Напомним, Служба безопасности Украины (СБУ) провела 5 марта многочасовый обыск в квартире Владимира Скачко в Киеве. В его публикациях пятилетней давности следователи углядели покушение на территориальную целостность страны. Журналисту объявили подозрение и вызвали его на допрос в Херсон (там базируется украинская «прокуратура Крыма»). Однако на допрос Скачко не попал, он был госпитализирован, а потом исчез, объявившись через некоторое время в Москве. По словам журналиста, исчезновение было вынужденным: в больницу по его душу уже пришли национал-радикалы.
- Владимир, может быть, теперь можно подробнее рассказать об обстоятельствах вашего бегства (или вынужденного переезда) в Россию?
— Нет, конечно, ибо это не только мой секрет. Но и тех, кто, рискуя своей жизнью и положением, помог мне избежать избиения или убийства под дубинками и битами тех неонацистов, которых режим в лице ретивых служак из СБУ нанял и послал ко мне в больницу исполнить «аттентат». По их мнению, это покушение на убийство, которое должно принести не только смерть или увечья жертве, но и устрашение окружающим. Убить, чтобы другим не повадно и страшно было, — вот суть этого бандеровского каннибальского понятия.
Но я могу только повторить: я выехал из страны вполне легально. И по причине, четко указанной в статье 39 Уголовного кодекса Украины под названием «Крайняя необходимость». Эту статью нужно знать и всем потенциальным жертвам, которые хотят спасти свою жизнь, но боятся при этом некоего нарушения законов, и тем гонителям, которые «возмущаются», что жертвы бегут, а не безропотно идут на заклание, и тем украинским горе-«журналистам», которые сейчас в Украине опять же по заказу бывшей порохоботской власти начали травить меня за «бегство». И даже стравливать меня с Кириллом Вышинским, подло и цинично делая именно меня виновным в том, что ему не меняют меру пресечения. В знаменитом «рупоре майдана» «Зеркале недели» неким «прокурором АРК» впервые было так и написано: мы не может отпускать Вышинского под домашний арест, ибо он убежит в Россию, как Скачко. Это, повторяю, подло и цинично, ибо даже по украинским законам я, как и всякий гражданин Украины, имею право защищать свою жизнь. Более того, должен это делать, если я не мазохист-самоубийца.
Об этом и сказано в статье 39 УК, цитирую: «1. Не является преступлением причинение вреда правоохраняемым интересам в состоянии крайней необходимости, то есть для устранения опасности, непосредственно угрожающей личности либо охраняемым законом правам этого человека или других лиц, а также общественным интересам либо интересам государства, если эту опасность в данной обстановке нельзя было устранить иными средствами и если при этом не было допущено превышения пределов крайней необходимости.
2. Превышением пределов крайней необходимости является умышленное причинение вреда правоохраняемым интересам, если такой вред является более значительным, чем предотвращенный вред.
3. Лицо не подлежит уголовной ответственности за превышение пределов крайней необходимости, если вследствие сильного душевного волнения, вызванного угрожающей опасностью, оно не могло оценить соответствие причиненного вреда этой опасности». Конец цитаты.
Длинно. Но нужно. Ибо меня хотели убить или покалечить и пришли с дубинками ко мне в больницу. А я этого не захотел и спасал себя. По статье 39 УК, и это, кстати, и элементарный ликбез для якобы «зеленых» прокуроров и эсбэушников, которые говорят, что при Зеленском они не такие, как при Порошенко. Так и хочется сказать им: читайте эту статью УК и не бойтесь отпускать на волю невиновных, но «заказанных», закрывать фейковые и надуманные дела, прекращать политические репрессии и преследования и впускать в страну тех, кого ваши предшественники убивали, калечили, травили, выдавливали из страны или держат в тюрьмах. Это пойдет на пользу Украине Зеленского — она избавится от ненужного клейма репрессивного недемократического государства и перестанет делить людей на «врагов народа» и «патриотов нэньки». Это самый простой и в принципе недорогой шаг к вожделенному «сшиванию нации», которым бредил Порошенко, работая кровавым кондитером-мясником собственного народа. Причем себе на карман.
- Как устроились в России, какие есть проблемы?
