Портал Inosmi.ru приводит перевод статьи Даниэля Экерта и Хольгера Цшэпитца, опубликованной в Die Welt 4 апреля.
В январе 2007 года эта акция еще стоила внушительные 30 долларов. Потом курс пошатнулся и в конце концов стремительно рухнул вниз. В марте наконец прорвало все плотины. New Century Financial был удален с торгов. Наконец 2 апреля 2007 года второй по величине специальный финансовый институт США по недвижимости вынужден был объявить о банкротстве.
Еще до второго номера в этой отрасли вынуждены были сдаться несколько более мелких ипотечных фирм, а значение банкротства New Century большинству было неизвестно. Фирма специализировалась на финансировании покупателей недвижимости с плохой кредитоспособностью, так называемых субстандартных кредитов.
Влиятельные люди, такие как министр финансов США Генри Полсон (Henry Paulson), не уставали подчеркивать, что самое страшное уже позади, и что остаток уже в безопасности или может быть защищен. Ошибался не только бывший менеджер Goldman Sachs. Чего ни один эксперт не представлял себе или не хотел сказать, так это того, что крах 2 апреля 2007 года был не только признаком трудностей в этом сегменте на американском рынке недвижимости, но и злым предзнаменованием финансового кризиса.
Спустя полтора года после краха инвестиционного банка Lehman Brothers стало ясно: в финансовой отрасли разразился крупнейший кризис мировой экономики с 1930-х годов. Начался он в тот самый день, 2 апреля десять лет назад. И хотя с тех пор мир многое узнал о финансовых системах и управлении ими, такой жестокий обвал может произойти снова.
Небольшие события, огромные перекосы
Падение New Century Financial продемонстрировало коварное свойство финансовых кризисов. Небольшие события провоцируют огромные перекосы. Возбудителей можно распознать лишь спустя продолжительное время. В тумане происходящего многое остается неясным. История крупных кризисов к тому же показывает, что зачастую предполагаемые мелочи предсказывают грядущие несчастья.
И так бывает всегда. Следующий кризис наступит обязательно. Поэтому историки предостерегают от беззаботности, которая людей, принимающих решения, успокаивает обманчивой безопасностью. Так, историки критикуют игроков на рынке, которых мало чему научил прошлый финансовый мировой пожар. Очевидно, люди обречены снова и снова делать одни и те же ошибки. Все усложняется тем обстоятельством, что следующий кризис в большинстве случаев приходит с совершенно другой, неожиданной стороны.
«Никто не должен делать вид, будто регулирование, которое было организовано после 2008 года по обе стороны Атлантики, сделает финансовую систему стабильнее», — говорит Ниал Фергюсон (Niall Ferguson), историк в элитном Гарвардском университете США, в интервью Welt am Sonntag. Наоборот. Хотя с новыми законами и предписаниями банки вынуждены создавать более надежные резервы капитала. Однако, по его словам, чрезмерное регулирование значительно повысило бы сложность в финансовой системе. «Кроме того, многое продолжает и дальше функционировать так же, как и раньше, например, рейтинговые агентства, дериватные рынки и запредельная задолженность», — предостерегает Фергюсон.
Даже минимальные потери означали бы конец
Банки, рейтинговые агентства, дериваты — в 2007 году многим было еще не ясно, как все эти игроки и финансовые конструкции связаны между собой. И какую саморазрушительную динамику эта система могла бы развить при неожиданном взрыве.
Когда в апреле 2007 года New Century объявил о банкротстве, эта компания выдала 1,4 миллиона ипотечных кредитов на общую сумму в 225 миллиардов долларов. В кассе, напротив, имелось наличности на 60 миллионов долларов. Даже малейшие потери, которые могли появиться в результате множащихся неуплат, означали бы крах компании.
Однако этот принцип уже давно не ограничивался только New Century Financial. Следуя идее разработки новых финансовых инструментов, эксперты внушили не только институтам по финансированию недвижимости, но также банкам и фирмам по страхованию, что авансированный собственный капитал должен быть как можно более низким. В конечном счете считалось уже почти законом, что цены на недвижимость будут постоянно расти и все риски можно рассчитать и тем самым управлять ими.
