Отступать некуда, за нами Москва. Африканская чума свиней, которая свирепствует на постсоветском пространстве и уже подбирается к российской столице, может быть побеждена лишь полным запретом на разведение этих животных в подсобных хозяйствах граждан. Так утверждают специалисты. Только в промышленных животноводческих комплексах можно уберечь поголовье от смертельной заразы. Похоже, мелкотоварное сельское хозяйство становится угрозой национальной продовольственной безопасности, и с ним нужно кончать.
Скажете: при чем тут Ленин и Великая Октябрьская социалистическая революция, очередную годовщину которой мы сегодня фиксируем? Дело, напомним, в том, что крестьянский вопрос был самым слабым местом в концепции Карла Маркса. С буржуазией и прочими угнетателями все было ясно: под корень. А вот что делать с крестьянами? С одной стороны, вроде тоже трудящиеся, с другой — собственники земли и орудий труда, ну и каждый норовит в кулаки — то есть, опять же в эксплуататоры и кровососы. И все революционеры помнили фразу Маркса об идиотизме сельской жизни.
Экзистенциальное решение российские большевики нашли в коллективизации. Колхозы должны были стать агропромышленными предприятиями с централизованной инфраструктурой — машинно-транспортными станциями (МТС), селекционной, ветеринарной, химической и прочими службами. Крестьяне же станут рабочими, техниками, инженерами, менеджерами. И эта — самая по замыслу великая в истории аграрная реформа — столь же блистательно провалилась. Страна получила голод, бунты, повальный саботаж деревни. И до самой своей кончины Советский Союз не смог решить продовольственную проблему. Он стал крупнейшим в мире импортером еды, на что уходила львиная часть нефтяных доходов.
А вот теперь Россия вышла на первое место в мире по вывозу зерна, весь агропром демонстрирует уверенный рост, а в ресторанах подают мраморное мясо из Брянщины. И этот прорыв обеспечен не личными подворьями, не мелкими фермерами, а крупными агрохолдингами, устройство которых очень похоже на идеальную картинку советского коллективного хозяйства. А ведь я помню, как лучшие советские писатели-деревенщики и публицисты проливали слезы на тему, что вот, дескать, не стало у землицы хозяина, никто ее не любит, а потому и не родит она. То же самое про колхозных коров, свиней и прочую живность.
У большевиков же с воображением было получше, чем у писателей. Почти сто лет назад, когда Россия ковыряла землю сохой, они предвидели, что вся эта патриархальная бодяга скоро кончится, железный конь придет на смену крестьянской лошадке, а город вытеснит деревню даже на ее территории. И это лишь один из множества примеров блеска и нищеты советских проектов. Кремлевские мечтатели пытались реализовать идеи, которые еще не созрели, загоняли людей палкой в светлое будущее. Совершали один фальстарт за другим. Вот была песня: «И на Марсе будут яблони цвести» — какой Марс, какие яблони, когда у вас колхозники без паспортов ходят? И все-таки что-то заслуживающее исторического уважения в этом есть.
Начавшийся в 1917 году великий российский социалистический эксперимент был попыткой воплотить главные идеи европейского модерна. Создать нового человека, над образом которого работали Вольтер, Дидро и многие другие, вплоть до Чернышевского, который, по признанию Ленина, «перепахал» его. Написать новый и справедливый социальный контракт, устранив коренное противоречие между трудом и капиталом. Заменить веру в бога верой в неисчерпаемые возможности науки и техники. Утвердить свободные и равные отношения между мужчиной и женщиной, между нациями и поколениями. И так далее.
Не будем перечислять достижения и подвиги, ошибки и преступления покойной советской власти. Всего было достаточно. Корень же многих проблем заключался в том, что всемирной революции не получилось, а именно это Карл Маркс и его самый преданный последователь Лев Троцкий считали главным фактором построения коммунизма. Его пришлось строить в одиночестве, в отдельно взятой, притом разоренной и отсталой стране. В условиях жесточайшей конкуренции — военной, экономической, технологической, идеологической — со всем капиталистическим миром.
И самое поразительное здесь то, что Советский Союз едва не победил. Попытки же реализовать идею социальной справедливости будут продолжаться. Тем более, что дефицит справедливости в мире только нарастает.
