Украинское Министерство по вопросам временно оккупированных территорий и внутренне перемещенных лиц выпустило своеобразный политический словарь — «АБВ. Вооруженный конфликт в терминах (путеводитель для Украины)», который должен научить украинцев правильно говорить об украинском кризисе и войне. Причем, по мнению главы ведомства, министра Вадима Черныша, который стал одним из авторов справочного пособия, эта политическая азбука должна воспрепятствовать пропаганде страны-агрессора и послужить эффективным оружием в борьбе за информационную независимость Украины.
«Украина предана европейским ценностям, и поэтому мы ориентировались на международное гуманитарное право, которое основывается на уважении к человеку. Пособие содержит разъяснения терминологической базы международного гуманитарного права, но в него также включена и новая терминология относительно военного конфликта и российской военной агрессии, которую содержит украинское законодательство, которое сформировалось уже после 2014 года», — говорит об этом министр.
И уже эти его слова указывают на то, что новшества украинского законодательства далеко не всегда отвечают духу и букве международных гуманистических норм. Так что уважение к человеку на самом деле просматривается в нем далеко не всегда.
Это противоречие определяет собой содержание политического словаря от украинских чиновников. С одной стороны, он содержит в себе привычное противопоставление «своих» и «чужих» — классическое пропагандистское клише, когда родные разведчики противопоставляются иностранным шпионам. Так, в этой азбуке лицемерия комплиментарно говорится о «добровольцах» и «комбатантах» — под которыми понимаются представители украинских националистических добробатов. Тогда как противников призывают называть исключительно терминами «наемник» и «террорист» — что как бы подразумевает невозможность мирного компромисса или даже адекватного диалога с Донецком или Луганском.
Порядок на «временно оккупированных территориях» характеризуется в словаре как «эффективный контроль государства-агрессора», а сам конфликт в постмайдановской Украине обозначен хорошо знакомым всем термином «гибридная война». Хотя авторы пособия так и не смогли придумать сколько-нибудь содержательного определения для этого чисто пропагандистского термина. При этом в другом пункте словаря авторы настаивают на том, что в Украине проходит антитеррористическая операция, упорно не рекомендуя именовать происходящее на востоке государства полноценной войной.
Подобных противоречий много — хотя они явно отдают шизофренией. К примеру, азбука долго расписывает содержание понятия «политический заключенный» — чтобы потом скромно признать, что оно в принципе отсутствует в действующем сейчас законодательстве Украины. В понимании современных украинских пропагандистов политзаключенные могут существовать исключительно в РФ, тогда как арестованные по политическим обвинениям украинцы проходят исключительно под ярлыками изменников, террористов и сепаратистов — даже если они всего лишь написали критический пост где-то в социальных сетях. Хотя этот же самый словарь достаточно четко трактует сепаратизм как стремление отделить от государства часть его территории — к чему никогда не стремилась и не призывала большая часть украинских оппозиционеров.
Очень спорной является и определение термина «беженцы». Чиновники из Министерства по вопросам временно оккупированных территорий настаивают на том, что выехавшие из Донбасса мирные граждане являются «временно перемещенными лицами». А это принципиально важно — поскольку такое определение принижает статус этих людей, позволяя лишать их полагающихся по закону соцвыплат и базового конституционного права голосовать на выборах президента, Верховной Рады и местных советов. А те, кто бежал от войны на территорию «государства-агрессора», вообще не учитываются в министерской статистике. Хотя речь идет о массовом исходе людей с украинскими паспортами.
Однако, несмотря на всю эту оруэлловщину, определения нового политического словаря очень часто дезавуируют основные тезисы официальной государственной пропаганды. К примеру, его авторы подробно расписывают тезисы Минских соглашений, из которых понятно, что они предусматривают амнистию и предоставление особого статуса для неподконтрольных территорий Донбасса — как необходимое условие для восстановления украинского контроля над государственной границей. Хотя, как известно, украинские политики обычно излагают эти пункты в обратном порядке.
Такая же неудобная ситуация складывается с обозначенными в пособии терминами из международного гуманитарного права. Если прочитать определение понятия «военные преступления», становится совершенно ясно, что оно относится ко всем участникам конфликта — включая тех самых националистических добробатовцев. Хотя украинская власть обычно оправдывает их действия высокими целями борьбы против «агрессора». Термин «пытки» отсылает нас к известному скандалу с незаконными секретными тюрьмами в Харькове, Мариуполе и других городах Украины — о которых стало известно из сообщений ООН. А когда словарь говорит о воздушной бомбардировке гражданских объектов, сразу же вспоминаешь, что ее практиковала на Донбассе исключительно авиация ВСУ — что было зафиксировано наблюдателями ОБСЕ, а впоследствии признано государственными деятелями Украины.
Впрочем, стоит отметить, что в словаре украинского Министерства по вопросам временно оккупированных территорий и внутренне перемещенных лиц присутствует и понятие «примирение», которое обычно приравнивается патриотической общественностью к измене. Остается только понять, как примириться с людьми, которых здесь же относят к террористам и сепаратистам — даже если они просто остались жить и работать у себя дома после катастрофических событий пятилетней давности. К сожалению, это меньше всего заботит авторов словаря, да и всех прочих официальных лиц Украины, вне зависимости от того, относятся ли они к команде президента Зеленского или к профессиональным разжигателям ненависти из окружения Петра Порошенко.
Казенный язык пособия мешает увидеть в тех, кого оно называет сепаратистами, обыкновенных живых людей, жизнь и здоровье которых, по идее, должны представлять собой высшую ценность для украинского государства. Они занимают всего несколько строк в написанном «экспертами» документе, который можно иронически назвать «азбукой лицемерия», — и ничуть не больше.
