Сама сценка: 4 декабря в Киеве прощались с погибшим на Донбассе подполковником Денисом Волочаевым. Плихина совершенно случайно столкнулась с траурным шествием и написала об этом в «Фейсбуке».
Собственно, барышня явно талантливая, и сам по себе пост получился остроумным, хорошо написанным, с незлым юмором. В общем-то во всякой другой ситуации вполне уместным.
Другое дело, что сам повод самоочевидно диссонирует. Чья бы то ни было смерть не повод, чтобы упражняться в остроумии (даже если это Бабченко). И вообще шуточки по поводу похорон — дурной тон (даже если это похороны третьего за три года генсека). И даже очаровательная манера патриотов таскать трупы по улицам шуточек не извиняет. В общем, она явно не соразмерила моральную сторону вопроса с литературной. Хотя, пожалуй, чего-то, явно оскорбляющего память покойного, в её посте нет.
Но претензии к Плихиной возникли не из-за моральной соразмерности, а из-за того, что она изволит хихикать в связи со смертью (не смертью даже, а с похоронами) «ах какого человека» — патриота, защитника, героя! Ату её! И вызывающие оскомину констатации того, что гражданское общество провело красные линии, что можно писать, а что нельзя.
И вот тут начинаются вопросы к возмущающемуся обществу.
Буквально несколькими днями ранее побратим покойного подполковника — тоже патриот, ветеран, герой, снайпер и т.п. Андрей Лаврега посреди города цинично, на глазах у свидетелей (в том числе родителей) застрелил трёхлетнего ребёнка. Не будем углубляться — случайно или умышленно. Застрелил и всё. Какие линии проводило гражданское общество?
А никакие. Ужаснулось и всё тут.
Хотя если убийца — ветеран и патриот, так его надо было на поруки взять и из тюрьмы вытащить, как Стерненко. В конце концов, он не сделал ничего такого, чем он не занимался до этого три года в АТО. И чем так же как и он занимался, кстати, покойный подполковник Волочаев.
Если убийца всё же убийца, тогда общество должно было проводить красные линии совсем в другом месте — вычищая авторов многочисленных постов и комментариев относительного того, что ребёнка правильно убили, потому что его отец с Донбасса, сам сепар (владелец сети продуктовых магазинов в Донецке) и вообще — так и надо (опять же, повторим, снайпер делал в Киеве ту же работу, что и на Донбассе).
Гражданское общество связи между Лаврегой и Волочаевым не увидело. И проводить красные линии в отношении авторов откровенно людоедских постов не стало. Они же не хихикали, а просто обосновывали, что убивать детей — правильно.
После этого неудивительно, что Владимир Зеленский записывает обращение в связи с Днём украинской армии и с плачущим выражением лица уговаривает солдат возвращаться живыми (хотя в его власти просто их не посылать, тем более что сейчас перемирие и режим прекращения огня, но он косвенно признал, что таки послал; хоть и не корысти ради, а токмо волею, отражающей гибридную агрессию нации), позабыв при этом, что только недавно произошла чудовищная трагедия в Одессе и что он ни разу не выразил сочувствия в связи с гибелью мирных граждан на Донбассе.
Нет, политическая риторика и атмосфера в украинском обществе изменились. Но само наполнение эгрегора не изменилось. Война по-прежнему в головах. И если она оттуда не выветрится, то мира не будет.
