В Службе безопасности Украины отчитались о раскрытии громкого преступления «по горячим следам»: арестованы трое жителей Харькова, являвшиеся ранее активистами Антимайдана. До сегодняшнего дня все они находятся за решеткой без приговора суда, и им угрожает пожизненное заключение. О сути и перспективах этого дела корреспондент издания Украина.ру побеседовал с Дмитрием Тихоненковым, адвокатом одного из политзаключенных — Виктора Тетюцкого.
— Дмитрий Анатольевич, расскажите, пожалуйста: где и в каких условиях сейчас содержатся обвиняемые?
— На сегодняшний день все трое обвиняемых — Тетюцкий Виктор, Башлыков Сергей и Дворников Владимир — находятся в харьковском СИЗО. При этом Башлыкова и Дворникова перевели туда сравнительно недавно, а до того содержали в колонии. Почему так происходит, никто не объясняет, ни на один адвокатский запрос я не получил внятного ответа. Мол, некая комиссия решила их перевести.
— Как это возможно, ведь они — лишь подозреваемые?
— На «зоне» есть специальные камеры, которые числятся за СИЗО. Они находятся там не как осужденные, а как закрепленные за судом. Чем руководствовались, когда их там держали, мне не понятно.
- Что вменяют подсудимым, как происходило следствие и передача дела в суд?
— Событие (теракт у Дворца спорта в Харькове. — Ред.) произошло 22 февраля 2015 года. Спустя 4 дня Тетюцкого, Башлыкова и Дворникова задержали. В ходе обыска сотрудники СБУ подбросили им оружие, боеприпасы и прочие незаконные вещи. Поэтому обвиняемым инкриминируют две статьи УК Украины — 258 часть 3 (совершение террористического акта группой лиц, что привело к гибели людей и иным тяжелым последствиям) и 263 (незаконное хранение оружия и боеприпасов). Также нужно отметить, что их пытали и избивали, выбивая признательные показания, которые и легли в основу обвинения. Следствие закончили за очень короткий срок — меньше чем за 2 месяца, причем версия рассматривалась только одна. Затем дело передали в суд — видимо, очень торопились отчитаться. На этой стадии я и подключился к данному процессу. Изначально сложилось ощущение, что процесс пытаются всячески затянуть: в конце 2016 — начале 2017 г. сменилась коллегия судей, и дело начали рассматривать повторно с самого начала. Почти целый год ушел на изучение материалов дела, сейчас перешли к допросу потерпевших и свидетелей.
- Чем обосновываются такие громкие обвинения?
— Реальные доказательства вины фигурантов дела отсутствуют, а факты, которыми пытается оперировать прокуратура, сомнительны. После смены судейской коллегии материалы дела почему-то изучались не полностью, а выборочно: прокурор заявил ходатайство изучать лишь те части, которые, с его точки зрения, доказывают вину подсудимых. Суд это ходатайство удовлетворил, и мы стали изучать только указанное стороной обвинения. После допроса свидетелей мы, конечно, будем добиваться возвращения к неизученным материалам, чтобы они также были учтены, поскольку подтверждают невиновность подозреваемых.
- Имеются ли прямые показания свидетелей против подсудимых?
— Один из свидетелей утверждал, что якобы опознал машину Тетюцкого неподалеку от места взрыва, его трижды допрашивали, и всякий раз он путался в деталях своих показаний. Мы обращали внимание на эти противоречия, поскольку через очень короткий промежуток времени машина оказалась совсем на другом конце города, что физически невозможно.
- Какие еще противоречия можете выделить в версии обвинения?
— Доказательная база также строится на данных прослушки, организованной после задержания обвиняемых в СИЗО, разговоров не «до», а «после» взрыва. Чтобы ее осуществлять, нужно определение апелляционного суда, которое отсутствовало. Поэтому подобные доказательства являются явно незаконными. Мы просили предоставить такое определение, и прокурор принес какую-то бумагу только спустя год, а затем мной подавались адвокатские запросы на предмет проведения негласных следственно-разыскных действий в отношении моего подзащитного Виктора Тетюцкого. И я получил четкий ответ: в такой период, которым оперирует прокурор, этих действий не проводилось. Кроме того, у меня есть ответ из администрации СИЗО, где указано, что СБУ за разрешением на прослушку не обращалась. Суд должен был вынести определение о признании такого рода доказательств недопустимыми, о чем мы ходатайствовали, но в итоге решение этого вопроса было отложено до приговора.
- Насколько корректна отсылка к показаниям досудебного следствия, тем более выбитых под пытками?
— Прокуратура просила провести психологическую экспертизу относительно показаний, данных на досудебном следствии, но это полный бред. Суд не имеет права опираться на протокол допроса досудебного следствия, поскольку все обвиняемые от изначальных показаний отказались, заявив о том, что они были даны под пытками. Они акцентировали внимание на том, что подписывали все документы не глядя, и никто своей вины не признает. Поэтому значение иметь может только то, что будет ими сказано непосредственно в зале заседаний. Тем самым, обвинение показывает, что, кроме текста признания, им зацепиться не за что.
- Пытались ли вы поднимать вопрос о пытках в отношении подозреваемых?
— Мною получены все необходимые справки, подтверждающие многочисленные телесные повреждения моего клиента, полученные после задержания. Дальше мы подали заявление в военную прокуратуру, и там завели уголовное дело по этому факту. Но его расследование не движется, никому до сих пор не предъявлено подозрение. Говорят, мол, сложно допросить тех или иных сотрудников СБУ из-за секретности их работы.
- Освещаются ли в украинских СМИ указанные вами факты?
— К сожалению, информация искажается. В основном излагается позиция прокуратуры и адвоката потерпевших. Моя позиция не находит отражения в информационном поле, вырываются отдельные фразы, из которых не понять суть происходящего.
- Оказывается ли давление на судей со стороны представителей националистических организаций?
— Судебные заседания регулярно посещают представители гражданского корпуса «Азов». Они выкрикивают всякие нехорошие вещи в сторону обвиняемых и пытаются провоцировать их. В основном это происходит перед заседаниями или в перерывах. Но сам суд проходит в более-менее спокойной обстановке. Также в курсе ситуации представители ООН и ОБСЕ. Они бывают практически на всех заседаниях, осуществляют мониторинг, фиксируя происходящее.
- Каковы дальнейшие перспективы по делу? Оправдательный приговор возможен?
— Безусловно, я буду добиваться полного оправдания Тетюцкого. После того как будут заслушаны свидетели обвинения, мы представим своих свидетелей, добьемся изучения всех материалов дела и проведения нескольких экспертиз. Нет сомнений, что прокурор будет просить для всех пожизненное заключение, хотя я не вижу оснований для вынесения такого вердикта суда.
- Поступало ли предложение фигурантам дела получить свободу с помощью участия в обмене между Украиной и ДНР-ЛНР?
— Всем троим фигурантам предлагали участвовать в обмене, и они дали свое письменное согласие. Однако в списки последнего обмена, произошедшего в декабре 2017 года, их не включили. И вообще, по какому принципу их формируют, для меня большая загадка.
