Вот точная цитата: «Интеграция Донбасса с Россией перешла в интенсивную фазу. Но говорить, что она закончится завтра, еще рано».
Может показаться, что в сказанном смысл отсутствует вовсе. Какая «интенсивная фаза», когда республика уже несколько лет топчется на месте, являясь обладательницей сомнительного статуса никем не признанной территории. Никаких признаков того, что сближение с Россией идет, да еще, оказывается, и интенсивно» взгляд рядового гражданина не видит. То есть кто-то, кто помнит советские времена, обязательно припомнит трескучие лозунги той эпохи о наращивающем темпы шествии советского народа к неотвратимой победе коммунизма.
Между тем, приведенная аналогия лишь на первый взгляд может показаться верной. Если от коммунистического завтра по мере того, как шло время, СССР скорее отдалялся, то сближение ДНР и России действительно происходит. Есть абсолютно конкретные спектры интеграции, которые поддаются простому исчислению. Это и рублевая зона, и бюджет республики, большая часть которого формируется за счет поступлений из России, и кураторство по военной и гражданской линиям, и признание всех республиканских документов действующими на российской территории, и помощь в восстановлении промышленности, образовательные программы и свидетельства об окончании вузов российского образца.
Интеграция — это зримый и сущностный процесс, который можно измерить и описать. Но есть ли основания говорить об «интенсивной фазе»? Ведь все вышеперечисленное — это уже довольно давние дела и решения, в течение последнего года ничего такого, что говорило бы о продолжающемся сближении, не происходило. Я бы толковал слова Пушилина не как характеристику интеграционной политики России в отношениях с республикой, а как его собственное целеполагание. То есть он заявил, что приложит максимум усилий для того, чтобы ДНР двигалась в избранном направлении еще более быстрыми темпами, увеличивая разрыв между собой и Украиной.
Когда Москва фактически настояла на безальтернативности кандидатуры Дениса Пушилина на пост руководителя республики, многие посчитали, что речь идет о подготовке ДНР к капитуляции перед Киевом. Дескать, Кремль сажает в кресло главы послушную фигуру для того, чтобы потихоньку избавиться от опостылевшего балласта. Мне эти опасения сразу казались беспочвенными, но теперь о них можно забыть насовсем. Главный принцип политики нового руководства сформулирован предельно определенно и окончательно.
Что же касается перспектив интеграции, то никаких хороших новостей на эту тему у меня нет. Расчет на то, что она завершится в ближайшие год-два, едва ли верен. Собственно, российское руководство не скрывает того, что ограничиваться территорией Донбасса, имея в виду восстановление нормального порядка вещей на Украине, оно не намерено. Еще в декабре министр иностранных дел РФ Сергей Лавров, отвечая на вопрос журналиста радиостанции «Комсомольская правда», объяснил, что «если Россия признает республики Донбасса — ДНР и ЛНР, — то она потеряет остальную Украину».
Действительно, и в случае признания, и при окончательной интеграции между Украиной и народными республиками проляжет непреодолимая геополитическая граница, тогда как сейчас ДНР и ЛНР, не признавшие государственный переворот в Киеве в 2014 году, являются единственными легитимными преемниками украинской власти. Именно поэтому неизбежный крах неонацистского украинского режима позволит именно Донецку и Луганску определять будущее Украины, которая рано или поздно все равно будет связана с Россией союзническими и братскими отношениями. Кровные узы, связывающие два славянских народа, сейчас кажутся разорванными навсегда, но это лишь видимость. Объединение на тех или иных началах все равно произойдет хотя бы потому, что Украина без России обречена на угасание и деградацию. Это хорошо видно по ее нынешнему состоянию.
Поэтому республикам уготована роль локомотива, который когда-нибудь потащит вагоны с украинскими областями в нужном направлении. Мне эта роль представляется почетной и в высшей степени ответственной. Донецк и Луганск — это ближайшие партнеры Москвы в очень важной операции по возвращению Украине ее места в культуре и истории — плечом к плечу с Россией. ДНР и ЛНР уже заняли это местоположение, и в этом смысле можно говорить о том, что, если судить не по формальным признакам, а по сущностным, то интеграция состоялась тогда, когда два русских региона Украины во всеуслышание заявили о своем намерении оставаться с Россией, а не идти путем евроатлантической интеграции с нацистским привкусом. Так что заявление Пушилина на метаисторическом уровне полностью соответствует реалиям нынешней ситуации.
