11 июня граждане Украины получили возможность безвизовых поездок в ЕС. Таким образом, для международных компаний открываются возможности ведения бизнеса. В соответствии с этим, ирландская авиакомпания Ryanair весной 2017 года объявила о выходе на украинский рынок. Она должна была предложить полеты из разных городов Европы в Киев и Львов и обратно, в этой связи был разработан план полетов. Продажа билетов уже началась. После этого последовал уход компании. Продажа билетов была остановлена. Дэйвид О'Брайен (David O'Brien), главный коммерческий директор Ryanair, обосновал решение тем, что невозможно было достичь соглашения с руководством киевского аэропорта Борисполь. В то же время О'Брайен упрекнул Павла Рябкина, исполнительного директора аэропорта Борисполь, в том, что он хотел защитить авиакомпанию Ukraine International Airlines (UIA) от международной конкуренции. Уход О'Брайена был поддержан украинским министром транспорта Владимиром Омеляном, который уже в июне 2017 года сообщил, что Рябкин не хотел подвергать опасности монопольное положение UIA в полетах в Европу.
Пикантным моментом в этой истории является то, что влиятельный олигарх Украины Игорь Коломойский является совладельцем UIA. На Украине самолеты действующих бюджетных авиакомпаний обслуживают главным образом ближневосточные линии, до сих пор таких линий в Европу не было. Как Рябкин, так и UIA отвергают обвинения в нарушении конкуренции и аргументируют свою позицию несоразмерными требованиями со стороны Ryanair, в результате чего аэропорт Борисполь мог понести финансовые потери.
Украинский премьер-министр Владимир Гройсман снова настаивает на возобновлении переговоров с Ryanair, а министр транспорта угрожает увольнением Рябкина, если не будет достигнуто соглашение между аэропортом Борисполь и Ryanair.
Ссора с Ryanair — не отдельный случай
Фарс с ирландским лоукостером может на первый взгляд показаться отдельным случаем, когда частное иностранное предприятие сталкивается с особенностями украинского рынка или, по крайней мере, узнает о громадных трудностях. В то же время кажется, что наблюдателям трудно нарисовать точную картину ситуации. Идет ли дискуссия на рациональном уровне и в рамках формальных законов? Или же влиятельные олигархи на заднем плане дергают за неформальные ниточки, чтобы обеспечить интересы своих частных прибылей?
Подобные события на постсоветском пространстве являются безусловно не единичными случаями. В нашей книге «State Capture, Political Risks and International Business. Cases from the Black Sea Region» (Захват государства, политические риски, международный бизнес. Случаи черноморского региона) мы рисуем структурный задний план на примере различных случаев и даем набросок концепции, чтобы быть в состоянии структурно анализировать эти происшествия.
Феномен «захвата государства»
В центре этого находится феномен «захвата государства». Это значит, что сети предприятий семейных кланов и бизнес-клик занимают государственные позиции, чтобы использовать их в своих частных интересах. Эти элиты хотят все время сохранять свое господство. Они делают это не только с помощью репрессий, но также и с помощью «приватизации» общественных активов и их распределения в сетях, напоминающих пирамиду и обеспечивающих прямое покровительство. Таким образом, покупается легитимность, лояльность, и происходит стабилизация системы господства.
В таком контексте официальный порядок имеет два параллельно существующих вида системной логики. С одной стороны мы видим логику формального порядка, закрепленную в конституции, законах и предписаниях. С другой стороны мы видим неформально существующую логику порядка. Хотя формальный и неформальный порядок часто противоречат друг другу, обе формы логики существуют синхронно и проявляются во взаимодействии. Дело в том, что правящие элиты злоупотребляют формальным коллективным порядком для достижения своих частных, неформальных целей господства. Для иностранных предприятий, которые хотели бы инвестировать в подобный рынок, это сопряжено со специфическими политическими рисками.
Украинское кумовство
Один из таких политических рисков мы называем «Systemic (Dis)-Favouritism» (систематический (не)-фаворитизм). Правящие элиты используют всю находящуюся в их распоряжении государственную власть, чтобы благоприятствовать предприятиям собственной сети и держать на расстоянии собственных и иностранных конкурентов. Инструментами в таких случаях являются управляемая юстиция и бюрократия, а также сознательно утаиваемые законы и предписания. Произвол, непрозрачность и ненадежная правовая система становятся оружием против незваных гостей.
Кланы семей и бизнеса у власти
Но вернемся к Украине. Как почти во всех постсоветских республиках, «захват государства» на Украине является основополагающим наследием Советского Союза. Так партийные кадры использовали в высшей степени централизованную и охватывающую все общественные области обширную советскую политическую систему для разворачивания своих клиентских сетей. В беспорядочные годы после распада Советского Союза старые элиты и удачно интегрированные в сети новые рыцари удачи применяли практику управляемых процессов приватизации, чтобы укрепить свое политическое и экономическое господствующее положение и распределить между собой народное достояние.
Во времена Виктора Януковича проявления «захвата государства» приняли крайне уродливые формы. Так «Донецкие», клан семейных, сотрудничающих и приятельских банд, названный так по имени своего родного региона, стал известен тем, что бессовестно грабил государство и экономику. «Банде нет», главный лозунг революции Майдана, ставил себе целью сломать оставшиеся структуры.
Украина сегодня
Однако где же Украина находится сегодня по прошествии более трех лет после Януковича? Нынешний случай с Ryanair позволяет предположить, что проблематика «захвата государства» существует по-прежнему. Правда, революция потрясла эту неформальную систему господства и много раз ставила ее существование под сомнение. Однако произошло всего лишь смещение в соотношении сил. Являясь конкурентами, элиты, тем не менее, едины в том, чтобы как можно дольше сохранять существующую систему. Политические и экономические проблемы, возникшие в результате конфликта на востоке Украины, для них более чем приемлемы. В рамках исследовательской поездки в Киев в июне 2016 году мы занимались вопросом о том, как международные предприниматели оценивают политические риски на Украине в целом и реформы после революции в частности. При этом обнаружилось, что не крымский кризис и не конфликт на востоке Украины, а политические риски, связанные с «захватом государства», как и раньше, остались на прежнем месте. При этом господство Порошенко оценивается всего лишь как новая форма «захвата государства». За хорошо инсценированным прозападным спектаклем и реформаторской риторикой скрывается старая системная логика. Дебаты о пока намеченных реформах были при этом оценены как очень поляризованные. В процессе выравнивания интересов между революцией и реакцией Украине еще предстоит пережить критический момент. Нынешняя реформа судебной системы покажет, смогут ли реформаторские силы продолжать свою деятельность, и станет ли Украина надежным местом деятельности иностранных инвесторов.
Йоханнес Ляйтнер, Ханнес Майсснер
