Как сообщает The Guardian, Европейский союз собирается потратить 1,1 миллиона евро на «противодействие российской пропаганде».
Как сказал председатель европейского совета Дональд Туск: «Мы должны быть очень осторожными, бдительными, а также честными, если хотим помочь нашим партнерам, мы должны быть очень внимательны к угрозе изнутри Европейского союза».
Эта новость пришла на фоне других информационных стычек — ряд европейских лидеров сильно обеспокоились кознями русской пропаганды, власти США принудили телеканал Russia Today к статусу «иностранного агента», Дума ответила на это принятием закона о статусе «иностранного агента для СМИ», что ЕС и США тут же сочли наступлением на свободу слова.
Британский премьер Тереза Мэй даже заявила, что «информационное оружие» России ни много ни мало «угрожает мировому порядку, от которого мы все зависим».
Но Терезу Мэй не запугать. По ее словам: «У меня очень простое послание для России. Мы знаем, что вы делаете. И у вас ничего не выйдет. Потому что вы недооцениваете жизнеспособность наших демократий, упорную притягательность свободных и открытых обществ и преданность западных наций союзам, которые нас связывают».
Эта мужественная и возвышенная речь вызывает ассоциации со знаменитой речью Черчилля — «мы будем биться на море и будем биться на суше; будем биться на холмах и будем биться на улицах — и мы никогда не сдадимся», с той лишь разницей, что Черчиллю противостояла самая могущественная в то время военная машина в мире, уже на тот момент подмявшая под себя почти всю Европу.
В то время как самая могущественная (с огромным отрывом) военная машина наших дней — это НАТО, объединяющее те самые «западные нации», от имени которых говорит Мэй, машина, которой никто в известной нам части Вселенной не может угрожать, и менее всего Россия.
Черчилль отказывался сдаваться Вермахту. Тереза Мэй с аналогичным пафосом отказывается сдаваться одному телеканалу и еще каким-то троллям в интернете, которых, она уверена, направляют из Кремля.
Если «мировой порядок», о котором она говорит, может погибнуть от информации, которой люди обмениваются в интернете, — это говорит нам нечто важное о состоянии этого порядка. А также об «упорной притягательности свободных и открытых обществ».
В самом деле, какие выводы я, наблюдая эту эпическую битву со стороны, могу сделать из предоставленной мне информации?
Видные представители западного мира — его политики, его знаменитости, его пресса — настойчиво уверяют меня, что западный мир может рухнуть от… чего бы вы думали? От свободного обмена информацией. Поэтому его срочно нужно спасать, принимая меры против этой информации, объявляя RT иностранным агентом и разыскивая «русских троллей» в социальных сетях, чтобы принять против них решительные меры.
Но как же тогда нам понимать «свободу и открытость», которую поминает в своей героической и воодушевляющей речи Тереза Мэй?
Как нас учили, одним из столпов свободного общества является свобода слова — и свободная конкуренция на рынке информации. СМИ, которые позволят себе лгать своей аудитории, будут немедленно разоблачены другими СМИ и утратят доверие читателей и зрителей. В результате они либо будут вытеснены с рынка, либо, если кто-то решит их упорно поддерживать финансово — как коммунистическую прессу в западных странах в эпоху СССР — окажутся в крайне маргинальном положении, так что подавляющее большинство аудитории будет смотреть на них как на забавную диковину.
Как у нас смотрят, например, на аккаунт в «Живом Журнале», продвигающий идеи Чучхе и восхваляющий северокорейское руководство. Люди, конечно, читают и иногда даже делают перепост, чтобы посмеяться, но никаких мер по борьбе с северокорейской пропагандой и влиянием идей Чучхе на неокрепшие умы никто не считает нужным предпринимать.
Паника по поводу вражеской пропаганды как раз верный признак несвободного общества, где политическая элита стремится ограничить доступ граждан к информации. Сама демонстрация такой паники подрывает доверие к западной политической и медийной элите намного эффективнее, чем это могли бы сделать годы целенаправленной пропаганды.
Как было бы воспринято аналогичное по степени пафоса выступление какого-нибудь высокопоставленного российского чиновника?
Мол, вражеские тролли обложили меня в «Твиттере», но пусть враг знает — я не сдамся без бою! Все неприятности в моей зоне ответственности вызваны кознями западных СМИ — и западных троллей, которые пускают подрывные слухи в Сети!
Трудно сомневаться, что это было бы воспринято — и внутри страны, и на том же Западе — с крайней иронией, как грубая и неуклюжая попытка прикрыть свою некомпетентность.
Боюсь, что и кампанию по борьбе с «русской пропагандой» трудно воспринимать иначе как попытку прикрыть систематические управленческие провалы ссылками на внешнего врага.
В самом деле, возьмем два примера.
Референдум о независимости Шотландии. Лондон сумел мобилизовать пробританский электорат, пойти на какие-то компромиссы, и в итоге сепаратистам дали провести референдум — и его проиграть. Лондон без какого-либо насилия успешно переиграл своих оппонентов, русские тролли как-то не отметились.
Попытка референдума в Каталонии. Мадрид посылает (с полного невозражения ЕС) полицию, чтобы произвести избиения и аресты (где-то в это время Янукович роняет скупую слезу), референдум сорван, однако напряженность сохраняется, поздравлять Мадрид с победой трудно, и тут, как сообщает министр обороны Испании Долорес де Коспедаль, «было ясно, что множество сообщений в социальных сетях вокруг каталонского кризиса приходит с русской территории, хотя явная связь с этим правительством и не была доказана».
«Русская пропаганда», а также «русские тролли», как и «русские хакеры», похоже, являются на сцене только в определенных условиях — когда западным политикам надо прикрыть свои провалы. Поэтому неудивительно, что русские всегда победоносны.
Все это было бы смешно. Но падение качества управления в США и ЕС настолько, что для оправдания этого на помощь постоянно приходится звать русских диверсантов и вредителей, — это, скорее, плохая новость для всех.
Люди, обладающие таким могуществом и несущие такую ответственность, могли бы быть и несколько мудрее.
