Денис Садоха родился в Харькове. Ему 40 лет. В настоящий момент он является главным редактором интернет-издания «Право и контроль». Проживает в Киеве.
- Денис, расскажите об инциденте, который произошел с вами в аэропорту? Когда это произошло? Кто и почему вам запретил покидать территорию Украины? Какие к вам есть претензии и у кого?
— В понедельник, 13 мая 2019 года, в 18 часов я приехал в аэропорт «Борисполь», чтобы вылететь в Беларусь (Минск). Пройдя регистрацию на рейс и досмотр вещей, спокойно направился к паспортному контролю. Предъявил свои документы пограничнику, ожидал дальнейшего следования на рейс. Процедура возле паспортного контроля, мягко говоря, затягивалась, прошло не менее пяти минут, сотрудник пограничной службы по телефону вызвал другого сотрудника, которому передал мои документы (паспорт и посадочный талон), предложив следовать за ними.
Отвели меня в коридор возле зоны паспортного контроля с просьбой ожидать. По истечении минут 15 ко мне подошёл сотрудник пограничной службы, представился капитаном и уточнил у меня о каких-либо задолженностях и гражданских судебных процессах.
Ответил, что у меня есть спор по первому браку о взыскании алиментов. Сотрудник предложил проследовать за ним в отдельный кабинет. Заведя меня в комнату, капитан пограничной службы Украины удалился, не объясняя мне причин задержания.
По истечении 15 минут в кабинет вошли трое мужчин, двое из которых в штатском. Сотрудник пограничной службы предъявил для подписания решение об отказе в пересечении государственной границы на основании постановления Дзержинского суда города Харькова от 18 марта 2019 года № 12744343822.
Понимая, что данное решение обжаловать на месте бессмысленно, подписал. Отобрав свой экземпляр и вручив мне копию, пограничник передал мои документы (паспорт, посадочный талон) двум мужчинам в штатском. Получив мои документы, гражданские представились сотрудниками Службы безопасности Украины. Предъявив удостоверения, они потребовали проследовать с ними на выход из аэропорта.
На мои вопросы о причинах изъятия документов и куда направляемся, получил единогласное молчание. Они, посадив меня в автомобиль, уведомили, что едем в Киев, где всё объяснят на месте. По пути следования из Борисполя мне удалось сделать короткий пост в «Фейсбуке» о моём препровождении в СБУ. Заметив, что я пользуюсь мобильным телефоном, один из сотрудников попросил этого не делать, дабы не усугублять моё положение. Телефон не изымали.
Приехав в Киев, на улицу, параллельную Владимирской, меня проводили в кабинет на второй этаж здания «без опознавательных знаков».
На мою просьбу о предоставлении их удостоверений для ознакомления получил ответ, что это лишнее. После чего начались вопросы.
Вопросы были фактически общего характера. Почему и с какой целью направлялся в Минск, с какой целью вернулся в Украину, какое отношение имею к проведению Марша памяти в Киеве 9 мая, какое отношение имею к средствам массовой информации «Медиа Поток» и «Правовой контроль Украины», для чего зарегистрировал новое средство массовой информации «Право и контроль», и кто его финансирует. На все вопросы отвечал уклончиво, так как данный разговор не фиксировался ни в бумажном, ни в видеоформате.
По истечении минут сорока я поинтересовался, задержан ли я. Получив отрицательный ответ, изъявил желание уйти. Меня по окончании разговора уведомили, что встреча эта не последняя, и нужно ожидать официального приглашения (повестки), основание — моя деятельность в Украине подпадает под статьи уголовного кодекса 109 и 110 (сепаратизм. — Прим. ред.).
Закончив разговор, мои собеседники вывели меня из здания, отдав на входе документы.
- Год назад в вашей киевский квартире СБУ провела обыск. С чем это было связано? Имело все это какое-то продолжение и последствия для вас? Связано ли ваше задержание в аэропорту с тем обыском?
— Не могу точно утверждать, что проведение обысков в 2018 году и ситуация в аэропорту «Борисполь» как-то связаны, может, звенья одной цепи, но связи не вижу. Прошлый обыск проводился, на мой взгляд, по выдуманному уголовному делу, возбуждённому в Крыму, и по постановлению Голосеевского районного суда города Киева.
