Пока так и неизвестно кто убил Гиви и Моторолу. Но обратим внимание, что и эти смерти, и гибель начальника управления Народной милиции ЛНР Олега Анащенко, и покушение на главу ЛНР Игоря Плотницкого, и не обошедшийся без жертв бой с украинской диверсионной группой в Крыму под Армянском – всё это произошло в течение полугода после принятия закона «О внесении изменений к некоторым законам Украины относительно Сил специальных операций вооруженных сил Украины», который обычно именуют просто законом о силах специальных операций (ССО).
И независимо от того, что стало причиной каждой из упомянутых трагедий, к этому закону надо присмотреться внимательно, ибо из его текста вполне следует, что случившееся в Донецке и Армянске может иметь место и в Москве, и в Санкт-Петербурге. Во всяком случае, этот документ предполагает, что в Киеве могут подобное планировать.
Задачи сил спецопераций красноречиво описал украинский журналист Юрий Бутусов в июне прошлого года, когда закон был лишь проектом: «Для войны против РФ Украине необходима мобильная автономная структура, которая объединяет военных профессионалов и работает по своим закрытым регламентам на результат… Чтобы наносить удары по оккупантам на Донбассе, в Крыму, Приднестровье, чтобы поддерживать национально-освободительные движения на территории РФ, необходимо создать эффективные инструменты решения такого рода задач».
То есть, речь открыто шла об операциях и за пределами признанных международным сообществом границ Украины, о сотрудничестве с наследниками Дудаева и Басаева, и, вероятно, о тех, кто поднял на Кавказе флаг ИГИЛ (запрещенная в России террористическая организация). Ибо кого еще в контексте этой статьи могут считать национально-освободительными движениями? Ясно, что те, кто устроил трагедии «Норд-Оста» и Беслана, в это определение на Украине вписываются.
Конечно, можно преуменьшить серьезность этого высказывания ссылками на то, что их автор лишь журналист и общественный деятель. Однако, думаю, к этим словам нужно отнестись куда внимательней, чем к словам любого политика. Ведь Бутусов законодательством Украины признан лицом, «имеющим безупречную деловую репутацию, высокие профессиональные и моральные качества, общественный авторитет». Ведь он является членом конкурсной комиссии по отбору директора Национального антикоррупционного бюро (НАБУ). А статья 7 закона «О Национальном антикоррупционном бюро Украины» требует от членов этой комиссии таких качеств. А вот к украинским министрам, губернаторам, депутатам такие требования не предъявляются.
Да, слова Бутусова — не норма закона. Но в законе, по сути, речь идет о том же, только другими словами. Так, этим актом был изменен закон «О Вооруженных силах Украины». В его статье 1, где говорится о задачах, к решению которых могут привлекаться «соединения, воинские части и подразделения вооруженных сил» появились слова: «к организации и поддержке действий движения сопротивления».
Что это за движение такое, которое, судя по тексту закона, могут поддерживать любые подразделения ВСУ, а не только относящиеся к ССО? Явно же не о второй мировой идет речь.
Расшифровка понятия существовала в проекте закона о силах спецопераций, который представил еще в 2015 году доктор юридических наук и консультант комитета Верховной Рады по обороне и безопасности Владимир Липкан. Он определял, что «Движение сопротивления — общественно-политическая организация, действия которой имеют целью противодействие существующей политической (военной) власти, в том числе оккупационной, в форме актов гражданского неповиновения, ведения пропаганды, саботажа, диверсий, террористической деятельности, партизанской борьбы и тому подобное».
В задачи же сил спецопераций в «особый период» (в украинском законодательстве — это эвфемизм понятия «война», чтоб можно было проводить мобилизацию, не вводя военного положения) по этому проекту входила «поддержка действий сопротивления на временно оккупированной территории Украины и на территории противника вблизи зоны (района) конфликта для использования этих формирований в интересах ведения разведки и проведения специальных мероприятий». А в мирное время -- «организация и подготовка к действиям движения сопротивления». То есть проект ставил задачей и в мирное время готовить нужных Украине иностранцев к террористической деятельности: ведь по Липкану это одна из форм сопротивления.
Но писать такие вещи в законе открытым текстом не рискнули. И в зарегистрированном в Раде проекте расшифровка термина «движение сопротивления» не появилась. Хотя многоопытное научно-экспертное управление Верховной Рады и отмечало ее необходимость. В своем заключении оно утверждало, что «под «движением сопротивления» (фр. résistance) обычно понимаются организованные усилия части гражданского населения страны, направленные как на сопротивление легитимной или оккупационной власти, так и на подрыв общественного порядка и стабильности» (подчеркнуто самим научно-экспертным управлением).
