Уходящий год для российской армии выдался крайне напряженным. Операция в Сирии, предполагавшаяся как краткосрочная, затягивается; конфронтация с США и НАТО усилилась до такой степени, что отношения начали сравнивать с периодом холодной войны. Экономический кризис, на который военные ранее могли позволить себе не обращать внимания, начал грозить реализации оборонных программ. Однако аппаратный ресурс и популярность военного ведомства только росли.
Начавшаяся в сентябре 2015 года военно-воздушная операция РФ в Сирии стала для российской армии более серьезной проверкой, чем все вооруженные конфликты последнего десятилетия. Пятидневная война с Грузией, вскрывшая в августе 2008 года практически полную неготовность военных оперативно реагировать на конфликты, стала отправной точкой для придания войскам нового облика. Спустя шесть лет — в марте 2014-го — вооруженные силы РФ были применены в полноценной и крупной по нынешним российским меркам военной операции в Крыму.
Однако полноценное боевое крещение армия нового типа должна была получить в Сирии. Для вооруженных сил ведение боевых действий против реальных противников — радикальных исламистов из группировок «Исламское государство» и «Джебхат ан-Нусра» (запрещены в РФ) — должно было стать финальным экзаменом, испытанием, которое бы подвело итог реформ, начатых Анатолием Сердюковым и продолженных Сергеем Шойгу. Последние три года военнослужащих и офицеров усиленно готовили к внезапным переброскам на незнакомый театр действий, учили оперативно создавать разнородные группировки, много работали над слаженностью авиации, и все это пригодилось в Сирии. За год военные превратили сирийскую землю в самый настоящий полигон для испытания вооружений. Сотни ракет, тысячи бомб, новейшие средства связи и разведки, стратегическая авиация и системы ПВО, авианосная группировка и высокоточное оружие — все это удалось испробовать в реальных условиях. Свою состоятельность доказали и силы специальных операций, занимающиеся уничтожением лидеров бандформирований. Всего за время кампании, как утверждает Минобороны РФ, погибли 25 российских военнослужащих — это с учетом того, что Россия не вводила в Сирию сухопутный контингент. Новый год военные начнут в новых условиях: в США сменится администрация (в Москве очень рассчитывают, что изменится и подход Вашингтона к сирийскому вопросу), в Сирии должен начать действовать режим прекращения огня (достижению этого способствовала Турция), а сами военные считают возможным пойти на сокращение сил и средств, переброшенных в Сирию.
По данным «Ъ», в Москве рассчитывают, что приход Дональда Трампа должен если не снять напряженность в отношениях Минобороны РФ и НАТО, то хотя бы ослабить ее. В этом году от риторики и обвинений в нарушении международных договоренностей стороны перешли на новую стадию конфронтации. Тлеющий конфликт на юго-востоке Украины, расширение инфраструктуры НАТО у границ РФ, многочисленные инциденты с перехватом самолетов в Балтийском море — это накаляло нервозную обстановку, давая российским военным повод просить еще больше денег, говоря о защите национальных интересов. Финансовые вопросы для Минобороны РФ крайне важны. В последние годы ведомству удавалось избегать секвестра госпрограммы вооружений на 2011-2020 годы, на котором настаивал финансово-экономический блок правительства (во многом сокращений удалось избежать из-за жесткой позиции Сергея Шойгу). В 2017 году финансовая баталия будет продолжена, причем коснется она не только существующей программы, но и той, которая должна действовать в 2018-2025 годах. Расхождения Минобороны и Минфина в вопросе ее финансирования составляют рекордные 10 трлн руб.- и здесь поводов для сближения позиции у ведомств попросту нет.
Наследство 2016 года выглядит непростым. Сирийская кампания, которая должна была стать маленькой победоносной войной, превратилась в затяжную многоходовку со многими неизвестными. Отношения с НАТО даже после ухода Барака Обамы с поста президента США вряд ли улучшатся хотя бы в среднесрочной перспективе. Экономическая ситуация внутри страны играла и играет против военных. Но даже несмотря на все это, ведомству удается увеличивать свой аппаратный вес и популярность — воевать, кроме Минобороны, некому.
Иван Сафронов