Риски были абсолютно неясными
К этому следует добавить, что части требований были увязаны в пакеты и продавались далее. Эти пакеты рисков пользовались спросом на рынке капитала. Так что все крупные фирмы на Уолл-стрит и почти во всей западной финансовой системе вплоть до немецких земельных банков были косвенно причастны к сделкам с недвижимостью. И кажущийся управляемым риск одного базировался на том, что другие свой риск держали под контролем.
В этой системе не было предусмотрено выпадение одного из крупных игроков. Потому что после распределения, упаковки и наклейки этикеток редко было ясно, какой у кого риск в бухгалтерских книгах. В конце даже топ-менеджеры финансовых концернов были не в состоянии понять, что скрывалось за так называемыми секьюритизациями.
Люди, принимающие решения, успокаивали себя и других тем, что знаменитые рейтинговые агентства все эти секьюритизации оценили. Если агентства присуждали лучшую оценку ААА, что случалось не так уж редко, то банки могли спать спокойно.
Когда эта система стала неустойчивой, посыпались сначала те институты, которые ставили непосредственно на рынок недвижимости и на переданную далее недвижимость. И кризис пошел по кругу. Первым из известных банков пострадал Bear Stearns на Уолл-стрит. Это было в марте 2008 года.
Проблемы задвинули в баланс эмиссионных банков
Уже в июне 2007 года споткнулись два инвестиционных фонда Bear Stearns Hedgefonds, однако их убытки богатый традициями банк смог пережить. Спустя три четверти года тонкий слой капитала истратился. По настоянию Министерства финансов США и Федеральной резервной системы (Fed) было придумано быстрое начальное решение. За Bear Stearns вступился крупный банк США J.P. Morgan, одну часть рисков перенял Фендеральный резерв. В дальнейшем и многие другие центральные банки возьмут на себя риски, чтобы защитить финансовую систему от краха.
«Многие проблемы просто запихивали в баланс эмиссионных банков», — говорит бывший главный экономист в Merrill Lynch Дэвид Розенберг (David Rosenberg), который сегодня работает у канадского управляющего имуществом Gluskin Sheff. «Беда в том, что с отсрочкой выплаты долгов даже на декаду задолженность остается такой же высокой и тем самым влияет на глобальный рост».
Ситуацию тогда и сегодня объединяет общая черта — зависимость от кредитов. То, что в хорошие времена повышало прибыль, при падении сжирало собственный капитал и резервные накопления капитала со страшной скоростью. Это действует как розжиг на пожаре.
В период с 2003 по 2007 год в США было выдано кредитов на сумму в семь триллионов долларов, это соответствовало почти половине тогдашней американской производительности экономики. Тогда 225 миллионов долларов субстандартных ссуд от New Century даже профессионалам казались периферийным феноменом.
Огромные проблемы в международной финансовой системе
Однако это пока видимые заметки на полях, которые делают очевидной уязвимость этой системы. Так было и во второй половине 1990-х годов, когда на одно сообщение из Таиланда на обратили того внимания, которого оно заслуживало: в июле 1997 года экономический тигр со своей валюты бат снял привязку к доллару, чтобы помочь задыхающейся экономике. Это был фатальный сигнал. Немецкий фондовый индекс Dax сначала вообще не отреагировал на события на Дальнем Востоке. Биржевой барометр наоборот отметил еще в конце июля 1997 года рекордный рост.
Только осенью игрокам становится ясно, что это решение Бангкока, представлявшееся путем к освобождению от огромных проблем, сказалось на международной финансовой системе. Таиланд в предыдущие годы много задолжал в долларах, а теперь, когда бат по отношению к доллару значительно потерял в цене, долговая ноша стала непосильной.
Экономика сгибалась под грузом тяжелых долларовых обязательств. Смерч должен был вот-вот перекинуться на другие экономики региона. Наступил азиатский кризис. Он свергал правительства, уничтожал ценности на сотни миллиардов долларов и отбросил весь регион в экономическом плане по меньшей мере на десятилетие назад.
