В середине ноября в одной из программ украинского оппозиционного канала "112" украинский журналист Дмитрий Гордон предложил украинской националистке из социал-националистической партии "Свобода" Ирине Фарион пройти вместе с ним тест на детекторе лжи, ответив на вопрос, является ли каждый из них агентом спецслужб иностранного государства.
Дело в том, что автор этого предложения в своих выступлениях постоянно настаивает на том, что именно праворадикалы работают на "страну-агрессора", формируя своими дикими заявлениями негативное представление о ней, как в России, так и среди русскоязычного населения в самой Украине. Он и в тот раз, услышав оскорбительные заявления Фарион против русскоязычных в телеэфире телеканала, назвал ее либо агентом Кремля, либо сумасшедшей.
Фарион сразу же согласилась на предложение журналиста. Однако поступила хитро: прошла тест не так, как предлагал Гордон — в Киеве под прицелом камеры "112" канала, а самостоятельно. Было снято видео, на котором националистка действительно проходит проходит экспертизу на полиграфе у некоего Олега Ясинского. Последний после этого заявил, что Фарион сказала правду, что не сотрудничала со спецслужбами других стран.
Однако Гордон усомнился в правдивости теста — и по причине того, что это было сделано без него и "112" канала, и еще потому, что по его данным Ясинский получил весной этого года лицензию на подобную работу в России, то бишь в "стране-агрессоре", таким образом журналист намекнул недвусмысленно на то, что тестирование могли прекрывать российские спецслужбы.
У Гордона есть все основания сомневаться в заявлениях Фарион, что она не связана с российскими спецслужбами. Напомним, что в начале десятых, когда появилась информация, что она во время учебы во Львовском университете в 80-х состояла в КПСС, она тоже это категорически отрицала, пока не были опубликованы сканы соответствующих партийных документов.
Ukraina.ru побеседовала с журналистом, что, по его мнению, нужно делать с такими как Фарион, с людьми, которые сеют национальную рознь. Гордон начал отвечать на этот вопрос с того, что именно российские агенты внутри Украины сеют и рознь, и ненависть.
— Считаю, что общество должно дать Фарион и таким, как она, оценку, — не сомневается наш собеседник. — В Украине есть много оболваненных людей, ими манипулируют — и мной тоже — негодяи и политики, разведчики и спецслужбы. А я же хочу правды и справедливости.
Если это агент, то скажите, что это агент, он сеет межнациональную рознь «по заданию Центра», находящегося в другой стране, потому что так не бывает, так не должно быть. Что это за заявление в стране, где много людей любят русский язык.
Русский язык и Путин — это не одно и то же. Это разные вещи. Я не люблю Путина, но я люблю русский язык. Какие проблемы? В чем дело? Поэтому не надо отождествлять одно с другим. Поэтому не надо говорить, что нам не нужна русская культура. Они уже кричат: уберите Пушкина и Толстого. А кого оставить? Фарион и Тягнибока? Кого оставить?
- А необходимо ли что-то принять на законодательном уровне, чтобы такого разжигания национальной розни не было? Ведь такие вещи, о которых говорит Фарион, например, в Германии или во Франции невозможны.
— Да, надо на законодательном уровне принять закон о разжигании национальной розни. Вот как только ты плохо высказываешься в адрес любой национальности, отвечай по закону.
-Но такой закон, на самом деле, есть, но он просто не действует.
— Ну, у нас многие законы есть и не действуют. Так что ж теперь делать.
-Хорошо, какой ваш рецепт «Что делать?» в таком случае?
— Мой рецепт простой: надо, чтобы к власти пришли молодые и нормальные ребята, которые бы закончили западные университеты, и чтобы советники у них были из Соединенных Штатов Америки, которые бы подсказали, как правильно сделать. Так, как у них в стране. У них тоже раньше негров обижали, но теперь же не обижают. Попробуй сейчас обидеть негра.
— То есть такого молодого человека в современной украинской политике сейчас нет?
— Ну почему же. Я одного знаю, но не хочу называть его имя, потому что на него тут же все обрушаться. Не хочу палить его раньше времени, раньше выборов.
