-Лариса Шеслер, руководитель Союза политэмигрантов и политзаключенных Украины, приводит интересную статистику. В 2016 году Россия выдала 64-м тыс. украинских граждан вид на жительство и еще 130-ти тысячам — разрешение на временное проживание. А Польша в том же году для украинских граждан выдала 513 тысяч видов на жительство. Почему такая неприветливая ситуация сложилась в России в отношении украинских граждан?
— Известно почему — наше законодательство о гражданстве отстало от требований времени и совершенно не прошло проверку кризисом на Украине. Поэтому я и прилагаю все усилия, чтобы изменить ситуацию.
Мешают застойные лица в целом ряде подразделений, в том числе и в администрации президента, которые отказываются воспринимать эту проблему как актуальную. Именно эти люди препятствуют внесению изменений в закон о гражданстве. У них дремучее убеждение в том, что новые люди в России — это, прежде всего, проблемы, приводящие к уменьшению пирога, который мы, граждане России, делим. Это главная причина.
При этом мысль о том, что надо бороться за людей, что надо увеличивать число граждан и так далее, они воспринимают это не как довод, а как болтовню, даже если это исходит из уст руководителя страны. Эти люди препятствуют росту числа наших граждан за счет соотечественников. Подчеркиваю — наших, а не за счет чужеродных и инокультурных элементов.
Если так, то эти люди должны устанавливать, как в Китае, ограничение на рождаемость. Зачем нам лишние рты. В конце концов, надо отменить материнский капитал и поощрение рождаемости. Они не понимают, что каждый приезжающий сюда привозит свои таланты, инициативы и возможности, что он может вносить свой вклад в увеличение валового национального продукта.
Вот такая дремучая и идиотская точка зрения. Ее пытаются выдать за здравомыслие. Я, например, это здравомыслием не считаю. Это отсталость.
-Стоит ли создать некий отдельный орган, который бы занимался проблемами людей, которые выезжают из Украины?
— Только украинскими и больше никакими? При всем моем уважении к беженцам с Украины и понимании их непростой ситуации, я — против. А почему такой орган не должен заниматься русскими Узбекистана или стран Прибалтики? Почему только Украины?
Я уже на протяжении двух десятков лет пытаюсь выделить проблему эмиграции и диаспоры в большой правительственный блок, а то работу с соотечественниками курирует МИД, а другие — МВД — занимаются вопросами переселенцев. И при этом, несмотря на то, что эти министерства в одном правительстве, между ними китайская стена.
А вот, например, в Армении существует министерство по делам диаспоры, то есть специальный правительственный орган, который ведет этот вопрос. И у нас должно быть так, потому что миграция не сводится исключительно к полицейским мерам. Миграция — это серьезное дело, и тут нужно оценивать ее социально-экономический эффект. Это я говорю о миграции, а если речь идет о соотечественниках, то тут еще более глубокая проблема — сохранение генофонда, сохранения национальной культуры и ареала русского языка.
Так что государственный орган, который бы занимался проблемами наших соотечественников, должен быть. Я предлагал назвать его в свое время Госкомитетом. Можно и федеральным агентством, и министерством.
Но вот чего я добился, так это того, что в своё время появилось такое недоразумение как Россотрудничество. Я не хочу его обидеть, я уважаю людей, которые в нем работают, но, по сути, это была недодуманная структура, которая является дублером министерства иностранных дел и более ничем. Часть функций, которыми МИД не хочет заниматься, передано «Россотрудничеству». Несет ли оно ответственность за то, что миллион с чем-то граждан из Украины переселились в Россию? Нет, не несет. Его это не касается. Тогда зачем нужна эта структура?
А вот то, что я предлагал, означало бы создание полноценного государственного органа. Любой человек, который мало-мальски понимает в государственном строительстве, знает, что если проблема не выделена в государственном плане, то она растворяется в деятельности правительства.
-В свое время вы продвигали идею получения российских паспортов для соотечественников без выхода из гражданства страны проживания.
— Я ее продвигал еще со времен первой Государственной Думы. Я всячески объяснял, что надо продвигать двойное гражданство. Это наша сильная сторона. Мы весь этот период, обладая привлекательностью для бывших граждан СССР, отмахивались от них, как черт от ладана. Но при этом мы не смогли воспрепятствовать проникновению граждан из Средней Азии, которые были готовы на нечеловеческие условия проживания в отличие от граждан Белоруссии и Украины.
В 90-е многие правители в СНГ боялись двойного гражданства, так как полагали, что люди могут стать и гражданами России. Они боялись, что на определенном этапе люди, получившие российские паспорта, скажут: «А почему мы называемся белорусами? Давайте, мы объединимся в одно государство с Россией». Ну для других стран СНГ это были резоны, а у нас какие резоны были быть против двойного гражданства у наших соотечественников? Это от недомыслия, от застойного представления.
Так что двойное гражданство для соотечественников — это моя цель и в нынешней Государственной Думе. Я все время повторял и повторяю: если бы мы не препятствовали и не шли на поводу у сменявших друг друга украинских президентов, а развивали бы двойное гражданство в отношении Украины и раздавали бы свои паспорта, то к 2014 году от трети до половины украинских граждан имели бы и российское гражданство. Разве в таком случае была бы возможна бомбардировка и война в Донбассе? Нет. Это было бы невозможно, потому что последствия в этом случае были бы автоматическими, как в 2008 году в Абхазии и Южной Осетии. Ведь тот, кто наплевал на эти обстоятельства — наличие российских граждан — через какое-то время оказался изгоем в собственной стране.
