«Основа, шампур этого конфликта, — это внутриукраинский конфликт, который, кстати говоря, готовился 20 лет. Минимум с 2004 года, с выборов Ющенко — Януковича»; «Мы говорим, что военные российские присутствуют на Донбассе. Это факт… И не делайте из этого катастрофу — это нормальное явление»; «США предоставили Украине военную технику, чтобы поддерживать конфликт на Донбассе, потому что Америке выгодно держать санкции против России», — говорит Коломойский.
Не каждый день в украинских СМИ можно услышать, что война готовилась начиная с оранжевого Майдана, что на востоке Украины не «российская агрессия», а гражданский конфликт, что россияне на Донбассе — это «нормальное явление», что США давно и плотно вмешиваются в эту войну.
Вгоняя в шок украинских журналистов, отдельные заявления такого рода Игорь Коломойский делал и раньше, но нынешний мощный поток откровений тянет не просто на скандал, но и (по местному законодательству) на открытие уголовного дела. Коломойский заговорил голосом разума, Украины.ру и даже Президента РФ.
Что за внезапное прозрение постигло одного из активнейших организаторов Евромайдана? Некоторые посчитали сенсационное интервью желанием наладить отношения с Москвой, вызовом преследующей Коломойского Америке, попыткой стать главным переговорщиком по Донбассу и т.д. Однако думается, главная цель интервью все-таки внутриполитическая.
Коломойского можно сколько угодно называть «одиозным олигархом», но он не наивный мальчик — напротив, очень расчётливый, жёсткий политик и бизнесмен. Человек, имеющий во взаимоотношениях с Россией настолько чудовищный бекграунд (от отжима Кременчугского НПЗ у российских собственников и личных оскорблений в адрес президента РФ до организации «Одесской Хатыни» и создания карательных батальонов), не может быть принят в Кремле без серьёзного удара по репутации власти в глазах российского общественного мнения.
Та же логика работает и во взаимоотношениях с США. После расследования финансовых махинаций и заявления советника Трампа господина Джулиани, который потребовал аннигилировать влияние Коломойского, желание примириться с Белым домом не может обозначаться через интервью, в котором интервьюируемый фактически называет США виновником войны на Донбассе. Выводы Коломойского прямо или косвенно бьют по всем тезисам официальной украинской пропаганды, которые не только всемерно поддерживаются Штатами, но в значительной степени были сконструированы при непосредственном участии их специалистов по психологической войне.
Свой набор громких заявлений Игорь Валерьевич озвучил в преддверии парламентских выборов. Владимир Зеленский интересами проголосовавших за мир избирателей может пожертвовать (как это сделал в 2014 году его предшественник), но общественный запрос на мир никуда не исчезнет. Напротив, он лишь растёт, что и пытаются использовать в своей предвыборной риторике многие политические силы, одна из которых — союзная Коломойскому «партия мэров», слившаяся с «Оппоблоком» Мураева-Вилкула-Новинского.
Однако им никак не удаётся перегнать в электоральной гонке трио Бойко-Медведчука-Рабиновича, и рейтинг «Оппозиционной платформы — За життя» до сих пор сильно опережает показатели конкурентов в условном лагере «миротворцев». При этом украинские «патриотические» СМИ подвергают «За життя» и куда более жесткой критике — как «руку Кремля», партию «кума Путина», сборище всевозможных «изменников» Родины и Святого Майдана.
Своим интервью Коломойский как бы распахнул для своих подопечных широкое окно возможностей. Не будучи лицом официальным и баллотирующимся, он одним махом вбросил в общественное пространство ряд важнейших тезисов о войне и мире, которые можно обсуждать, не будучи заранее обвинённым в измене, — Коломойский остаётся одним из соавторов Евромайдана, крестным отцом многих добробатов.
СМИ будут спрашивать и получать от связанной с Коломойским политической силы щедрые комментарии на озвученные им темы, и эти ответы будут созвучны настроениям большинства граждан. Это сдвигает команду Медведчука с позиции единственного реального миротворца, а значит, содействует перетеканию его электората конкурентам. Таким образом, задача дотянуться до заветного пятипроцентного проходного барьера упрощается, а позиции своих мажоритаршиков на Востоке и Юге Украины укрепляются.
Если Виктор Медведчук навсегда стал заложником своего имиджа «кума Путина» и националисты ему этого никогда не простят, то миротворцы Коломойского — вполне украиноцентричные и «Слава Украине» кричащие (вспомним их предвыборный съезд в Запорожье). Это, кстати, вызывает к ним инстинктивное недоверие электората, и насколько хватит показного трезвомыслия Коломойского после выборов — ещё очень большой вопрос.
Но, предположим, Игоря Валерьевича действительно постигло прозрение, животный антисемитизм бандеровщины ему опротивел, и он серьёзно решил развивать тему мира, поскольку она остаётся самой перспективной на электоральном поле. Следовательно, Коломойскому придётся учитывать, что противостоящие любой «идее мира» ультраправые силы опираются не только на одурманенные национализмом массы, но и хорошо организованных боевиков (к финансированию которых он и сам приложил руку). Любой, кто реально захочет им что-то противопоставить, кроме беспомощной болтовни парламентариев, должен понимать, что его «добро должно быть с кулаками». А других кулаков сегодня на Украине просто нет (отсюда и Кива в списках «За життя»).
Если Коломойский с такой же энергией и финзатратами, как в 2014 году, создаст силы, противостоящие разгулу шаек неонацистов, это может сработать. Так и юная армия ГДР формировалась из вчерашней молодёжи гитлеровской Германии. Местное самоуправление, чрезвычайно утомленное разгулом неонацистов и уголовников и уже объединённое Коломойским в единую политическую силу, наверняка окажет посильную поддержку установлению порядка в своих городах. Сформованная на иных принципах, нежели отряды ультранационалистов, муниципальная самооборона быстро обеспечит паритет в борьбе за улицу.
Нейтрализовав радикалов, взяв на вооружение лозунги мира и заручившись поддержкой местного самоуправления, Коломойский мог бы стать реальным хозяином на Украине, и тогда даже Москве пришлось бы с ним разговаривать. Но вряд ли цели данного интервью просчитаны настолько далеко.