-Все-таки получается, что молодых политиков на Украине, которые бы могли поставить заслон таким, как Фарион, нет?
— Может, они и существуют, но мы их не знаем, потому что как только они появляются, их сразу покупают. Это и в России, и в других странах точно так же происходит. Не может просто так хороший человек появится на политической арене. Не может. Его ведут, дергают за ниточки, держат с помощью компромата. Это целая система. Такие люди могли появиться в СССР при Перестройке. Вот тогда был запрос на неординарных людей. Начали появляться люди, которые были яркие и незаангажированные. Но их быстро по одному перещелкали.
-Вы киевлянин. На ваших глазах в годы самостийности и незалежности происходила украинизация средней школы. Причем так, что уже к середине нулевых в Киеве почти не осталось ни одной русской школы — по две на район, и то во многих из них был просто русский класс. И это при том, что почти весь Киев горит по-русски. Так вот, где вы, киевлянин и защитник русской культуры, были все это время?
— Во-первых, «почти весь Киев» это преувеличение. Во-вторых, я защитник не только русской культуры, но и украинской. Я вообще мультикультурный человек. Я считаю, что страна называется Украина, поэтому образование должно идти на украинском языке. В этом я абсолютно убежден…
-Простите, а вам не кажется, что в демократическом государстве именно граждане, а не абстрактные принципы типа «в Украине образование должно быть на украинском языке», должны решать, на каком языке их дети должны получать образование в школе, и на каком языке им получать образование в ВУЗах?
— Мне кажется, что поскольку государство называется Украина, поскольку оно молодое и неокрепшее, образование должно вестись на украинском языке, но никто не должен препятствовать, если кто-то хотел бы учить своих детей по-русски, на гагаузском, на идиш, на венгерском… Какие тут могут быть проблемы? Для этого можно образовывать факультативы и гимназии, и все, что угодно — репетиторов брать, но….
-Так что, нельзя, чтобы на Украине были русские школы? В Америке, которая вам так нравится, что, нельзя испанскую или французскую школу завести?
— В Америке можно, потому что в Америке устоявшаяся демократия. Я пока не думаю, что это надо в Украине. У меня такая точка зрения. Я все-таки сторонник государства Украина, независимого и самостоятельного. А для этого на сегодняшний день и нужен украинский язык, как определяющий, как сплачивающий.
Но если какая-то черноротая негодяйка будет говорить, что нельзя будет давать работу тем или лечить тех, кто говорит по-русски, то это чистое скотство.
-А вы сторонник того, чтобы было двуязычие? Что в этом страшного? В Америке языком Госдепартамента, Конгресса, университетов и так далее является английский язык, но ведь нельзя сказать, что эта страна зависима от Великобритании. И англоязычные Австралия, и Новая Зеландия, и Ирландия независимы, а в Индии английский один из государственных языков.
— Мы пока не Америка, к сожалению. Мы испытываем угрозу со стороны России.
-Так вы сейчас так же, как и Фарион, говорите сейчас, что русский язык является угрозой для Украины.
— Я не говорю, что русский язык является угрозой. Я говорю, что обучение в Украине должно вестись по-украински.
Но тот, кто желает говорить по-русски, изучать русский, выступать по-русски, не должен ущемляться.
Я скажу так, газета «Бульвар Гордона» выходит по-русски, сайт «Гордон» выходит и по-русски, и по-украински, я выступаю по телевизору, как по-русски, так и по-украински. Нет никаких проблем.
-Хорошо, а что делать с украинскими националистами, вы же говорите, что они все агенты Кремля или ФСБ?
— Я не говорю, что они все агенты Кремля. Я говорю, что лидеры украинских националистов, как правило, агенты Кремля.
-Почему нельзя украинский национализм запретить законодательно?
— Этим должна заниматься Верховная Рада, которая сама кишит агентами Кремля. Ну что я могу сделать по этому поводу? Ну, у меня в программах выступают разные люди и рассказывают, что тот-то был завербован тогда-то, тот завербован и тот завербован. Что я в таком случае могу сделать? Если они все наверху, и все держатся таким сплоченным коллективом. Я просто как журналист бью тревогу и рассказываю об этом, и общество потихоньку все это понимает.
