«Кто здесь от Зеленского?» Как Киев выбирает Раду

Видео: https://ukraina.ru/youtube/20190721/1024336077.html

С половины восьмого утра в подъездах спального района столицы захлопали двери подъездов: первые избиратели неспешно потянулись к зданию школы, стараясь держаться в тени деревьев.

В полдесятого столбик термометра уже показывал +35 на солнце. Из школьных дверей вышел депутат от "Блока Порошенко", глава украинской делегации в ПАСЕ Владимир Арьев и бодрой походкой направился к выходу из школьного двора. Его появление вызвало восторг одной из пожилых женщин.

— Мой любимый мальчик. Побежал работать. В телеке все время толстый, а вживую — нормально выглядит, упитанный. Оно и понятно, телевизор же искажает.

— За кого вы сейчас проголосовали, раз Арьев по округу не баллотируется и идет в проходной части порошенковской «Европейской солидарности»?

— За Снежко, деточка, за Снежко, — перевирая фамилию главы партии «Сила и честь» Игоря Смешко, лукаво подмигнула старушка.

В 11 утра на участке было немноголюдно и мирно. Наблюдатели от партий откровенно скучали. На первом этаже возле столика главы комиссии маялись от жары двое дюжих полицейских. На каждом из двух этажей школы, где шло голосование, было не более 10-15 избирателей. Пришедшим выдавали на руки два бюллетеня: длинный партийный и короткий — из идущих по мажоритарке.

Стены просторных школьных коридоров были сплошь оклеены плакатами партий с портретами первой пятерки в списке и фотографиями кандидатов-мажоритарщиков. Именно возле стен с мажоритарщиками наблюдалось скопление народа. Похоже, люди, твердо знавшие какой партии отдать голос, в этом случае определялись «с колёс».

— Я не знаю, за кого голосовать. Кто здесь от Зеленского, подскажите, — переминалась с ноги на ногу женщина средних лет в лёгком сарафане из весёленького ситца.

— Да вот же, с бородкой, — ткнул в портрет молодого мужчины с бородой какой-то доброхот. — В его палатке нам еще пряник дали, зеленый, в виде елочки. Но оказался чёрствый.

— Чёрствый — это плохо, — сочувственно покивала головой женщина.

— Да не нравится он мне, мутный какой-то, — встрял в разговор молодой паренёк в шортах и маечке и подвел растерявшуюся женщину к портрету мажоритарщика от партии «Демократична сокира» (по-русски — «Демократический топор»).

— Да вот же рядом еще какой-то «слуга»! — недоумевала женщина. — Ан нет, это «Слуга закона».

Под партийными информационными плакатами пожилая супружеская пара спорила, кому отдавать голоса.

— Вот за Смешко надо голосовать, я за него на президентских голосовала.

— Но щас же в парламент, какой смысл? У него в партии полно БППшников, — не сдавался муж.

— Чтобы их в Раде больше было, — настаивала супруга.

У соседней стены с мажоритарщиками вновь произошло оживление.

— Я ищу кандидата от «Батькивщины» или от Ляшко. Они есть? Я не вижу, — громко вопрошала дама элегантного возраста.

— Нет тут от Ляшко — и слава богу! Балабол такой! И всем продавался, — ответил ей молодой парень.

— Тогда здесь не за кого голосовать, — расстроилась дама.

Другая женщина попросила показать ей, кто из мажоритарщиков идёт от «Оппоблока», «Слуги народа» или «Оппозиционной платформы», чтобы уже в кабинке подумать, за кого именно из этих троих отдать свой голос.

— Только бы порошенковские не прошли. Хватит, наелись ими до рвоты. Я так устала от этой политики. Скорее бы все закончилось, все определились, и можно было бы жить нормально: без нервотрепки, ушатов дерьма и ненависти.

Юноша и девушка водили от стены к стене своего пожилого родственника.

— Так за кого мы голосуем? — заинтересовавшись плакатом «Европейской солидарности», спросил у молодежи старик.

— Дед, за «Демсокиру» голосуем! Пойдём быстрее!

И дедушка пошел получать бюллетени, тяжело опираясь на палку. По дороге ему на глаза попалась «Аграрная партия». Он внимательно посмотрел на портрет «поющего ректора» Поплавского, но внуки споро подхватили деда под руки и повели в сторону кабинок.

К половине первого народ стал активно подтягиваться на участок. Много было родителей с маленькими детьми. Возле столов выстроились небольшие очереди за бюллетенями. Ближайшие к кабинкам урны для голосования были заполнены наполовину.

На выходе из участка, прижимаясь к школьной стене, чтобы в её тени хоть как-то спастись от палящего солнца, работали экзитполовцы. Они спрашивали выходящих, за кого из мажоритарщиков был отдан голос. Люди терялись, не могли вспомнить фамилию кандидата. Зато споро называли партию, за которую поставили галочку в партийном бюллетене, и расстраивались, выяснив, что опрашивающих это не интересует.

— Сколько вам лет и за кого из кандидатов по мажоритарному округу вы отдали голос? — по-русски обратилась собирающая информацию девушка к импозантному мужчине в наглаженной рубахе.

— А закон о языке у нас не действует? Будьте добры, спрашивайте на государственном языке, тем более, что вы занимаетесь государственным делом, — по-украински ответил ей опрашиваемый.

Барышня извинилась и легко перешла на украинский. Больше она таких оплошностей не совершала. И очень предусмотрительно, потому что к дверям приближалась колоритная пара в вышиванках. У женщины на голове даже был очипок — в стародавние времена обязательный головной убор для замужней женщины.

— О чем вы тут спрашиваете? — сходу поинтересовалась женщина в вышитой сорочке.

Получив ответ, сообщила, что они с мужем идут голосовать за «Свободу». Трое молодых парней тут же стали весело агитировать ее проголосовать за «Слугу народа». Обошлось без конфликта.

Люди все подходили и подходили, торопясь исполнить гражданский долг и заняться, наконец, собственными делами.