В общем, ничего нового в этом заявлении нет, поскольку давно известно, что парамилитарные структуры есть у большинства политических сил Украины, многих олигархов и чиновников.
О терминологии
В случае с парамилитарными структурами, которые связаны с политиками, существует некоторая сложность.
На самом деле правильное употребление этого термина предполагает общественные организации, которые имеют подобие воинской дисциплины и форменной одежды, занимаются боевой подготовкой и которые могут быть использованы (используются) для, например, охраны митингов. Это, собственно, те самые «Национальные дружины», возглавляемые Билецким.
Чаще, однако, говорят о влиянии политиков на формирование регулярной армии (в том числе батальоны территориальной обороны) и Нацгвардии. Частично — созданные с участием добровольческих формирований 2014 года. Тут, разумеется, некорректно говорить о «парамилитарных» формированиях — они вполне себе милитарные. К их числу относится полк «Азов», духовным отцом которого является тот же Билецкий (он принимает регулярные парады полка в Мариуполе).
Надо отметить, что те и другие организации тесно связаны. В частности, полк «Азов» является основой для более широкой структуры Гражданского корпуса «Азов» (в начале 2017 года распущен и влился в партию), на основе которого уже созданы «Национальные дружины».
Сам же Билецкий и вовсе запутал ситуацию, заявив, что вооруженные формирования есть у криминальных авторитетов (упомянув, в частности, вора в законе Лёру Сумского). Но это уж и вовсе бессмыслица, поскольку банды уголовников даже близко не похожи на парамилитарные структуры. Хотя могут быть использованы в политике, — существует точка зрения, что ветераны АТО, покушавшиеся на Екатерину Гандзюк, связаны с одной из групп, противостоящих мэру Херсона Владимиру Миколаенко.
Партии и их военная сила
Как правило, каждая политическая партия имеет связь с несколькими силовыми структурами, но использовать их могут не все.
«Национальный корпус» (НК) Билецкого изначально создавался на основе таких формирований, и понять, где кончается полк «Азов» и начинается политическая партия НК, довольно проблематично. Тем более что, например, Гражданский корпус «Азов» тоже является по сути парамилитарной структурой (во всяком случае он систематически использовался для силового давления на оппонентов). Не говоря уже о «Нацдружинах» и Ветеранском корпусе.
В этом случае мы имеем дело со сферической в вакууме фашисткой партией по типологии Мориса Дюверже, основанной на военизированных формированиях.
Кстати, Билецкий имеет определенные связи с «Народным фронтом» (легализация его формирований происходила при прямом участии лидеров НФ, прежде всего министра МВД Арсена Авакова). Важнее, правда, то, что «Азов» входит в состав Национальной гвардии.
Примерно так же обстоит дело с другими националистическими организациями:
— «Государственническая инициатива Яроша» представляет собой силовую, политическую и гуманитарную составляющие в одном флаконе;
— «Братство» Дмитрия Корчинского было почти целиком собрано в батальоне «Святая Мария» (распущен в мае 2016 года);
— Одна из организаций украинских националистов до апреля 2015 года существовала в виде Добровольческого батальона ОУН Николая Коханивского (сейчас — Добровольческое движение ОУН, не связанное с армией).
Кстати, Добровольческий украинский корпус (ДУК) «Правый сектор» сейчас фактически не существует — разошелся по партийным квартирам. Что именно Ярош недавно отозвал с фронта, сказать трудно — украинские военные уверяют, что никаких структур ДУК в зоне боевых действий нет уже примерно год, в то время как противоположная сторона утверждает, что они есть и систематически вступают в перестрелки с самой же украинской армией.
Силовую составляющую имеет «Свобода». В первую очередь это ветеранская организация «легион Свободы», объединяющая членов и симпатиков партии, участвовавших в АТО в составе регулярной армии или добровольческих батальонов (особенно тех, в формировании которых приняла участие партия: «Карпатская сечь», «Крым», «Сечь»). Кроме того, у партии есть молодежная организация «Сокол», имеющая свою униформу.
Свои силовые структуры создавались в рамках крымско-татарского движения, но их связь с Меджлисом не всегда очевидна. Существует общественная организация «Аскер» («батальон Номана Челебиджихана») во главе с Ленуром Ислямовым, а также крымско-татарская милиция в приграничных районах Херсонской области. Есть довольно большое число ветеранов АТО из числа крымских татар, но далеко не все из них имеют какое-то отношение к Меджлису. К тому же они не объединены.
