского бойкотировали выборы, то национал-демократы Дмовского смогли получить 34 из 55 думских мандатов, выделенных Польше. Сам Дмовский был депутатом II и III Государственных Дум России.
Почему Дмовский из политика-подпольщика стал депутатом Имперской Думы, превратился в «поляка его величества»?
Сам он считал, что Дума может стать прекрасным трамплином к польской автономии — якобы, при помощи парламентского процесса ему удастся убедить царское правительство в предоставлении автономии Польши.
Как ни странно, но его взгляды совпадали с взглядами премьер-министра Российской Империи П.А. Столыпина.
По воспоминания ближайшего помощника Столыпина С.Е. Крыжановского и сына премьера Аркадия, всесильный Столыпин планировал сделать Польшу к 1920 году независимым государством, связанным с Санкт-Петербургом военно-политическим союзом.
Вызвано это было тем, что для России Польша была чемоданом без ручки. Польские элиты были враждебны к Санкт-Петербургу и грезили восстановлением Речи Посполитой. Удержание Польши в составе России требовало слишком больших усилий, а её отпуск в независимое плавание грозил западным границам России. Столыпин считал, что нашёл идеальный вариант.
Путём постоянного вырезания из Польши в пользу России восточных областей, населённых православными, он хотел создать моноэтническую Польшу. Такая идея была глубоко симпатична апологету «национального эгоизма» Дмовскому, как и российские законы о черте оседлости.
Однако из-за внутрипартийных интриг Дмовский стал терять своё положение в эндэнции. В 1909 году он добровольно ушёл из Госдумы, а кампанию в IV Госдуму проиграл. Его мандат получил социалист-популист Эугениуш Ягейло, за которого голосовали евреи Варшавы. В отместку Дмовский устроил успешную кампанию бойкота еврейских предпринимателей.
В период Первой Мировой войны Дмовский опять-таки выступал с пророссийских позиций, считая Германию врагом славянского мира, а Россию единственной страной, способной дать Польше независимость, пусть и в обмен на «крэсы всходние». Эта точка зрения была сформулирована им ещё в 1908 году в книге «Россия, Германия и польский вопрос».
В 1914 году он стал членом Польского национального комитета (ПНК), созданного русскими властями и который должен был стать прообразом польского правительства — Манифест Великого князя Николая Николаевича обещал полякам, после победы над Германией, расширение автономии.
С 1915 года Дмовский находился во Франции, агитируя союзников признать независимость Польши. Уже в сентябре 1917 года ПНК был признан Парижем легитимным польским правительством. Но англичане и американцы сопротивлялись такому повороту дел. Премьер-министр Великобритании Ллойд-Джордж критиковал Дмовского за демонстративный антисемитизм.
В то же самое время в Варшаве образовалось польское правительство Юзефа Пилсудского.
Непримиримые противники не собирались признавать друг друга. На стороне Дмовского были готовы выступить бойцы «голубой армии» Юзефа Халлера, а за Пилсдуского были готовы воевать бойцы «польских легионов» бывшей австро-венгерской армии. Лишь усилия композитора Игнация Яна Падеревского смогли примирить двух соперников.
Дмовский стал министром иностранных дел Польши и подписывал от лица молодой республики Версальский договор. Учитывая то, что Польша не получила Силезию и Литву, на которые она претендовала, Дмовский до конца жизни утверждал, что Ллойд-Джордж был подкуплен немецко-еврейскими финансистами, не желавшими возрождения Польши.
После Первой Мировой войны в Польше сложилась ситуация, близкая к кризису двоевластия.
Относительное большинство мест в сейме занимали национал-демократы Дмовского, им противостояли социалисты всех мастей, представители национальных меньшинств, партию которых возглавлял русский лингвист Бодуэн де Куртенэ и сторонники Пилсудского. Сам Пилсудский не имел широкой поддержки в парламенте, но обладал огромным личным авторитетом.
В итоге национал-демократический сейм раз за разом проваливал любые инициативы сторонников Пилсудского. Эндэки едва не сорвали президентские выборы и Габриэлю Нарутовичу удалось победить лишь за счёт поддержки его всеми левыми силами, крестьянскими партиями и национальными меньшинствами.
