- Кто, по-вашему, может выйти победителем из противостояния в Кишиневе: коалиция Додона-Санду или олигарх Владимир Плахотнюк?
— Сложно ответить на ваш вопрос. Однако, учитывая то, что Молдавия не суверенное государство и многое там определяют внешние факторы, а ЕС, США и Россия сделали заявления в поддержку Додона и Санду, то на их стороне преимущество.
- Почему так произошло, что ЕС, США и Россия играют на одной стороне?
— Это ситуативный союз. Так совпало. ЕС недоволен коррумпированностью молдавских элит, ему не нравится как расходуются кредиты, которые он дает Молдавии. России не нравится антироссийская политика, которая проводится в последнее время: тут и экономическая блокада Приднестровья, и отношение к российской прессе, и к представителям России.
- Почему Плахотнюк так сильно сопротивляется? Почему боится уйти в оппозицию?
— Потому что Молдавия превратилась давно в личную вотчину Плахотнюка. Он установил по сути режим личной власти. Он монопольно контролирует все государственный институты и судебную власть. Мы это видели на примере довольно-таки оперативного решения Конституционного суда.
Долгое время он контролировал исполнительную ветвь власти, местные власти. На этом также основывалось его экономическое могущество. Его экономические интересы выходили далеко за пределы Молдавии. Они простираются и на территорию Украины, и в Российскую Федерацию, и на территорию Румынии. Но сердце его империи — это Молдавия. Поэтому для него критически важно сохранять контроль над этим регионом. Поэтому он так отчаянно и борется за власть.
- А внутри Молдавии это противостояние между Додоном и Плахотнюком, говорят, имеет также и региональный срез?
— Да, конечно. Это заставляет сразу вспомнить об Украине, разделенной на три части.
Этот кризис вызывает разделение регионов. Если северные и центральные районы поддерживают Демократическую партию Плахотнюка, то южные районы — прежде всего Гагаузия и болгарский Тараклийский район — Додона. Юг Молдавии преимущественно русскоязычный. Его поддерживает и второй по величине город Молдавии — Бельцы. Хотя он и находится на севере страны, но он русскоязычный. Бельцы постоянно ставил вопрос о своем особом статусе.
Молдаване делятся на полян и кодрян. Поляне — это южане, они за Додона, а кодряне (от румынского слова «кодру» — лес) — за Плахотнюка.
Электорат Санду перемешан с электоратом Плахотнюка. Ее политическая сила прорумынская, прозападная, но одновременно она выступает против олигархов. Вот почему эта политическая сила не воспринимает Плахотнюка.
Юг постоянно поднимает вопрос федерализации, которая была бы выходом для Молдавии.
Опасность для страны существует в том, что если это противостояние в Кишиневе перекинется и на регионы, то конфликт может войти в очень серьезную фазу. Но молдавское общество не милитаризировано. К тому же у страны в отличие от Украины скромные ресурсы и небольшие вооруженные силы. Нельзя говорить, что тут может возникнуть конфликт наподобие между Севером и Югом Америки или как на Украине. Тут масштабы не те.
Но могут возникнуть локальные столкновения. Например, между Кишиневом и Гагаузской автономией. Гагаузы — православные тюрки, в большей степени русскоговорящие, чем гагаузоговорящие. Гагаузские лидеры постоянно обвиняют Кишинев, что он обманул Гагаузию, которая на практике так и не получила автономии.
- Может ли Приднестровье быть втянутым в этот конфликт?
— Сложно сказать. Тут многое зависит от внешних игроков, в том числе и от позиции Российской Федерации.
Но надо понимать, что уже много лет Приднестровье занимает позицию максимального дистанцирования от молдавской политики.
Когда Приднестровье просят поддержать пророссийские силы, то местные приднестровские элиты все это воспринимают скептически. Просто они привыкли воспринимать свой суверенитет всерьез. Участие во внутримолдавских конфликтах там воспринимают как определенное жертвование своим суверенитетом. Они опасаются, что молдавские политики могут в какой-то момент заявить, что Приднестровье — это де факто Молдавия.
Так что Приднестровье будет максимально дистанцироваться от этих процессов.