— Я скажу коротко: за исключением некоторых друзей, которым я искренне, по гроб жизни, как говорится, благодарен за помощь, я, как и многие другие эмигранты, в России оказался никому не нужен. Все, кому надо, на мне, как до меня и на других беженцах и эмигрантах, все «отхайповали», получили «дивиденды» в виде совершенно, увы, правдивых обвинительно-разоблачительных телесюжетов, статей и репортажей о «неонацистском беспределе в Украине» и… благополучно забыли. Ни жилья, ни работы, ни чувства собственной нужности. Это если коротко. Спасибо, что российское телевидение не дает умереть с голоду и побираться. А так все обещания и посулы помочь на основе журналистской солидарности — не больше, чем пустые и пошлые разговоры. И, может быть, это и хорошо — нет никаких ненужных иллюзий.
- Поддерживаете ли связи с коллегами на Украине, как оцениваете ситуацию со свободой СМИ после прихода Зеленского?
— За редким исключением, никаких контактов или — тем более! — сотрудничества с украинскими СМИ у меня нет. Мне кажется, по трем причинам. Во-первых, они там все до сих пор боятся моей, как мне говорили еще в Украине, «токсичности». Того, что меня попользуют в каком-то виде, а потом придут нацики, СБУ или прокурорские и «накажут». Во-вторых (и это немаловажно!), я страшно брезглив, и многих, кто вылизывал порохоботство, не считаю ни настоящими СМИ, ни честными журналистами. Особенно наблюдая периодически за тем, как они работают. Это зачастую бред какой-то и лизание кошельков и заказчиков в разные стороны. И есть третья причина: вполне возможно, что ни я, ни мои способности им не нужны. Как мне тут кричали на одном телешоу: так, как ты, уже никто не работает, и ты не будешь. Ну, и второй раз — слава Богу. Потому что в работе журналиста я придерживаюсь одного назначения журналистики — быть «чистильщиком», у которого нет хозяев, а есть работодатели, которым тоже выгодно, чтобы в стране не воняло. С такими я периодически и сотрудничаю.
- Что Россия может сделать для поддержки журналистов, которые, скажем так, не участвуют в разжигании межнациональной ненависти и сохраняют объективность, из-за чего многие из них пострадали?
— Это очень сложный вопрос. Россия и так много делает тем, что хотя бы не забывает журналистов-жертв украинского постмайданного монстра в лице Порошенко и его порохоботов. А многим, как вот мне, дала приют. Живым оно, знаете ли, быть приятнее даже без работы и жилья.
А если коротко, то Россия, те её структуры или СМИ, которые хотели бы знать, что происходит в Украине, и влиять хоть как-то на ее общественное мнение, должны повторить то, что сделали с украинскими СМИ и всеми журналистами США. А США дали массмедиа в Украине и отдельным медийщикам и хорошо оплачиваемую работу, и возможность высказываться и развиваться. Естественно, в «нужном» и проплаченном ключе. Так они за 20 лет и создали в головах украинских граждан тот обильный «навоз» и «унавозили» два майдана, один из которых увенчался в 2014 году успешным госпереворотом.
Проамериканским журналистом в Украине быть модно, статусно и прибыльно, а вот пророссийским — опасно и голодно. Голодно и материально, и духовно. Условно говоря, во всех отношениях в массовом сознании кока-кола победила вятский квас. Но даже при таком наплевательском отношении режим в Украине до сих пор боится российских СМИ и не собирается ни возвращать в эфир ростелевидение, ни газеты, ни книги, ни кино. Хотя бы это заставляет задуматься почему.
- Вы говорили, что в будущем намерены вернуться на Украину. Теперь там новая власть, укрепилась ли надежда на скорое возвращение?
— Этой надеждой я и живу. Потому что, повторяю, в России я никому не нужен. А в Украине — где родился, там и пригодился. Тем более что никаких преступлений против неё я не совершал, какие бы пьяные «белочки» ни гуляли по коридорам Генпрокуратуры Украины и СБУ и в головах украинских прокурорских и спецслужбистов. И я надеюсь на власть Зеленского. И на то, что в его «Зе-команде» есть люди, понимающие, что журналист-«чистильщик» — это как хороший аудитор на предприятии. Он говорит неприятные вещи не для того, чтобы унизить, оскорбить или «оторвать Крым». Его цель — сделать производственный процесс лучше и оптимальнее. Так и в государстве кто-то должен говорить, что рыба гниет с головы, а дерьмо с улиц никуда само не денется, если его демонстративно «не замечать». Я хочу работать так, чтобы моя Украина была чище. И надеюсь на единомышленников в новой власти.