Казалось, что теперь победит идея Пилсудского о создании на базе Польши многонациональной восточноевропейской федерации, по образу и подобию Речи Посполитой. Но Нарутович был убит эндэком Невядомским, который вслед за Дмовским повторял идеи построения моноэтнического польского государства с сильной ролью католической церкви.
К этому времени Дмовский уже не министр, а простой писатель и публицист.
Окончательно его политическую карьеру загубил военный переворот 1926 года, когда Юзеф Пилсудский, опираясь на своих товарищей по «польским легионам» сверг президента-социалиста Станислава Войцеховского и установил режим своей единоличной власти, в рамках которого был распущен сейм, запрещены все политические партии, а страна стала жить в режиме перманентного чрезвычайного положения.
Несмотря на это идеи Дмовского, апеллирующие к эгоистическому национализму, были невероятно популярны в обществе и среди польских властей. Вместо построения многонациональной федерации, сторонники Пилсудского ввели множество ограничений для не-поляков: белорусы, евреи, литовцы и украинцы ограничивались в культурной автономии и получении образования.
По отношению к евреям во многих университетах действовало правило Numerus nullis, согласно которому евреи просто не принимались в университеты. Активно эту меру поддерживали активисты Национально-радикального лагеря — парафашистской партии, основанной Дмовским на руинах молодёжной организации Эндэции.
Дмовский занимался публицистической деятельностью, писал о германо-еврейском заговоре против Польши и даже осторожно одобрял приход Адольфа Гитлера к власти: несмотря на нацистский антисемитизм, Дмовский не ждал ничего хорошего от гитлеровского реваншизма.
Роман Дмовский умер 2 января 1939 года — за девять месяцев до нападения Третьего Рейха на Польшу. От Дмовского осталось наследие в виде многочисленной националистической публицистики, несколько радикальных организаций фашистского толка и тщательно взращённый политический антисемитизм.
После гитлеровской оккупации Польши на базе Национально-радикального лагеря возникла партизанская организация «Национальные вооружённые силы». Её члены считали своим долгом вооружённую борьбу против гитлеровских оккупантов и советских войск, но при этом не чурались участвовать в антисемитиских акциях.
Особенно печально известной стала Свентокшикская бригада, под командованием полковника Антония Шацкого. Эта бригада была единственным польским вооружённым формированием, которое прямо сотрудничало с немцами и даже с начальником радомского гестапо гауптшутрмфюрером СС Фуксом.
Согласно документам из Федерального архива Германии в Кобленце, Свентокшикская бригада сотрудничала с немцами в области поиска и ареста скрывающихся от гестапо евреев. Впрочем, современный польский Институт национальной памяти любит упирать на то, что никаких задокументированных случаев убийства бойцами бригады польских евреев нет. Ветераны бригады считают, что они пали жертвами коммунистической пропаганды.
Так или иначе, но антисемитизм бойцов бригады вырастал из идей Романа Дмовского, которыми руководствовались создатели бригады. Ради очищения Польши от евреев они были согласны даже на тактический союз с немцами. Примечательно, что Свентокшкиксая бригада не приняла участия в Варшавском восстании, хотя иногда и вступала в бои с Вермахтом.
Официальные власти Польши считают Свентокшикскую бригаду героями войны против двух диктаторов-оккупантов — Гитлера и Сталина. Премьер-министр Матеуш Моравецкий 17 февраля 2028 года возложил венок и зажёг свечу на могиле бойцов бригады. Под патронатом президента Польши Анджея Дуды 11 августа 2019 года праздновалось 75-летие бригады.
По иронии судьбы современные границы Польши соответствуют идеям Дмовского, да и сама Польша является моноэтническим государством. При этом политический расизм Дмовского остаётся уделом праворадикалов, хотя вдохновлённые этим расизмом польские подпольщики 1939-1945 годов считаются героями национальной борьбы, а их «антиеврейская деятельность» замалчивается польскими властями, несмотря на документы из германских архивов, говорящие об обратном.
Но важно ли это, когда хочется обвинить во всех бедах Россию и Германию? Примечательно, что в современной Польше из национал-радикализма Дмовского исчезли пророссийские коннотации, вероятно, из-за вмешательства Берлина и Евросоюза в польскую политику.
