Кажется, что на столь высоком уровне ненулевая вероятность исчезновения Украины, как государства, была озвучена впервые. До сих пор давать публичные неутешительные прогнозы по поводу будущего страны, было прерогативой не очень широкой прослойки украинских граждан, которые за подобное вольнодумство или преследовались силовыми органами, или подвергались травле и остракизму со стороны многочисленных лоялистски настроенных активистов.
Предположить то, что «Украина — это не навсегда», значило впасть в грех гражданского святотатства, покусившись на краеугольный камень современной украинской государственной идеологии: отечество было, есть и будет всегда, можно лишь вести речь о просторах его границ и то — исключительно в сторону увеличения. На разных уровнях на Украине поощрялись и до сих пор поощряются дискуссии разной степени авторитетности о том, что целые районы и области соседних стран должны считаться землями, исторически принадлежащие Киеву, и в будущем справедливость, в части касающейся их юрисдикции, должна быть восстановлена.
При этом речь шла совсем не о Крыме или Донбассе, что было бы, хоть в какой-то степени, объяснимо, а о прилегающих к Украине регионов Российской Федерации: скажем о Кубани, Белгороде и пр. Что характерно, аналогичных виртуально-мечтательных экспансий в сторону западных границ Украины на сколько-нибудь значимом уровне не было вовсе, что само по себе говорит о многом.
Теперь же риторику внутренних и внешних кругов, настроенных по отношению к Украине наиболее критично и пессимистично, вдруг совершенно неожиданно подхватил сам глава украинского государства, между прочим, в рамках местной политической традиции и в соответствии со статьей 103 Конституции являющийся гарантом государственного суверенитета и территориальной целостности Украины.
Слушая мрачные пророчества Порошенко, самый раз вспомнить о пресловутом «окне Овертона» и постепенном примирении общественного сознания с перспективами, доселе казавшимися не очень реальными. Либо можно предположить, что, проговаривая и даже делая акцент на возможной аннигиляции Украины после столкновения ее с собственной жестокой реальностью, Петр Порошенко хочет заложить для себя спасительную оговорку, к которой можно будет вернуться потом, после случившегося. Дескать, «я же предупреждал, что может произойти самое страшное, а вы моими предупреждениями пренебрегали».
С чем же связывает нынешний глава украинского государства возможность распада руководимой им территории? Здесь, ожидаемо, ничего нового. Умело делая сердито-сосредоточенное лицо государственного мужа, хмуря брови и сводя зрачки к переносице, Петр Порошенко говорит о падении доверия к государственным институтам — властным и оппозиционным и требует немедленно дать второе дыхание борьбе с коррупцией и экономическим преобразованиям.
Не очень понятно, чем эта риторика отличается от той, которую практиковали все без исключения предшественники Порошенко, кажется, что вовсе ничем, кроме одного важного обстоятельства. Чтобы изображать борьбу с процессами, которые де факто ты сам и возглавляешь, предыдущие президенты не приходили к власти после вооруженного переворота. Даже Виктор Ющенко, к избранию которого на пост можно поставить вопросительный знак высотой с Лаврскую колокольню, и тот, к чести его будет сказано, постарался стравить пар первого майдана с минимальными последствиями для собственной страны.
Сегодня же, согласно исследованию, проведенному аудиторской фирмой Ernst & Young, по уровню восприятия коррупции Украина находится на последнем 41-м месте среди стран Европы, Ближнего Востока, Индии и Африки. А по данным, которые приводит международная неправительственная организация Transparency International, Украина занимает 131-е место из 176, находясь между Гондурасом и Гватемалой. Хуже только в Сомали. Если все эти цифры — не заслуга команды Порошенко, которая находится в самых высоких киевских кабинетах с 2014 года, тогда чья?
К слову, о преодолении коррупции, как к необходимому обстоятельству существования Украины, говорит и директор департамента коммуникаций МВФ Джерри Райс, правда в приоритетах западных спонсоров украинских властей борьба со взяточничеством стоит на третьем месте, после проведения пенсионной реформы и ускорения приватизации государственных предприятий. В том и другом требовании, украинское общество склонно видеть, соответственно, резкое сокращение социальных выплат и распродажу земли сельскохозяйственного назначения. Кажется, что после осуществления указаний МФВ, будет Украина существовать или нет, окажется уже не так уж и важно.
«Наш сценарий — успешная европейская Украина для успешных украинцев» — завершает свое обращение Петр Порошенко, делая это совершенно в стиле выходящих из моды коучей и прочих тренеров личностного роста. Но самовнушение — не самый лучший способ преодоления смертельных болезней.