Мир оперирует на базе огромных долгов
Когда многие думали, что кризис преодолен, он развил даже новую разрушительную силу — путем цепных реакций на рынках. Так как цена на нефть тогда упала с отметки в более двадцати до отметки в двенадцать долларов за баррель, то нефтяной и газовый экспортер Россия обанкротился. Затем последовал самый мощный в мире инвестиционный фонд Long Term Capital Management (LTCM). Тогда индекс Dax показал самое большое падение в своей истории: в течение трех месяцев он рухнул на 37%.
Снова кредиты были движущей силой, снова были признаки, снова никто не хотел или не мог их увидеть. Ждать ли после 1997 и 2007 годов обвала в 2017 году? Хотя всегда можно сказать лишь постфактум, какое именно незначительное событие является этаким New Century наших дней. Однако предупредительные сигналы есть уже сегодня.
Мир оперирует на базе огромных долгов. За исключением Германии и некоторых других государств, обязательства все больше растут. Также и компании использовали искусственно низкие проценты, чтобы полностью напитаться кредитами и таким образом значительно повысить прибыль на сравнительно небольшом собственном капитале.
Кредиты на покупку автомобилей высоки как никогда
В Америке давно уже существуют новые слабые места. Потребители в США в прошлые годы покупали в долг так много, как никогда ранее. После того как цена потребительских кредитов в рецессии 2008-2009 годов на короткое время упала (с 2,6 до 2,5 триллионов долларов), они как раз достигли нового пика. У американцев долгов на 3,8 триллионов долларов, и это только потребительские кредиты. Особой популярностью пользуются кредиты на покупку автомобилей. Их объем с 412 миллиардами долларами высок как никогда.
Это подводит к истории о том, как один из самых важных игроков в этой отрасли, Capital One Financial, на бирже с почти 90 долларами за акцию снова завоевал этот докризисный курс. В ноябре 2008 года финансист получил 3,6 миллиардов долларов помощи, после того как курс его акций сократился почти в десять раз. Сегодня у трети выданных кредитных карт и автокредитов Capital One похожая плохая кредитоспособность.
Также полностью на риск ставят спекулянты на Уолл-стрит, причем понятие «спекулянт» в Америке, в отличие от Германии, касается также многих частных вкладчиков. Одни только брокеры с Уолл-стрит купили в долг акций на 528 миллиардов долларов, что почти на 200 миллиардов долларов больше, чем десять лет назад.Тогда так называемые маржинальные обязательства показали себя как надежный ранний индикатор крупных неприятностей. Ровно за три месяца до обрушения рынка брокеры начали сокращать свои кредиты.
Баланс банков - вечная строительная площадка
Однако тревожные знаки есть и в Китае. Правительство в Пекине на этой неделе заявило, что страна имеет задолженность в 258% производительности своей экономики, частники, государство и фирмы вместе взятые. В начале финансового кризиса 2008 года квота была в 180%. Для многих Поднебесная сегодня является тем, чем был рынок недвижимости США до кризиса, — большим инициатором роста, который своей динамикой замазывал некоторые проблемы.
Наконец есть еще Европа со своими банками с частично слабым капиталом. Их баланс, похоже, будет вечной строительной площадкой. Хотя недавнее оздоровление конъюнктуры на континенте эти проблемы отодвинуло на задний план, однако один вопрос до сих пор не дает покоя: как смогут эти институты справиться с неожиданными убытками?
Перекосы на рынках ссудных капиталов создали бы дыры в балансе. Другими трудно предсказуемыми опасностями являются торговая война с Америкой или новый кризис евро. Однако за всем этим, возможно, лежат еще совсем другие риски, которые сразу трудно разглядеть.
Даже известный историк Фергюсон, который исследовал кризисы за последние 200 лет, не решается предсказать, откуда придет следующий крах на рынках. «Если бы я знал, в чем на этот раз заключается ранний сигнал тревоги для следующего финансового кризиса, то я был бы богатым человеком».