Тогда проводились обыски более чем у 70 человек (журналистов) по всей Украине на протяжении трёх или четырёх дней. И насколько я помню, тот обыск был связан с уголовным делом по призывам о создании Бессарабской народной республики. При чём тут я, до сих пор понять не могу, так как я на тот момент проживал в Польше. Ситуация вокруг Бессарабии, насколько я помню, была в 2014 или 2015 году, а обыски в 2018-м. Но случай в Борисполе с обыском у меня дома не связываю.
Более того, вопросы, которые мне задавались после аэропорта, связаны в большей степени с моей журналистской деятельностью, вопросы Бессарабии, Крыма и непризнанных республик не поднимались.
Предполагаю, что и задержание, и принудительная доставка меня в СБУ всё-таки связаны с активизацией правозащитной деятельности в Украине. Публикациями материалов, раскрывающими коррупцию в органах власти, где руководили те, кто сейчас уходит после выборов.
Позволю определить это как агонию режима Порошенко.
- Почему вы спустя некоторое время после Евромайдана уехали в Польшу? Сколько вы там находились? Чем занимались? Были ли к вам вопросы у польской госбезопасности? Почему вы покинули Польшу? Добровольно?
— Действительно, мне пришлось покинуть Польшу в этом году. Есть много субъективных и объективных причин. Во-первых, ко мне как к журналисту со стороны Агентства внутренней безопасности Польши (аналог нашей СБУ) было очень много внимания.
Последние месяцы работы в этой стране, мягко говоря, были осложнены. Очень часто отказывали в посещении официальных пресс-конференций, на мои журналистские запросы ответы не предоставлялись. Сказывалась предвзятость со стороны властей к моей деятельности.
Во-вторых, мне отказали в аккредитации на 2019 год. Предыдущие три года (2016, 2017, 2018) я получал ее без каких-либо проблем, а в 2019 году мне было отказано без всяких объяснений.
Ну и третье, вид на жительство, основание для проживания в Польше, мне не продлили из-за отсутствия оснований (отказ в журналистской аккредитации).
Получив официальный отказ от Министерства иностранных дел Польши, мне АВБ (Агентство внутренней безопасности) порекомендовало пообщаться с воеводой на тему моего дальнейшего пребывания в Польше. Из беседы с Павлом Хреняком (воевода Нижней Силезии) стало понятно, что мне надо добровольно покинуть Польшу в течение недели для избежания пятилетней депортации.
Добровольным выезд назвать очень сложно. В вагоне, следовавшем до Киева, вплоть до польской границы меня сопровождал сотрудник пограничной службы Польши (страж граничны).
- Вы считаете себя оппозиционным журналистом? Если да, то почему?
— Вы знаете, в сегодняшнее время понятие «оппозиционный журналист» — это всё и ничего. Считаю, что власти в Украине нет совсем. И всё перемешалось с политической коррупцией. Сюда я бы отнёс оппозиционные силы, которые прямо или косвенно переплелись с уходящим режимом.
Вот, что значит быть оппозиционным журналистом? Это значит быть против действий власти. А когда ты вынужден быть и против оппозиции?
Интересы народа, простых людей никто не защищает, да их просто не замечают.
Так что просто отношу себя к журналистам левых взглядов.
- Связываете ли вы с избранием Зеленского какую-то либерализацию режима на Украине? Повлияет ли это на то, что расследование СБУ в отношении вас будет прекращено?
— На сегодняшний день в отношении меня нет никаких расследований и преследований. Предполагаю, что действия сотрудников СБУ связаны больше с давлением и угрозами на мою журналистскую деятельность. Ведь активизация последних была реакцией на некоторые наши публикации как на сайте, так и в соцсетях.
А вот поменяется ли политика СБУ после вступления Зеленского в должность президента, вообще сложный вопрос. Предполагаю, что нет. В эту спецслужбу должны прийти люди с совестью и силой воли, а не карманные решалы. Пока Служба безопасности Украины — обычный инструмент в разборках олигархов и инструмент давления на инакомыслящих. Все, кто не согласен с политикой нынешней власти, все враги Украины. Это абсурд.
Так что изменений от Зеленского я не жду.
