Глава украинской националистической партии «Свобода» Олег Тягнибок был одним из лидеров евромайдана. Его сторонники вошли в коалиционное правительство, сформированное по итогам госпереворота в феврале 2014-го. Но в октябре того же года «Свобода» не смогла пройти пятипроцентный барьер и собственной фракции в новой Верховной раде не получила.
Причиной провала называли то, что Тягнибок сотрудничал с администрацией президента Виктора Януковича и намеренно изображал «фашиста», чтобы оттягивать голоса у настоящих националистов. Так это или нет, но из основной обоймы украинской политики «Свобода» после 2014 года выпала.
С тех пор Тягнибок превратился в рядового гостя телешоу, где регулярно выступает с дежурными антироссийскими, антипольскими и прочими «анти» заявлениями. Однако его выступление, посвященное принятому в Польше т. н. антибандеровскому закону, заслуживает внимания как ярко и образно сформулированное мнение Западной Украины по данному вопросу.
Тягнибок полагает, что польский закон о бандеровской идеологии имеет «дальновидные мотивации». «Во-первых, этот закон направлен на ассимиляцию украинцев, которые работают в Польше. Во-вторых, обратите внимание, в этом законе поляки, называя современную территорию современной Галичины и Волыни, очертили ее как «Восточная Малопольша». Фактически, уже глядя наперед, рассчитывая на то, что, возможно, будет развал Украины, поляки очертили де-факто свои территориальные претензии к Украине», — сказал он.
Тягнибок полагает, что таким образом «поляки сегодня открыли второй фронт против Украины». «Потому что они должны понимать, что с красно-черным флагом и с лозунгами Бандеры сегодня украинцы на восточном фронте защищают не только Украину ценой своей жизни, а защищают Европу, и в первую очередь Польшу», — резюмировал украинский националист.
Для поляков это утверждение Тягнибока — как для евреев фраза «арабы с портретом Гитлера защищают государство Израиль».
Особенно забавно выглядит то, как украинские националисты в XXI веке перехватили идеи польской интеллигенции середины XIX века. Тогда в Западной Европе активно продвигали идею о Польше как о последнем кордоне Европы, защищающем континент от опасных русских дикарей.
Ничего нового в этом «споре славян между собой», разумеется, нет — поляки и украинцы враждуют с момента начала зарождения украинской нации как таковой. При этом польские радикалы в этом отношении не сильно отличаются от русских, утверждающих, что украинцев вообще не существует. Просто для наших радикалов украинцы — это ополяченные и позабывшие свои корни русские, а для польских, соответственно, русифицированные поляки.
В те времена, когда нынешние Львовская, Ивано-Франковская и Тернопольская области Украины были Польшей, живших там украинцев усиленно полонизировали. Это и стало причиной возникновения украинского антипольского терроризма, одним из лидеров которого стал пресловутый Степан Бандера, известный также как Баба, Лис, Степанко, Малый, Серый, Рых, Матвей Гордон, Крук и так далее.
Безусловно, от принятия «антибандеровского закона» до реальных территориальных претензий путь неблизкий. Тем более Польша как член Евросоюза на словах придерживается принципа нерушимости послевоенных границ (за исключением расчленения Югославии, объединения Германии и т. п.).
Но только в целом — есть и частности. К примеру, Варшава на протяжении всех послевоенных лет требовала от Праги вернуть ей участок земли площадью 3,68 кв. км в Богемии и Моравии.
Другое дело, что в заявлениях Тягнибока контекст важнее непосредственных утверждений. Когда он говорит о возможной ассимиляции заробитчан в Польше, то пытается донести этим две мысли. Во-первых, украинских гастарбайтеров настолько много, что это может стать проблемой. Во-вторых, единственным объединяющим их символом может являться Бандера. Других нет.
Аналогичным образом, говоря о возможных территориальных претензиях Польши, Тягнибок обозначает, в каком случае они могут возникнуть: «Фактически, уже глядя наперед, рассчитывая на то, что, возможно, будет развал Украины». То есть представитель националистической партии прямым текстом признает, что развал Украины — вполне вероятный вариант развития событий.
Тягнибок абсолютно прав в том, что в случае падения украинской государственности никакое членство в Евросоюзе не помешает Польше взять под свой контроль ту самую «Восточную Малопольшу», которую многие поляки считают своей. То же самое касается Закарпатья, на которое негласно претендует Венгрия.
Украина — это не просто несостоявшееся государство, не способное контролировать собственную территорию и развивать национальную экономику. Украина еще и то государство, которое не способно к добрососедским отношениям и не понимает принципов международного сосуществования. Чего стоит одно только заявление украинского посла в Германии о том, что он «вправил мозги» немецким депутатам.
По сути, Украина превратилась в аналог Османской империи конца XIX века, «больного человека Европы». Страну, которой западные державы не давали умереть исключительно из-за той роли, которую она играла в «сдерживании» России. Вот только Османская империя прошла путь от Блистательной Порты до «больного человека» за 400 с лишним лет, а Украине на то, чтобы превратиться из одной из богатейших республик СССР в несостоявшееся государство, потребовалось менее четверти века.
Антон Крылов