«Самопомощь» целенаправленно занимается «окучиванием» ветеранов АТО, проживающих в западных областях страны, но каких-то четких структур у них нет. Самое интересное, что член фракции «Самопомощи» Семен Семенченко направил ветеранов батальона «Донбасс» не в поддержку Садового (мусор убирать), а для помощи «Движению новых сил» Михаила Саакашвили.
Правда, во Львове есть существующая еще с 90-х годов муниципальная милиция. Она оформлена как коммунальное предприятие «Муниципальная стража», которое возглавляет ветеран АТО Богдан Кухарук. Подобные структуры существуют во многих других городах, но имеют именно муниципальный, а не политический характер.
«Народный фронт» связан с созданными при его поддержке полками «Днепр-1» и «Миротворец», чьи командиры (Береза и Тетерук) прошли в Раду по спискам НФ. Однако тут скорее речь идет о духовном родстве, чем о каких-то более глубоких отношениях.
Командир батальона «Айдар» Сергей Мельничук был избран по списку Радикальной партии Ляшко, но из фракции вышел. Говорить о сколько-нибудь прочной связи партии и батальона было бы неправильно.
«Батькивщина» содействовала созданию батальонов «Батькивщина» и «Движение сопротивления» в Кировоградской области. Партия продолжает помогать 57-й бригаде, созданной на основе первого батальона. Однако говорить о том, что партия имеет военную силу, готовую выступить в ее поддержку, некорректно (Тимошенко вообще негативно относится к устойчивым структурам, видимо, они связывают её инициативу).
Зачем партиям военная сила?
Для националистических партий вооруженные формирования — основа их организационной структуры. Без силовой составляющей они нефункциональны и не могут решать важнейшую задачу силового сопротивления оппонентам.
Хотя националистические формирования выглядят грозно, сами по себе они не так уж опасны.
Во-первых, партийных силовых структур много, и они конкурируют друг с другом. Какой-то общей «крыши» у них нет. Последний раз в стране был риск более или менее успешного националистического мятежа во второй половине 2014 года, когда большинство добробатов финансировались и координировались через группу «Приват» и Днепропетровскую областную администрацию, возглавляемую Игорем Коломойским.
Во-вторых, большинство лидеров этих формирований не подтвердили своей высокой эффективности именно как военные лидеры. Семен Семенченко оказался жуликом и балаболом, «белый вождь» Билецкий не пошел дальше мелкой уголовщины (кстати, государственный переворот он встретил в тюрьме как обвиняемый в покушении на убийство харьковского журналиста). По отзывам военных, добровольцы были хороши для того, чтобы кошмарить мирное население, в реальных же боях они могли предъявить только личную храбрость, и то скорее в порядке исключения.
В общем, вооружённые формирования националистам скорее нужны для разного рода хозяйственной деятельности — не зря же Билецкий упомянул Лёру и российско-украинскую границу в Сумской области. Он и сам бы не отказался от контроля над каким-то фрагментом госграницы (кстати, полк «Азов» до июля 2015 года контролировал часть линии соприкосновения в Донецкой области, и злые языки говорят, что постоянные конфликты с морскими пехотинцами имели вполне материальную основу…). А «айдарбаши» Мельничук задекларировал триллион гривен мелкими купюрами. Ошибся, конечно, — просто их очень много было…
Значительно более неприятно то, что по мере включения добровольческих батальонов в состав армии и Нацгвардии произошла инфильтрация националистов в государственные вооруженные формирования. Армейские же офицеры (тем более боевые) сами по себе имеют склонность к национализму.
Однако если в недрах украинской армии и возникнет националистический заговор, вряд ли он будет связан с легальными партийными структурами. Прежде всего в силу националистической многопартийности.
Системные, нерадикальные партии не имеют ресурса для управления связанными с ними вооруженными формированиями (воинскими частями). Да они им и не так чтобы очень были нужны. Во всяком случае пока нет попыток силового давления со стороны тех или иных парамилитариев на целостные партийные структуры.
Наиболее реально использование политиками военной силы на уровне государства именно армии и Нацгвардии для осуществления переворота в своих интересах. Сейчас это возможно в силу того, что армейский генералитет прочно связан с политикой и не представляет собой отдельной силы.
Этому, однако, мешает то, что разные силовые структуры контролируются разными ветвями власти. МВД и Нацгвардия находятся под контролем Арсена Авакова, а армия и СБУ — президента Петра Порошенко. Выступить друг против друга они не могут. Поддержать друг друга с целью срыва выборов могут чисто теоретически; на практике тоже не могут, слишком высока цена компромисса. В общем, объединение и военный переворот возможны, когда оба будут совершенно точно знать, что по итогам выборов им точно будет не сдобровать — либо тюрьма, либо казнь.
