- Игорь, расскажи, что с тобой происходило в последние дни в заключении?
— Ко мне 12 или 13 августа пришли в Бахмутский СИЗО представители украинских спецслужб и взяли у меня заявление на обмен. Мне пообещали юридическую «очистку», так как свою вину я не признавал, поэтому до этого отказывался от обмена. В общем, спецслужбисты не совсем корректно выманили у меня это заявление.
16 августа меня посетил прокурор. Он дал мне возможность официально пообщаться с адвокатом, который подал от меня ходатайство о том, что я хочу, чтобы мне изменили меру пресечения — я хочу выйти из тюрьмы.
Я почувствовал во всех этих действиях лукавство, поэтому выступил с заявлением, что будут какие-то непонятные нюансы в рамках обмена.
Меня должны были уже этапировать в Киев. Даже конвой прислали. Но я отказался.
После этого меня попросили выехать на заседание суда в Бахмут, где должно было слушаться мое дело об изменении меры пресечения. В итоге я был освобожден, хотя я и отказался от ранее написанного мною ходатайства. Также в официальных документах суда было зафиксировано, что я не хочу меняться без юридической «очистки». Вины за мной никакой нет. Интересно, что за несколько недель до этого этот же суд продлил мое пребывание в СИЗО.
Кстати, там же мне показали бумагу со списком на обмен за подписью прокурора. Я ее себе забрал. Всё это, конечно, было нелегально.
- Те, кого вместе с тобой должны были менять, были там же, в пункте обмена?
— Сначала там были только те, кому, как и мне, изменили меру пресечения. Тех, кого помиловали, привезли в последнюю ночь. Точнее, их свозили в течение последних суток.
- Ты хотел отказаться от обмена из-за Гаджиева, которого не захотела отдавать украинская сторона?
— Да, хотел, и заявил свою позицию Красному Кресту. Меня обменяли, потому что омбудсмен Москалькова лично меня попросила ехать.
- Вы, все те, кто шел на обмен, познакомились где? В самолете?
— Нет, многие из нас друг друга знали. С кем-то познакомился раньше, еще на несостоявшемся обмене, когда российских граждан не отпустили на обмен в декабре 2017 года. А с теми, кому изменили меру пресечения, это были киевляне, я познакомился в санатории. Когда привезли одесситов, мы устроили с ними дружеское чаепитие и накормили их. Одесса для меня родной город. Я там вырос.
В самолете мы летели рядом с Кириллом Вышинским. Он даже взял у меня небольшое интервью.
- Что ты испытал, когда оказался в Москве?
— С одной стороны, чувство пустоты, которую буду сейчас заполнять, а с другой — когда после аэропорта, пусть это даже и звучит пафосно, коснулся русской березки, чуть не расплакался.
- Чем будешь дальше заниматься? Какие планы на ближайшее время?
— Хочу купить удобную одежду и сходить в русскую баню. Потом посетить сына, который учится в училище, могилы умерших за это время друзей. И встретиться с друзьями и знакомыми, которые за меня переживали.