Но депутаты проигнорировали и это замечание, и еще одну деталь, которую отметили те же парламентские консультанты. А в заключении писалось: «Выполнение требований Закона «О порядке направления подразделений Вооруженных Сил Украины в другие государства» не может быть совместимым с выполнением ряда задач ССО. Ведь согласно статье 2 упомянутого Закона подразделения Вооруженных Сил Украины могут направляться в другие государства и находиться на территории этих государств лишь временно, на основании международных договоров Украины (трудно представить международный договор о проведении на территории такого государства операций по поддержанию сопротивления или информационно-психологических операций)».
Нет, парламентские эксперты совсем не предлагали отказаться от отправки сил спецопераций за границу, они просто не хотели расхождения между нормой закона и практикой. При этом научно-экспертное управление прошло мимо более серьезной детали. Конституция Украины, а именно ее статья 85, относит вопрос о направлении подразделений вооруженных сил Украины в другие государства к компетенции Верховной Рады, и легальная отправка даже небольших подразделений на маневры за рубеж делается путем принятия отдельного закона. Да, существует Служба внешней разведки, и ее агентов отправляют за рубеж без парламентской санкции. Но ведь ССО — это часть именно вооруженных сил. То есть, похоже, закон о них нарушает украинскую Конституцию.
Кстати, тот же закон вписал разведку в число задач сил ССО. В нем записано: «Силы специальных операций Вооруженных Сил Украины осуществляют специальную разведку».
При этом само понятие «специальная разведка» расшифровано как «комплекс мероприятий и действий для получения, обработки и доведения разведывательной информации в интересах подготовки и ведения (поддержки) операций, боевых и специальных действий с использованием определенных способов добывания сведений, в том числе установления конфиденциального сотрудничества с лицами по добровольному согласию».
То есть, юридически «специальная разведка» — это особый способ добычи информации и ничего больше. Но как бы это понятие формально не определялось в законе, его смысл для людей, знакомых с военным делом, другой. В СССР с 1930-х годов термин «специальная разведка», обозначал разведку в сочетании с диверсиями. И хотя в советской военной литературе он относился исключительно к капиталистическим державам, в документах для служебного пользования он употреблялся и относительно советских формирований. Так в Рязанском училище ВДВ даже существовал факультет специальной разведки, где обучали именно диверсионным действиям в тылу противника.
Точнее понять, какие задачи и на какой территории ставятся силам спецопераций ВСУ, можно было бы, ознакомившись с положением о них, которое по законодательству утверждается президентом Украины. Но его читать не приходилось. Очевидно, это секретный документ. Однако, встречаясь со спецназовцами сразу после подписания закона о ССО 26 июля 2016-го, Петр Порошенко сказал, что этот акт «увеличит возможности государства в проведении специальных мероприятий, в том числе за пределами Украины». Понятно, что имеются ввиду не Донбасс или Крым, да и не страны НАТО.
Кстати, о последних в тот же день Порошенко говорил, что «закон разработан по стандартам НАТО, и полностью соответствует задачам сотрудничества Украина — НАТО в контексте создания ССО, а также положениям Стратегического оборонного бюллетеня».
Действительно, юридическое оформление Сил специальных операций было предусмотрено программой Украина-НАТО еще на 2015 год, и о том, как оно важно для сотрудничества с Альянсом, говорили многие политики и военные аналитики, причем те, которым явно сливают информацию сверху. А ведь в украинской армии спецназ существовал и до этого, но НАТО требовался именно закон о нем. Поэтому не исключено, что за текстом документа стоят натовские специалисты, и совсем невозможно предполагать, чтобы в нем могли появиться вещи, которые бы Североатлантический альянс не устроили.
Следовательно НАТО устраивают формулировки закона, дающие понять, что украинская армия, если нужно, поддержит разнообразных мятежников, которые борются с законными правительствами своих стран. А почему? Ведь не приходилось встречать информации о том, что законодательство европейских стран и США прямо прописывает помощь разным «движениям сопротивления». Понятно, что многие спецслужбы занимаются этими вещами. Но одно дело просто заниматься, а другое дело в законе это провозглашать.
Поэтому возникает подозрение, что дело здесь не только в намерениях Киева, использовать закон для самопиара, показав свою готовность к диверсиям на чужой территории. А в том, чтобы Западу было выгодно на кого такие диверсии взваливать.
Предположим, некая западная спецслужба помогает каким-то хорошим для себя исламистам организовать крупный теракт. Но спецслужбам страны, где он произошел, становится известно, что помогали террористам некие люди с европейской внешностью. А вот тогда, чтобы замести следы, можно пустить в ход украинскую версию. Дескать, раз эта страна даже в своем законодательстве такие вещи записывает, то от нее всяких сюрпризов можно ожидать. В итоге настоящие пособники террористов получат медали и премии, а Украина окажется под подозрением, хотя в данном случае и будет ни при чем.
